Шеннон Дрейк - В полночный час
Но она видела Роберто Капо, и он велел ей бежать! Вапоретто наконец причалил у отеля. Джордан направилась к входу, но посреди улицы вдруг остановилась. Столько людей! И, кажется, все отлично себя чувствуют. Неужели во всем городе ее одну заботил тот факт, что в канале выловили отрезанную голову?
Джордан попросила ключи, но, не дойдя до лестницы, заметила Рагнора. Он сидел в холле и читал газету. Перед ним стояла пустая чашечка из-под кофе. По-видимому, он здесь уже довольно давно.
Он увидел ее, сложил газету, нахмурился и встал. Когда она подошла к нему, он без предисловий спросил:
— Где вы, черт возьми, пропадаете?
Джордан приподняла бровь.
— Не ваше дело.
Ваш кузен вне себя от волнения. Джордан почувствовала укол совести.
— Они спали, когда я уходила.
— Я волновался.
— Сожалею. Но вас я тоже не видела. — Джордан почувствовала, что краснеет. Горячая волна накрыла ее лишь оттого, что он был рядом. Для нее он ни на йоту не утратил своей привлекательности, хотя никаких тайн в физическом смысле после вчерашней ночи между ними не осталось. По сути, та ночь близости еще сильнее привязала ее к нему.
Но она никого не нанимала себе в телохранители, и, как бы ей ни нравилось находиться рядом с ним, оставалось еще немало других тайн, которые требовали разгадки. Она не хотела, чтобы он знал о полицейском участке, где она побывала. Не хотела она делиться с ним и только что испытанным ужасом, чувствуя себя мотыльком, летящим на огонь. Огонь искушал без меры, но в отличие от мотылька она знала, что пламя грозит опалить ей крылья.
— Вы ужинали?
— Мне надо навестить Джареда и Синди.
— Они поужинали и пошли спать.
— Уже? И вы утверждаете, что они за меня волнуются?
— Я сказал Синди, что, если вы не появитесь в ближайшее время, я сам пойду вас искать. Но все же позвоните им в номер. Ей будет приятно узнать, что вы вернулись.
Джордан последовала его совету. Синди взяла трубку. Голос у нее казался усталым.
— Что-то не так?
— Не знаю. Может, грипп. Я спала все утро, а сейчас снова чувствую себя разбитой. Но ты, как ты могла! Мы смертельно за тебя боялись!
— Я гуляла. Вспомни, Венеция — безопасный город. А полицейские носят оружие.
— Венеция безопасный город, и все же… — Синди осеклась. — Я не знаю. Мне просто отчего-то страшно, когда я не знаю, где ты.
— Со мной все в порядке.
— Отлично. Идешь куда-нибудь ужинать с Рагнором?
— Не знаю. Наверно.
— Ну, хорошего вам вечера. И, пожалуйста, не срывайся с места завтра, не сообщив, куда идешь. Хорошо?
Джордан так и подмывало сказать, что ей уже больше двадцати одного года, что она жила самостоятельно в Чарлстоне, что она знает итальянский пусть и не слишком хорошо, но вполне достаточно, чтобы сориентироваться на местности, но искренне озабоченную Синди не хотелось обижать.
— Синди, мне не нравится твое состояние. Может, тебе следует показаться врачу?
— Я так и сделаю, если не начну чувствовать себя лучше. Впрочем, я не могу сказать, что больна, только странное изнеможение.
— И все же лучше проконсультироваться с врачом, — настаивала Джордан.
Синди пообещала внять совету и попросила не вешать трубку: Джаред собирался ей что-то сказать.
Синди вздохнула, вновь взяв трубку:
— Он говорит, чтобы ты была осторожнее с Рагнором. Не доверяй ему и не пускай его к себе в номер.
Джордан не стала говорить ей, что предупреждение несколько запоздало.
— Я собираюсь поужинать с ним, и все, — ответила Джордан. Она не солгала. Как она могла спорить с Джаредом, если и сама точно не знала, что чувствует в отношении своего нового знакомого?
— Поужинать, — повторила Синди и перешла на шепот: — Что до меня, то я думаю, что лучшей пары тебе в мире не найти!
— Спасибо. Ладно, ложись спать.
Повесив трубку, Джордан вернулась к Рагнору. Он снова принялся за чтение газеты.
— Все в порядке. Они легли спать.
— Итак, вы не против поужинать.
— Не против. Дайте мне минутку, я хочу подняться к себе в номер.
Он слегка нахмурился, не вполне одобряя ее намерение. Сложив газету, он встал, собираясь пойти вместе с ней.
— Я сейчас спущусь, — опередила его действия Джордан и поспешила к лестнице, словно боялась, что он ее остановит.
Джордан чуть не бегом влетела в номер. Быстро проверила, нет ли для нее сообщений. От полицейского из Нового Орлеана пришло еще одно письмо. Написанное просто, кратко и по сути.
«Пожалуйста, звоните мне в любое время».
Джордан хотела позвонить немедленно, но решила, что не стоит задерживаться. Завтра около полудня она позвонит. В Штатах, конечно, будет еще очень рано, но ведь он сам просил звонить в любое время.
К тому же в полдень по тем или иным причинам все, кого она знала, обычно спят.
Джордан быстро умылась, переодела жакет и открыла дверь. Рагнор ждал ее в коридоре.
— Я уже начал волноваться. Джордан раздраженно вздохнула.
— Почему все здесь постоянно за меня волнуются?
— Я уже говорил. Вы можете натворить бед. Он молчал по дороге в ресторан, расположенный всего в сотне шагов от отеля. В небольшом зале оказалось много людей, на улице тоже.
Джордан чувствовала себя в полной безопасности. Они заказали вина и обменялись шутками с официантом, который, кажется, хорошо знаком с Рагнором. Затем заказали поесть. Когда принесли вино вместе с антипасто, Рагнор вытащил газету из кармана синего замшевого пиджака. Он развернул ее, разгладил и показал на рисунок.
— Узнаете этого человека?
Джордан во все глаза смотрела на изображение. Заголовки ничего ей не говорили, она смогла разобрать лишь слово «смерть».
— Я никогда не видела этого человека. Почему вы спросили?
— Рисунок сделан специалистами в полиции. Так мог выглядеть мужчина, чью отрезанную голову нашли в канале. Джордан вгляделась в рисунок пристальнее.
— Нет, я никогда его не видела, — медленно покачала она головой. — Я уверена, что никогда.
— Они полагают, что он славянин.
— Я его не знаю. А вы?
Рагнор покачал головой. Джордан почему-то была абсолютно уверена в том, что он говорит правду.
— Нет, — ответил он.
— Как вы думаете, за что его убили?
— Я не знаю.
В его искренности сейчас она засомневалась. Но тут Рагнор наклонился к ней и взял за руку.
Не ходите в город одна.
— Одну минуту. Вы пытаетесь мне сказать…
— Я говорю, чтобы вы не ходили одна.
— Вы никогда ничего не объясняете.
— Я не могу объяснить.
— Почему? У вас что, обет молчания?
— Что-то в этом роде.
— Вы говорите загадками.
— Давайте побеседуем о чем-нибудь другом.
— Хорошо, давайте поговорим о вас.
