Сандра Браун - Розы от киллера
Далеко за городом, вдали от ярких огней, звездное небо представляло собой потрясающее зрелище. Ренни вышла во двор и подняла голову к звездному шатру. Нашла знакомые созвездия, заметила спутник и провожала его глазами, пока он не скрылся из вида.
Потом она вошла в загон через ворота, отремонтированные Тоби. Она понимала, что он искренне желает ей добра, но его тревога мешала ей успокоиться. Она даже слегка нервничала, входя в темную конюшню.
Как правило, знакомый запах сена и лошадей действовали на нее умиротворяюще. Т. Дэн посадил ее на пони примерно тогда же, когда она начала ходить. С той поры лошади играли огромную роль в ее жизни. Она никогда их не боялась и чувствовала себя среди них комфортно.
Но сегодня темная конюшня показалась ей зловещей. Она шла от стойла к стойлу, и лошади ржали и испуганно шарахались. Они были накормлены и вычищены. Сухие. Никакой грозы не ожидалось. Ренни заговорила с ними тихо и спокойно, но собственный голос показался ей фальшивым, так что он скорее испугал, чем успокоил животных. Они, подобно ей, без всякой видимой причины сильно нервничали.
Вернувшись в дом, она сделала то, чего никогда не делала раньше, – заперла все двери и окна. И только потом пошла наверх, чтобы принять душ. Когда с этим было покончено, она поняла, что почему-то слишком торопилась.
Она, которая вброд переходила кишащие змеями и крокодилами африканские реки, теперь боялась принять душ в собственной ванной комнате? Разозлившись на себя за такую нервозность, она решительно щелкнула выключателем и улеглась спать.
Спала она чутко, будто ожидала, что какой-то звук ее разбудит.
– Какого черта…
Вик вцепился в руль пикапа. Он понимал, что от усталости плохо соображает. К тому же наверняка в его крови бродят еще остатки лекарств, мешая соображать. Реакция была явно замедленной, но ему показалось, будто руль застыл в его руках.
Несколько секунд он ничего не соображал, потом догадался взглянуть на показатель наличия бензина.
– Черт побери!
Бензин кончился. Посредине гребаной неизвестности. Незадолго до долбаного рассвета. У него кончился бензин.
Ему и в голову не пришло проверить, как обстоят дела с бензином, когда он уезжал из Форт-Уэрта. Как только он покинул Тринити-Тауер, будучи практически уверенным, что Ренни не нежится в пентхаусе с Лозадо, как только он сунул консьержу десятку, чтобы обеспечить срочную доставку записки, единственное, чего ему хотелось, так это поскорее убраться из города, пока Орен не заметил, что его дорожка перед гаражом лишилась пикапа, или пока медсестра не обнаружит, что на больничных койках не хватает одного пациента.
Во время поездки он с трудом держал глаза открытыми. Вообще он был агрессивным водителем, матерившим всех тех, кто едет медленно. Но сегодня он чинно держался в первом ряду, оставив более быстрые полосы для тех, кто был сегодня поздоровее, чем он.
Он решил, что Ренни поехала на ранчо. Разумеется, она могла сейчас находиться на пути в любую точку земного шара, но, поскольку она взяла всего несколько дней, она, скорее всего, поехала на ранчо. Во всяком случае, он так решил и ехал туда.
Он точно не знал, что скажет ей, когда приедет, но надеялся, что придумает что-нибудь в зависимости от ситуации. Неизвестно, как она вообще прореагирует на его внезапное появление. Она спасла ему жизнь на операционном столе, но вполне может испытывать желание лишить его этой жизни за вранье и подглядывание.
Но он надеялся справиться. Самое главное, он почти приехал.
Вернее, он так думал, но тут кончился бензин.
Он крутанул руль, насколько ему позволяли его слабые силы, и вырулил на обочину. Позволил пикапу остановиться. Без кондиционера в салоне сразу стало жарко. Он опустил стекло, чтобы проветрить машину, но только впустил туда поток горячего воздуха.
По его расчетам, он проехал миль восемь по шоссе, значит, до поворота к ранчо Ренни оставалось еще миль десять. Если бы он мог бежать, он домчался бы за час, ну, час и десять минут, самое большее. Но бежать он не мог. Он едва мог ходить. С такой скоростью он будет добираться несколько часов, если не свалится где-нибудь по дороге, а свалится он обязательно.
Наверное, можно воспользоваться сотовым, чтобы вызвать ремонтников. Но они обычно не обслуживают шоссе между штатами и уж точно не развозят бензин. Ждать их придется вечно. Кроме того, у него нет ни денег, ни кредитной карты, потому что Орен забрал его бумажник и спрятал в доме. Машин на дороге не появится до утра, а это еще несколько часов. Короче, он застрял.
Когда взойдет солнце, он, пожалуй, все-таки пойдет в сторону ранчо Ренни, надеясь, что какой-нибудь добрый самаритянин подбросит его. Было слишком темно, и он не мог рассмотреть свое отражение в зеркале, но если он выглядит так же погано, как себя чувствует, то наверняка у него вид человека, срочно нуждающегося в милосердии.
Что ж, можно отдохнуть до восхода солнца. С этой замечательной мыслью он устроился поудобнее и закрыл глаза. Вскоре, увы, выяснилось, что пока он не примет горизонтальное положение, спина будет болеть так, что даже задремать не удастся. Он чертыхнулся про себя, надо же было выбрать машину с такими неудобными сиденьями.
Устало открыл дверь, и на это ушли все силы. Он несколько раз глубоко вдохнул, прежде чем попытался встать, боялся, что ноги откажутся его держать. Они выдержали, но тряслись ужасно. Опираясь на пикап, он обошел его и опустил задний откидной борт. Ему показалось, что весил он миллион фунтов.
Кроме того, этот мерзавец был жестким, как бетонная плита. «Попробуй приляг тут», – подумал он.
– Вот дерьмо, – в который раз за эту поездку выругался Вик.
Если он не ляжет сам, то упадет.
Он огляделся. Нигде ни огонька. Через дорогу за колючей проволокой росли деревья. Земля ведь мягче, чем железо? Определенно. А земля под деревьями может быть еще мягче, потому что в ней лучше сохраняется влага. Звучало убедительно.
Прежде чем отойти от пикапа, Вик вытащил свою сумку, тоже тяжелую, будто кирпичами набитую, и поволок ее через дорогу. Он лег на землю и прополз под последним рядом колючей проволоки. О том, чтобы согнуться и пролезть между двумя рядами, не могло быть и речи.
Темнота оказалась обманчивой. Рощица была расположена значительно дальше, чем он думал. Тишина стояла мертвая, слышалось лишь его затрудненное дыхание. Но если бы выработка пота сопровождалась звуком, он поднял бы ужасный шум. Он весь взмок и опасался, что темнота, надвигающаяся на него со всех сторон, была предвестником обморока.
Добравшись наконец до деревьев, он бросил сумку и опустился рядом с ней на колени. Затем встал на четвереньки и опустил голову. С носа капал пот, но Вику было наплевать на все, хотелось только лечь и замереть.
