Ольга Свириденкова - Ведьмины цветы
Облачившись в офицерский мундир, Павел придирчиво осмотрел себя перед зеркалом. Он уже собирался идти, как вдруг заметил, что его нагрудный карман странно оттопыривается. Он запустил туда руку и, к своему непомерному удивлению, вытащил наружу цветок на длинном стебельке. Павел внимательно рассмотрел его. Цветок был небольшим, круглым и пушистым, ядовитой окраски, средней между красным и оранжевым. И на удивление сухим. Наверное, поэтому он и не пострадал, находясь так долго в кармане мундира.
«А с чего я взял, будто он там давно? – вдруг изумленно спросил себя Павел. – И вообще, как он мог очутиться в моем кармане? Что-то я не припомню, чтобы клал его туда».
Недоуменно пожав плечами, он бросил цветок в камин и вышел из комнаты.
Выехав из Ловцов, Елена и Павел направили лошадей в тот самый лесок, где Лиза встречалась с Андреем и где она однажды столкнулась с Тверским. Проскакали до реки, полюбовались белоснежными лилиями, а потом незаметно свернули на дорогу, ведущую к Никольской церкви.
Эта дорога проходила через другой лес, более густой и мрачный. Здесь не было светлых полянок. Деревья стояли вдоль дороги сплошной стеной, а их верхушки поднимались так высоко, что заслоняли небо. Среди них попадалось много старых, поросших лишайником елей. Иногда их широкие ветви так сильно выдавались на проезжую часть, будто хотели схватить путников и затащить их в глубь леса.
– Брр! Ну и зловещее местечко, – чуть поеживаясь, заметил Павел. – Удивительно, как Лиза не побоялась идти через этот лес одна.
– Но мы же выросли здесь, – возразила Елена. – Чего же ей было бояться? Да и вообще, – она чуть заметно нахмурилась, – до последнего времени мне и в голову не приходило, что в нашей округе могут твориться всякие странные вещи. Не могу поверить, что кто-то из наших соседей способен на пакости.
– А покойничек Глебов? Я слышал, он вовсе не отличался миролюбивым нравом.
– Это правда, – вздохнула Елена. – Но ведь он был… нечто вроде паршивой овцы в стаде. Когда он уезжал в Петербург, все соседи вздыхали с облегчением. Ведь он едва не отправил на тот свет милейшего человека – Васеньку Синицына, брата нашей подруги.
– Дуэль? А из-за чего?
– Да я уже и не помню, мелочь какая-то. Но в нашем уезде вообще не приняты поединки, понимаете?
– Понимаю, – Павел придержал поводья. – Ага, вот и это злосчастное место! Здесь мой Лучик начал сходить с ума. Что же ты, приятель, а? – он слегка потрепал жеребца по холке. – Как же ты мог меня так подвести?
Конь виновато покосился на хозяина, а затем издал протяжное ржание, мотнув мордой в сторону леса.
– До сих пор не могу взять в толк, что случилось, – задумчиво произнес Павел. – Лучик был со мной на Кавказе, он не пугается даже ружейной пальбы. А тут… Ерунда какая-то! Или все дело в этой проклятой женщине?
– Какой женщине?
Чуть поколебавшись, Павел подробно описал Елене, как все произошло.
– И вы до сих пор молчали?! – возмущенно накинулась она на него. – Нужно было давно рассказать об этом папеньке. Он бы приказал нашим людям прочесать лес и схватить эту мерзкую ведьму! Давно пора выкурить ее отсюда.
– Да что за ведьма-то такая? – недоуменно спросил Павел. – Вы уже не первый раз о ней упоминаете.
– Это Пелагея, – пояснила Елена. – Местная знахарка. Наши крепостные девки ходят к ней, когда нужно вылечить мужа от запоя или приворожить жениха. Она живет где-то в этом лесу. Вообще-то, – с усмешкой прибавила Елена, – наверное, она не очень сильная колдунья, потому что, сколько ни бегала к ней наша длинноносая Глафира, а так и не вышла замуж. Но я уверена, что именно Пелагея напугала вашего Лучика.
– В таком случае, не нанести ли нам «дружественный» визит этой Пелагее? – предложил Павел. – Или будет лучше, если я наведаюсь к ней один? Сейчас провожу вас домой…
– Даже не думайте, – категорично возразила Елена. – Вы уже однажды пытались разъезжать здесь в одиночестве, хватит. Я еду с вами. К тому же, у вас нет никакого оберега от колдовских чар, а у меня есть, – она извлекала из-за корсажа небольшой образок в серебряной оправе. – Это почитаемая икона Богородицы, она не позволит Пелагее снова заколдовать вашего коня.
Спешившись, Павел сошел на обочину и принялся внимательно исследовать лес. Вскоре он заметил небольшой просвет в еловой завесе, а за ним – узкую, едва заметную тропинку.
– Вот, посмотрите, – торжествующе объявил он Елене. – Я почти не сомневаюсь, что эта тропинка выведет нас к логову старой волчицы. В тот день она стояла как раз на этом самом месте… Черт! Ну и болван же я! – в сильнейшей досаде воскликнул он. – И почему я сразу не подумал, что в моем несчастье виновата Пелагея? Прямо наваждение какое-то! Элен, вы не поверите, но я только сейчас, оказавшись здесь, вспомнил эту женщину!
– Вы хотите сказать, что не помнили, что с вами произошло?
Павел покачал головой.
– Да нет, я помнил. Как Лучик начал бесноваться, как я спрыгнул на землю, потом увидел впереди всадников… Помню, как получил удар копытом. Но про то, что на дороге стояла какая-то странная женщина, я напрочь забыл. Это стерлось у меня из памяти.
– Значит, это и вправду она! – убежденно воскликнула Елена. – Боже мой! – она схватилась руками за лицо. – Но ведь это означает, что Пелагея хотела вам навредить. Вот только зачем ей это понадобилось? Вы же не сделали ей ничего плохого!
– А вот это мы сейчас узнаем, – мрачно ответил Павел. – Спускайтесь, верхом мы здесь не проедем.
Отыскать пристанище знахарки оказалось нелегко. Почти целый час Елена с Несвицким бродили по лесным дебрям. Елена так измучилась, что под конец даже перестала бояться колдовских чар. И когда впереди замаячили очертания избушки, едва не вскрикнула от радости.
– Я пойду впереди, – сказал Павел. – А вы ступайте следом и ни в коем случае не высовывайтесь из-за моей спины. Кто знает, на что способна эта проклятая ведьма!
Держа пистолет наготове, он осторожно приблизился к избушке. Потом накинул повод Лучика на еловый сук и, взойдя на крыльцо, рванул на себя дверь. Она оказалась не заперта. Щурясь после яркого света, Павел настороженно огляделся… В избушке было пусто.
– Ну, что там? – нетерпеливо прошептала Елена.
– Хм… Странно! Похоже, здесь никого нет, – Павел выглядел озадаченным.
Привыкнув к темноте, он прошел в избу и начал тщательно обследовать обстановку. Увы, все говорило не о присутствии, а об отсутствии хозяйки. Печь была холодной, в чугунах не обнаружилось ни малейших признаков еды. Стоящий возле стены сундук оказался пустым, если не считать нескольких старых, никчемных тряпок. На подоконниках, лавках и затертой столешнице лежал заметный слой пыли.
