Жнец - "РуНикс"
– Каждый раз, когда я смотрел на тебя, ты напоминала мне о моем ребенке. О том, как она наверняка страдала. Как звала меня. Ты не заслужила ее жизни.
Морана чувствовала, как каждое его слово вонзается в нее, словно пуля, находя свою цель и впиваясь в кожу.
За то мгновение, которое потребовалось ей, чтобы осмыслить его слова, Габриэль достал пистолет и прицелился ей в голову, не сводя с нее яростного взгляда.
– О, он взял меня на прицел. Он может убить меня, но и я сделаю выстрел. И буду целиться прямо между глаз.
Морана стояла неподвижно и смотрела в темные, полные ненависти глаза.
– Ты похитил Луну Кейн?
– Я уже давно лишился рассудка, но должен был притворяться ради дочери в надежде, что однажды Лоренцо скажет мне, где она.
Морана подняла руку и прицелилась ему в лоб.
Справа послышался спокойный голос Тристана.
– Не делай этого, Морана.
– Сделай это, Морана. – Габриэль с издевкой произнес ее имя. – Твой отец мертв. Твоя мать мертва. Твоего любовника я тоже убью. А твоих детей…
– Не позволяй ему задеть тебя, – произнес рядом тихий и собранный голос Тристана. – Я разберусь. Ты не хочешь этого делать.
– Нет, совсем наоборот, ты хочешь этого, Морана, – подначивал Габриэль, глядя на нее диким как никогда взглядом. – Знаешь, если у тебя будут дочери, я украду их…
– Морана, не слушай его…
– …и продам в рабство. Как и двадцать лет назад…
– Я разберусь с ним, не делай этого.
– Хватит! – закричала Морана, перекрикивая оба налетевших на нее голоса.
Ее руки тряслись, все тело дрожало от боли и ярости, которые продолжали нарастать внутри. Лед и пламя вступили в яростную схватки у нее внутри, за считаные мгновения сменяя ее хладнокровие и отстраненность всепоглощающим гневом.
– Ты похитил Луну Кейн? – заорала она Габриэлю, и ее голос сорвался.
Габриэль рассмеялся:
– Да, я!
Все произошло за долю секунды.
Прежде чем Морана успела это осознать, ее палец спустил крючок, и отдача с силой ударила по ее телу. Как и вид дыры, зияющей в голове человека, который был единственным отцом, какого она знала всю жизнь.
Из ее горла вырвался мученический вопль, а колени подкосились.
– Черт!
Чьи-то руки обхватили ее и подняли, глаза застилала одна только царившая здесь смерть. Лоренцо Марони лежал с перерезанным горлом в луже собственной крови. Ее родной отец, защищавший ее всю жизнь, но о котором она узнала всего десять минут назад, теперь лежал мертвый с улыбкой на лице и в пропитанной кровью рубашке. Габриэль Виталио, человек, который сошел с ума после того, как потерял дочь, чудовище, тот, кого она считала своим отцом, погиб от ее рук.
Морана осознала все это и потеряла сознание.
Глава 20
Последствия
В ее сознание проник звук тихих голосов.
Морана открыла глаза, посмотрела в знакомый потолок гостиной дома и попыталась сесть, чувствуя, как раскалывается голова. Перед ней появился стакан воды, и, взяв его, она залпом выпила прохладную жидкость и смочила пересохшее горло. Подняла взгляд и увидела серьезно глядевшего на нее Тристана. Ее взгляд устремился ко второму человеку, присутствовавшему в комнате: Данте наблюдал за ней с таким же серьезным видом.
Внезапно все произошедшие события разом нахлынули на нее. Набрав полную грудь воздуха и ощущая, как грудь внезапно сдавило, Морана посмотрела на обоих и заморгала, чтобы прогнать слезы.
– Они все мертвы? – прохрипела она, поставив стакан на стол перед собой.
Оба, к ее большому облегчению, кивнули. Данте добавил:
– Разразится настоящая война.
Морана сосредоточилась на дыхании, внутри нее столько всего бушевало, что она не знала, как это все осмыслить. Вокруг царил адский холод. Да и в ее кровь мороз тоже успел проникнуть. Лед неспешно распространялся по венам. Морана кивнула и встала, нуждаясь в личном пространстве, чтобы все это пережить.
– Мне нужно в душ.
