Никита Ветров - КаZантип
– Ну, извини, братан. Хочешь – теперь ты на меня блевани.
В общем, было весело. И с каждым часом становилось все веселее – пик активности байкеров приходился примерно на три часа ночи. После этого все постепенно начинали расползаться по палаткам, чтобы немного поспать, и становилось достаточно тихо.
Крученый и Гюрза чувствовали себя здесь как рыбы в воде. Они добрались до фестиваля с час назад, быстро поставили палатку, перекусили и окунулись с головой в тусовку. Они постоянно отвечали на приветствия знакомых и сами здоровались с попадающимися по пути приятелями.
– Гюрза, про товар уже спрашивать или погодить? – негромко поинтересовался Крученый, оборачиваясь к своей подруге.
– Сначала не предлагаем, а спрашиваем. Нужно узнать, есть ли у нас тут конкуренты, а если да, то какие у них цены, – отозвалась девушка.
– Тогда давай я пойду поспрашиваю, – предложил Крученый. – Это несложно. А продавать будешь ты.
– Давай, – кивнула Гюрза, пряча улыбку. Что ей нравилось в Крученом, так это проявляющаяся изредка прямо-таки первобытная наивность. Прямо же признает, что заниматься будет тем, что легче! А когда разговор насчет дележки будущей прибыли зашел, так сначала даже про вариант – половину денег ей, половину ему – слушать не хотел. Хотел себе большую часть загрести! Конечно, она быстро вправила ему мозги куда следует, но все равно – каков наглец!
Крученый остановил байк, спрыгнул на землю и мгновенно растворился в толпе. А Гюрза стала смотреть за разворачивающимся у огромного костра конкурсом. Из нескольких бревен и десятка досок байкеры соорудили нечто вроде трамплина. Теперь всем желающим предлагалось с помощью этой конструкции перепрыгнуть костер – прямо на байке, разумеется. Народ мялся – уж больно внушительно выглядело вздымающееся над багровыми углями пламя.
У костра стоял здоровенный, бритый наголо мужик с монументальным пузом, выпиравшим из-под кожаной безрукавки. Он выполнял роль кого-то типа ведущего – такими обычно становятся самые уважаемые байкеры. Конкурс объявил именно он, и теперь, видя, что желающих нет, орал во всю глотку:
– Ну же, парни! Что, ни одного смелого нет, что ли! Володянчик, давай ты! Приз – ящик пива!
– На хрен надо, Шишкан! – отозвался какой-то парень. – Испекусь же!
– Да ладно тебе! Не испечешься! Максимум – гриль из тебя получится!
– Попробуй сам, Шишкан! – крикнул другой парень.
– Да ты что, – откликнулся первый. – Где ты видел гриль из цельного кабана?
Шишкан не обиделся – сам заржал первым, необъятное брюхо его при этом содрогалось и колыхалось, навевая ассоциации с предштормовым морем.
Еще пару минут народ препирался, но от слов к делу никто переходить не отваживался. Неожиданно к Шишкану подскочила какая-то девчонка, явно поддатая и веселая.
– Эй, парни! Кто перескочит костер, тому я дам, не отходя от кассы! Ну! Есть тут настоящие мужики?! – с этими словами девчонка сдернула майку и взмахнула ей над головой. Под майкой больше ничего не оказалось, так что зрелище всем присутствующим открылось весьма впечатляющее. Не Клаудиа Шиффер, конечно, но все равно было на что посмотреть, природа девчонку не обидела.
Этот призыв без внимания не остался. Сразу три парня кинулись к байкам. Что характерно: все трое – лет шестнадцати-восемнадцати, субтильные и обильно украшенные прыщами – как из одного инкубатора. Более солидный народ, видимо, счел дополнение к ящику пива не столь уж привлекательным. В общем-то, и не без оснований. Такого добра кругом было навалом – и через костер прыгать не обязательно.
Впрочем, с прыжками что-то не заладилось. Первый из храбрецов разогнал байк, но в паре метров от трамплина струсил и свернул в сторону, под всеобщие крики и свист. У второго что-то стряслось с мотоциклом – железный конь не желал заводиться. Впрочем, не исключено, что причина была не в моторе, а в том, кто его заводил, – костер выглядел весьма внушительно. Третий храбрец все-таки прыгнул и успешно пролетел через огонь, но, приземляясь, не удержал равновесия, кувыркнулся с байка. Кинувшиеся к нему товарищи дружно завопили:
– Обгорел!
– Да нет, фигня, только волосню опалил!
– Хрен с ней, с волосней, у него, похоже, перелом!
– Да говорю же, обгорел! Он низко больно летел!
– Ну и сам дурак!
Не обращая внимания на пострадавшего, Шишкан снова заорал:
– Эй, есть еще желающие?! Приз увеличивается! Два ящика пива и Ириска, если она не раздумала!
– Не раздумала! – крикнула девушка, поводя плечами, от чего ее грудь соблазнительно колыхнулась. – Эй, парни! Я мерзну!
– Прыгай сама, согреешься, – ответил ей какой-то здоровяк с длинной бородой, заплетенной в две косички.
Гюрза, с усмешкой наблюдавшая за происходящим, надела шлем и одним движением завела мотоцикл. Она, разгоняясь, понеслась к трамплину.
– О! Есть еще мужики среди нас! – радостно заорал Шишкан, глядя на появившегося откуда-то сбоку незнакомого байкера.
А Гюрза уже была в нескольких метрах от трамплина. Она поняла, в чем заключалась ошибка того неудачника, который прыгал до нее. Слишком низко взял. Видимо, больше, чем огня, боялся падения. Из-за этого обжегся, из-за ожога упал. Вывод – не хрен трусить. Нужно набрать скорость побольше.
На самой вершине трамплина Гюрза резко рванулась вверх. Байк взлетел, как диковинная птица, и легко перенесся через костер – пламя едва лизнуло брюхо мотоцикла. Приземлилась Гюрза мягко – уж чего-чего, а это она умела хорошо.
– Вау! Есть! – заорал Шишкан. – Пиво твое! Два ящика, как обещано! Ириска тоже твоя, как минимум на эту ночь! Открой лицо, незнакомец, чтобы мы могли…
Гюрза, сделавшая небольшой круг, чтобы погасить скорость, сорвала с головы шлем.
– Пиво давай, – кивнула она оторопевшему мужику. – А вот Ириску не надо – я сегодня не в том настроении. Кстати! Нельзя ли вместо нее еще ящик? Что, нет? Ну, тогда хоть пару бутылок!
Народ вокруг дружно заржал, а на лице Ириски отразились обида и прямо-таки детское разочарование. Гюрза наблюдала за ней с искренним удовольствием – унижать других девчонок было для нее одним из самых любимых развлечений.
Когда Крученый вынырнул из толпы, на лице его подруги было выражение полного довольства собой и жизнью, а у колес байка стояли два ящика пива.
– Ого! Откуда?
– Выиграла, – невозмутимо отозвалась девушка. – Предлагали еще бабу в нагрузку, но период увлечения однополой любовью у меня давно кончился.
– А он был? – удивленно поднял брови Крученый.
– Еще бы. Ладно, хватит лирики. Что узнал?
Крученый хотел было высказать все, что он думает про однополую любовь, но передумал. Гюрза в ответ легко могла и по морде врезать. А ведь ей и сдачи толком не дашь – запросто навтыкать может, позору потом не оберешься.
