Юлия Шилова - Девушка из службы «907»
— Стойте, стойте, — крикнула Карина, оборачиваясь назад, — там, кажется… кто-то… стрелял…
Выскочив из машины, мы бросились во двор. На земле, широко раскинув руки, лежал Сергей. В глазах его застыло недоумение, словно он так и не понял, что произошло…
— Ну вот и все, — смахивая слезы, прошептала Карина и опустилась на колени рядом с мужем. — Теперь мне не будет так больно, как раньше. Теперь все будет по-другому. Я смогу это пережить, потому что я сильная. Я все забуду и найду силы, чтобы похоронить его достойно. Он был неплохой мужчина… Просто он… любил деньги, а меня… Я не знаю, любил ли меня…
«Ах, Сергей, Сергей, — тяжело вздохнув, подумала я. — Что же ты наделал, дурашка…» В глубине души мне было жаль его. Слишком многое нас связывало… Сумасшедшая любовь… Глупые надежды на лучшую жизнь… Ревность… Одиночество… Мне не хотелось думать о нем плохо. Что прошло — то прошло, время вспять повернуть невозможно… Он сам… сам сделал свой выбор, он сам… притянул к себе смерть…
Карина сходила за сотовым и вызвала милицию. Спустя час дом наполнился незнакомыми людьми. В тот момент, когда тело Сергея накрыли темным целлофаном, я с трудом удержалась от слез…
Глава 27
На следующий день Карина вплотную занялась организацией похорон. После похорон мы перезванивались почти каждый день. Я по-прежнему жила у Толика, ожидая встречи с человеком, от которого теперь во многом зависела моя судьба. Ребята из кожи вон лезли, чтобы обеспечить мне безопасность. Ведь категорию смертницы с меня никто не снимал…
В один из дней в квартиру влетел запыхавшийся мордоворот.
— Собирайся. Поехали, — заметно волнуясь, сказал он.
— Куда?
— По твоему делу. Если у нас все получится, то тебе больше ничто не угрожает.
— А что у нас должно получиться? — растерянно спросила я.
— Светка, тебя ждет человек, который так упорно интересуется Топором и его портфельчиком. Самое главное, тебе ничего не нужно бояться. Веди себя уверенно и ни о чем не думай. Скажи, что ты никогда в жизни не видела этого Топора, но скажи так, чтобы тебе поверили.
— А почему ты сам об этом не хочешь сказать? — насторожилась я.
— Потому, что он на тебя хочет посмотреть.
— А на мне это никак не отразится?
— Никак, — отрезал Олег, посмотрев на часы. — Собирайся. Ты должна выглядеть прилично. Может, поскромнее, чем всегда ходишь.
В машине мы отрепетировали возможные варианты ответов, выбрали нужную интонацию, понимая, что все предугадать невозможно.
Дом, где нас ждали, оказался за пределами МКАД. Обычное, ничем не примечательное одноэтажное здание, обнесенное забором… У входа стояла парочка амбалов с пустыми до неприличия лицами. Проверив нас на предмет оружия, они изъяли Олежкин пистолет вместе с кобурой, чем, конечно же, огорчили моего спутника.
— Ничего, Светка, прорвемся, — шепнул мне он.
Оставив нас в небольшой комнате, обставленной офисной мебелью, амбалы ушли. Минут через пять дверь отворилась, и на пороге появился… Жорик. Увидев его, я подумала, что живой из этого здания уже не выйду…
— Вот так встреча! Давненько мы с тобой не виделись, крошка! Мне сказали, что будут гости, но не предупредили, что это ты заявишься. Я щас как возьму твою тоненькую шейку и сожму ее, на хрен, чтоб зенки на лоб выпрыгнули!
— Ты со словами поосторожней, — разозлился Олег. — Я не привык, чтобы с моей женой так разговаривали!
— Это твоя жена?
— Это моя жена. Понял, падла?
Жорик, скривившись, отошел к стене.
— Твоя жена с Топором таскалась, и не только. Чирикала еще, что какого-то женатого мужика любит!
Тебя это не касается, — нахмурился Олег. Он явно хотел добавить что-то еще, но тут в комнату вошли двое мужчин. Одного из них я узнала сразу. Это был тот самый Петрович, который, уехав по неотложным делам, оставил меня на попечении Жорика. Другого, постарше, я видела в первый раз. По тому как он держался, я сразу поняла, кто здесь хозяин.
Мужчина грузно опустился в кожаное кресло и, достав из кармана пиджака тяжелый золотой портсигар, с интересом уставился на меня.
— Ну-с, барышня, — усмехаясь, сказал он, разминая в пальцах сигарету, — надо полагать, сидишь едва живая от страха?
Это моя жена, — положив мне руку на плечо, Сказал Олег. — У нее возникли большие проблемы. Надеюсь, мой шеф сумел убедить вас в том, что она ни в чем не виновата? Вы хотели посмотреть на нее, так смотрите.
— Не кипятись, сынок, — мягко улыбнулся незнакомец. — Разве тебе не говорили, что старшим грубить нельзя.
Съежившись, я заерзала на стуле.
— Ты почему так долго бегала от нас? — Холодные, как льдинки, глаза пробуравили меня насквозь.
— Ни от кого я не бегала! Просто меня никто слушать не хотел, а мне жить охота.
— Жить тебе, значит, хочется… Скажи, а некий Топоров Геннадий Юрьевич тебе знаком?
— Нет… Я только слышала, что его убили в подъезде, а вернее, в лифте моего дома.
— И кто же его убил?
— Я не знаю.
— А кто еще, кроме нас, к тебе приходил?
— Были двое мужчин… Интересовались, как и вы, встречалась ли я с Топором…
— И что?
— Я правду сказала, что никогда этого человека не видела и ничего о нем не слышала.
— Они тебе поверили?
— Думаю, что да. Больше они ко мне не приходили.
— А о портфельчике они спрашивали?
— Нет. О портфельчике не спрашивали. А вот ваш… охранник — да, интересовался! — Я показала на гориллу.
Жорик затрясся от злости.
— Да я тебя щас за такие слова по стенке размажу, дрянь… — зашипел он.
Вздрогнув, я прижалась к Олегу и опустила глаза. Мужчина, сидевший в кресле, рассмеялся.
— Жорик, что же ты так разозлился? Девушка тебя ничем не оскорбила, а ты… — С минуту помолчав, он сказал: — Ну хорошо, милая. У меня к тебе нет никаких претензий…
— Мне ничто не угрожает? — не поверила я.
— Тебе ничто не угрожает, но при одном условии. Ты должна навсегда забыть тех людей, которые приходили к тебе. Забыть эту встречу и вообще все, что связано с Топором. Ты можешь это сделать?
— Конечно, смогу! Что же тут трудного? — обрадовалась я.
— Кирилл Станиславич, вы что, и в самом деле собираетесь эту бабу отпустить? — вскипел Жорик. — Мы же ее столько времени пасли! Да врет она все! Это же видно невооруженным глазом. Она ведь, ей-богу, с Топором якшалась! Да и портфельчик у нее! Грохнуть ее надо, и дело с концом! Я эту гадину давно видеть хотел! Она меня в прошлый раз топором огрела, до сих пор башка трещит! Я же с ней по-хорошему. Стол накрыл, «Спецназ» налил, а она, сволочь, меня топором! Я такие вещи прощать не могу! Что я буду за мужик, если меня баба по башке лупит, а ей это с рук сходит?!