Не дожидаясь ответа, она спокойно вышла из комнаты, поднялась по лестнице, зашла в ванную и заперла за собой дверь. Схватилась за гранитную стойку так, что побелели костяшки пальцев, оперлась на руки и, посмотрев в зеркало, увидела свое отражение.
Кто она такая?
Кто она, черт возьми, такая?
У нее нет матери. Ее родная мать была жестоко убита вместе с нерожденной младшей сестрой Мораны. Отец не назвал ее настоящего имени за те несколько минут, что они провели вместе. Мужчина, который двадцать лет шел к мести, годами присматривал за ней и гордился ею. А человек, которого она всю свою жизнь любила как отца, человек, чьего одобрения так жаждала, оказался злобным чудовищем, укравшим так много жизней. Она убила его.
Руки задрожали, отражение начало расплываться, дышать становилось все труднее.
В дверь позади нее постучали.
Морана собралась ответить, но не смогла издать ни звука. Она уставилась на свое лицо в зеркале широко открытыми глазами, попыталась крикнуть, но в горле встал удушающий ком.
– Морана, открой дверь, – произнес с той стороны голос виски и греха.
Как она могла увидеться с ним? Как она могла, раз ее отец разрушил его жизнь и отнял сестру, отправив его самого в пучину тьмы? А вдруг она посмотрит ему в глаза и увидит в них настоящую ненависть к ней? Ей не удастся это вынести. Черт, она не могла его видеть. Но хотела повернуться и открыть дверь. Ей это было необходимо, однако она не могла пошевелиться.
Стук стал настойчивее.
– Морана, открой чертову дверь!
Она правда очень этого хотела – броситься в его объятия и услышать, как он скажет, что не испытывает к ней ненависти. Но как она посмотрит ему в глаза? Осмелится ли?
– Клянусь богом, если ты сейчас же не откроешь эту чертову дверь…
Разжав пальцы на столешнице стойки, она сумела повернуться и обнаружила, что колени не слушаются. Перед глазами заплясали черные точки, губы разомкнулись, чтобы впустить необходимый воздух. Ей стало нечем дышать.
Раздался громкий удар, затем еще один, а потом дверь с грохотом распахнулась, и на пороге показался разъяренный Тристан.
– Господи… – Он взглянул на нее и ворвался в ванную.
Подхватил Морану на руки, отнес в душ, включил все краны и уселся на скамью, держа ее в объятиях. Холодная вода ударила по телу. С дрожью Морана уткнулась лицом ему в шею, найдя любимое местечко в изгибе возле плеча, и попыталась вдохнуть побольше воздуха.
Тристан обнял ее крепче и прижал к себе.
– Все хорошо. Это просто паническая атака. Сосредоточься на моем голосе и дыши вместе со мной, Морана.
Так она и сделала. Прониклась его голосом, голосом виски, который пьянил ее, и греха, что заставлял чувствовать себя живой. Она дышала вместе с ним, ощущая, как постепенно вздымается и опускается его грудь, и подстроилась под его ритм.
У нее задрожали губы.
– На ее месте должна была быть я.
– О чем ты? – мягко спросил он, промокнув вместе с ней.
– Твоя сестра находилась вместе со мной. Она должна была там быть. Настоящая Морана тоже должна была быть там. Я даже не знаю, кто я такая.
Одной рукой Тристан сжал ее мокрые волосы и решительно запрокинул голову, второй обхватил ее горло, требуя внимания.
Морана закрыла глаза.
– Посмотри на меня, – велел он, сжав ее шею.
Она не хотела. Неужели он не понимал, что она слишком боялась на него смотреть?
Тристан крепче сжал ее шею, и Морана, открыв глаза, уставилась на его горло.
– Посмотри, – его требование прорвалось к ней сквозь туман.
Неспешно, с колотящимся в груди сердцем Морана подняла на него взгляд.
И увидела, что эти невероятно красивые голубые глаза глядят на нее вовсе не с ненавистью.
– Ты именно там, где должна быть, – сказал он не терпящим возражений тоном. – И я точно знаю, кто ты такая.
– Кто я?
– Ты моя.
Морана почувствовала, как дрожит подбородок и щиплет глаза.
– Пускай ты родилась с другим именем, но ты Морана. Моя Морана. Ты девочка, ради которой я убил, и женщина, ради которой умру. Ты моя, и ты именно там, где должна находиться. Больше никогда в этом не сомневайся, поняла?
