Лорен Хендерсон - Заморозь мне «Маргариту»
Салли заметил мою ухмылку и театрально закатил глаза. Но Табита все еще грелась в лучах похвалы режиссера.
– О да! – радостно воскликнула она. – Если ММ считает, что я смогу…
Она смотрела на режиссера так, словно Мелани была идолом, из глаз которого в любую минуту могли брызнуть кровавые слезы.
– Конечно, сможешь. Тебя же нельзя вывести из равновесия глупыми шутками. Если хочешь, можем порепетировать завтра днем еще раз.
– Как скажешь, – раболепно ответила Табита.
– А теперь возвращайся, – строго велела Мелани. – Антракт уже заканчивается.
Тьерри и Салли проводили Табиту к лестнице. Один шел впереди, другой сзади, как дворцовая стража. Услышав напоминания о времени, все двинулись за ними. Рабочие сгрудились в дальнем конце галереи и принялись что-то обсуждать. Один время от времени поглядывал на нас.
– Сэм? – Бен наклонился и поднял что-то с пола. – Мне кажется, ты кое-что потеряла.
На его раскрытой ладони лежала серебряная заколка для волос с маленькой бриллиантовой звездочкой. Милая безделушка. Я сразу же поняла, почему он решил, что заколка моя, – у меня несколько очень похожих. А кроме меня из женщин наверх поднимались только Мелани и Табита. Мелани с бриллиантом походила бы на мужчину в женском платье, а Табита была в сценическом костюме. Кроме того, она стояла очень далеко отсюда.
Я не стала хватать заколку – вдруг кто-нибудь скажет, что она вывалилась из его кармана. Но никто не проронил ни слова.
– Спасибо, – решилась я. – Наверное, только что уронила. А может, раньше. – Я потрогала волосы. – Обычно я ничего не теряю…
– Несколько часов назад ее здесь не было, – заметил Баз. – Мы были здесь в «половину», и я ничего не видел.
– Я говорю совершенно серьезно, – внушала тем временем Мелани Стиву. – Нам придется проверять все канаты. Каждый вечер. И кто-то должен оставаться здесь на ночь.
– Ничего подобного, – веско заявлял Стив, – никогда еще не случалось в этом театре. А я работаю здесь уже двадцать лет.
Он повернул голову и оглядел Мелани, Мэттью и меня. Не оставалось сомнений, что он имеет в виду. Стив перекладывал бремя ответственности на труппу «Сна». Я сжала заколку в кармане. Страшно сказать: мне вдруг пришло в голову, что Стив, быть может, и прав.
Глава девятнадцатая
Как и следовало предполагать, подозрения фазу же пали на эльфов. Все знали об их отношении к Табите. Более того, выяснилось, что в последнюю неделю они практически объявили ей бойкот. Меня никогда не удивляла мелочная злоба, свойственная взрослым людям, но это уже было как-то чересчур. В конце концов, у Ранджита есть сцена с Пэком – гораздо длиннее, чем все остальные, вместе взятые. К тому же он был дублером Мэри, но все это не вызывало у эльфов ревности. С другой стороны, Ранджит не из тех, кто любит кичиться своим превосходством. Эльфы спокойно отнеслись к тому, что ему отдавалось предпочтение. И потом – роль досталась ему с самого начала, и привилегии были вопросом решенным. Табита же воспользовалась шансом заменить Фиалку и хвастливо пересказывала всем многочисленные комплименты Тьерри, который восхищался ее гибкостью и пластикой. Если шутку с канатом провернули эльфы, то получается, что Табита сама напросилась.
У эльфов не было алиби – точнее говоря, у них было коллективное алиби; обнаружилось, что Лиза, игравшая Мотылька, пользовалась гримеркой эльфов-мужчин, хотя им с Табитой полагалась отдельная комната. Эльфы заявили, что в «половину» все вместе сидели у себя в гримерке. А трап, как тотчас заметили доброхоты, располагается неподалеку от их двери, и незаметно выскользнуть из комнаты – проще простого.
Определенные подозрения пали и на Фиалку – тут, как мне показалось, расстарались Хелен и Билл. Хелен не скрывала ненависти к Фиалке, а Билл шел у нее на поводу; кроме того, Хелен и эльфов объединяла общая неприязнь к Табите, и поэтому ей приходилось их защищать. Но прямо никто никого не обвинял. Все бурлило, не доходя до точки кипения. И это тихое брожение накаляло обстановку так, что уж лучше бы все сразу взорвалось.
Утром Бен и Стив начали неофициальное расследование. Выяснилось, что в «половину» за кулисами не было ни одной из ассистенток, которые могли бы что-то заметить, – покончив со своими делами, они умотали перекусить в ближайшее кафе. Сам Бен в это время беседовал с администратором театра, а рабочие и техники, что совершенно естественно, торчали в пабе – все, за исключением Стива, который заявил, что занимался последней проверкой, не уточнив, впрочем, что именно он проверял. Баз заметил вполголоса, что Стив, по своему обыкновению, смотрел порнуху в комнате рабочих и просто не захотел в этом признаваться.
Трудно было не согласиться со Стивом, который считал, что преступник – кто-то из занятых в «Сне». Можно представить, что кто-то из эльфов решился на опасный розыгрыш с целью поставить Табиту на место. Но Фиалка вряд ли полезла бы на колосники, чтобы сунуть скрепку в канат Табиты. Говоря проще, я не думала, что Фиалка стала бы марать руки. К тому же ей это совершенно незачем делать – она вышла победительницей из маленьких стычек с Табитой.
И тут мне в голову пришла другая мысль. А если Фиалка выяснила, что именно Табита оставила то памятное сообщение на автоответчике, а потом подложила антигистамины ей в кофе? И решила раз и навсегда отомстить Табите? Прежде я даже подозревала, что Фиалка могла подстроить все это сама. Тогда остальные прониклись бы к ней сочувствием и перестали бы злиться на нее за регулярные опоздания. Почему бы не сочинить историю про автоответчик и не подкинуть себе самой антигистамины? Софи сказала, что Фиалка очень расстроилась, узнав о таблетках в кофе, но это ничего не доказывает. Фиалке ничего не стоит разыграть трагедию. Звучит, конечно, достаточно безумно, но актеры ради внимания к себе готовы на самые сумасшедшие поступки. Словом, я не исключала и такой возможности. Однако при этом у Фиалки все же не было мотива для того, чтобы устраивать Табите диверсию. Хотя, кто знает, – возможно, между ними произошла еще одна стычка, о которой мне ничего не известно. Очень даже вероятно.
Я не стала делиться своими мыслями с Хьюго. Инстинкт помог. Приближалась премьера, и он становился все более нервным. Следующие два прогона прошли без сучка и задоринки; мы с Базом использовали именно это выражение, имея в виду, что никто не пакостил с тросами – не совал в них сучков и прочего добра. Лерч от нашего остроумия пришел в восторг. Перед «половиной» один из рабочих проверял все тросы, а потом отчитывался перед Стивом. А Баз и главный электрик патрулировали галерею и трап, чтобы после всех проверок не прокрался тайком вредитель.
