Лилия Подгайская - Битва за любовь
Семейство Мюрреев отправлялось на юг, чтобы отдать последние почести умершей королеве, которая была так добра к Лорен в то время, когда она нуждалась в поддержке и помощи. С собой супруги брали девятнадцатилетнего Рори и шестнадцатилетнюю Филиппу, красота которой начинала расцветать. Майкл Хоуп, конечно же, тоже поехал с ними. Во-первых, он был оруженосцем лорда Мюррея. А во-вторых, они с Рори никогда не расставались. И к тому же Филиппа притягивала его с неимоверной силой, и разлука с ней была бы для молодого человека великим горем. В замке всем заправлял сэр Эндрю Хоуп, на попечении которого оставался крайне недовольный, но вынужденный смириться с отцовским решением Стивен.
Королева скончалась, как было известно, в Виндзорском замке, где проводила в последние годы много времени. Но погребение её состоится в Вестминстерском аббатстве. И путники быстро неслись к Лондону по хорошо знакомой дороге и на крепких конях, которых всё больше становилось во владениях Мюррея. Все были хорошими наездниками. Лорен, конечно, уже порядком отвыкла от дальних поездок, но старалась не отставать от других и не задерживать продвижение – им нужно было попасть в столицу к сроку.
На душе у неё было грустно. Королева Филиппа, такая добрая, такая отзывчивая и понимающая женщина, была ей дорога. Хотелось пролить слезу над её могилой и выразить почившей королеве всю любовь, всю преданность, какие только есть в её сердце.
А дорога, тем временем, навеяла свои воспоминания. И в памяти всплыло всё. И первая поездка в столицу за помощью от короля, которую она, однако, не получила. И другая поездка, когда король сам призвал её, и она не знала, какому наказанию будет подвергнута. Но вместо этого получила в мужья человека, ставшего светом её души и смыслом жизни. И как непохожа была эта поездка на ту, когда они вдвоём возвращались в подаренный шотландцу королём замок Эндлгоу, приложением к которому была рука Лорен. Тогда Ранальд почти и не замечал её, произносил несколько вежливых слов для порядка и уносился вперёд к своим воинам, которые были ему и ближе, и понятнее, и нужнее. Теперь же, где бы он ни находился, Лорен постоянно ловила на себе его взгляды. Глаза его спрашивали, всё ли в порядке, не нужна ли помощь. И напоминали о том, что она для него – радость жизни и свет в окошке. А как только было можно, Ранальд оказывался рядом с ней, нежно улыбался, подбадривал и согревал своей любовью. А по ночам, где бы ни приходилось найти место для отдыха, она засыпала в его тёплых объятиях, чувствуя надёжную защиту от всего зла, существующего в этом мире.
Лорд Ранальд Мюррей, получивший всё, что имеет в городе, который вскоре откроется их взору, окидывал внутренним взглядом свою жизнь. Это было смелым решением, конечно, явиться на службу к английскому королю. А что ему ещё оставалось делать? Вернуться в Шотландию он не мог, да и не имел за что. Но если бы не милорд Генри Гросмонт, Его Светлось герцог Ланкастер, давно бы уже гнили в земле его кости, обглоданные жадными до человеческого мяса воронами в Кале. Сколько раз он благодарил судьбу за посланную ему встречу с этим великим человеком, благородным вельможей и талантливым военачальником. И как вовремя он тогда вошёл в зал, где кровожадный капитан де Бриер чинил свою расправу, не удосужившись даже выслушать посылаемого на виселицу человека. С тех пор утекло много воды. На службе у принца Уэльского он окреп, набрался сил и умения, собрал возле себя отчаянно смелых, хорошо обученных воинов, и вместе они могли творить чудеса. Золотое было время! Но и за любовь, обретённую в жизни так неожиданно, он благодарил опять же милорда герцога. Король здесь ни при чём, он просто выполнил просьбу человека, которому доверял. А милорд Гросмонт не только дал ему жену, но и научил любить её.
И вот сейчас у него прекрасная семья. Лорен, его милая, всегда ласковая жена, готовая в любой момент откликнуться на огонь его страсти, родила ему троих прекрасных детей. Рори (умница Лорен согрела ему душу, назвав мальчика именем любимого деда) уже мужчина. Надо искать возможность открыть ему дорогу в жизнь, возведя в рыцарское достоинство. Как жаль, что нет уже с ними милорда герцога. Он успел наградить Эндрю Хоупа (тот вполне заслужил награду, вне всякого сомнения, заслужил), но их сыновьям уже не поможет. Ранальд думал об обоих мальчиках всегда вместе, это было само собой разумеющимся. И теперь надо найти другой путь для них обоих. Стивену уже тоже четырнадцать. Вот-вот придёт время и о его пути в жизни задуматься. Мальчик, конечно, сильный, и уже многое умеет. Но отцовское сердце очень неспокойно за него. Где-то найдёт его младший сын своё место под солнцем? И как сложится его судьба вдали от родного дома? Потому что здесь ему места не будет. Таков закон жизни. И как бы ни болела душа, придётся делать всё по правилам. А Филиппа … Ох! О том, что дочь может уйти из его дома в чужие руки, лучше не думать. Правда, Лорен что-то намекала на нежные чувства, связывающие её с Майклом Хоупом. Это, разумеется, не Бог весть какая перспектива, но если дочь будет настаивать, спорить он не станет. Нет, он никогда не причинит горя своей любимой девочке.
Сам Ранальд чувствовал себя уже много пожившим, умудрённым жизненным опытом мужчиной. Хотя ему всего-то сорок один год исполнился недавно. Но он повзрослел слишком рано, и потому жизнь кажется долгой. Он не очень-то и изменился за последние годы. Всё так же подвижен и лёгок в движениях, не растолстел, не обрюзг. А его любимая Лорен и сейчас кажется ему двадцатилетней девушкой, хотя ей уже сровнялось тридцать семь. Но им всё равно хорошо вместе, как в молодости. И хочется думать, что так будет ещё много лет.
Лондон открылся за очередным поворотом дороги, как всегда многолюдный и шумный. Но им было не до этого. Проследовали прямо к аббатству.
От вида этого места, овеянного дыханием истории, дух захватывало. Говорили, что первый монастырь здесь, на берегу Темзы, возник ещё веков шесть назад, при короле Сиберте, чья могила и поныне бережно сохраняется монахами. А потом, уже перед самым приходом норманнов, король Эдуард Исповедник перестроил церковь, вложив в неё всю страсть и весь свет своей души. А рядом возвёл дворец, ставший на много веков королевской резиденцией. Сама церковь поражала воображение своими размерами и величием. А потом Генрих III Плантагенет вновь перестраивал её, приближая по виду к соборам Северной Франции – Амьенскому, Нотр-Дам-де-Пари и особенно Реймскому. Ему мечталось, что это будет роскошный собор для торжественных событий, особенно для коронации английских королей, подобно тому, что имеют французские монархи в Реймсе ещё со времён Карла Великого.
