Кэтлин Крамер - Дочь дьявола
— Думаю, мне не нужно говорить тебе, что ты мне не нравишься, — раздался за его спиной густой бас пирата.
— Ты мне тоже, — твердо ответил Джеред.
Они стояли друг против друга, сверкая глазами.
Наконец Черная Борода нарушил молчание.
— Зачем ты явился?
— Чтобы увидеть Квинн, — честно признался Джеред. — Я должен знать, что происходит.
— А-а-а! — взревел пират. — Она чертовски больна!
— Тогда почему не вызвали врача?
— Врача?! — Черная Борода оттолкнул Джереда. — Потому что врачи — шарлатаны, все до одного! Поверь, я знаю это. Джон Боунз был одним из них, и я не доверил бы ему даже жизнь рыбы.
Джеред не стал спорить. Он тоже не особенно доверял докторам. Они умели лишь облегчить боль, успокоить биение сердца и ампутировать конечности. Лишь немногие из них понимали причины болезни и смерти людей и действительно помогали им. Большинство же просто стояли и ждали, когда пациент отдаст Богу душу.
Палуба буквально сотрясалась от шагов Черной Бороды. Внезапно он прекратил хождение взад-вперед и воскликнул:
— Нет, нет и нет! Все, что мне нужно, — это немного опиума, сироп из белых роз и касторовое масло для приготовления чудодейственного эликсира, секрет которого известен только мне.
— Опиум? Касторовое масло? — с сомнением переспросил Джеред.
Вряд ли это могло помочь. Несколько лет назад он жил в Чарлстоне и видел, как во время эпидемии женщины ухаживали за больными. Что если попробовать сделать то же самое? Джеред предложил эту идею Черной Бороде.
— Пожалуйста, не отказывай мне. Пока ты будешь дожидаться снадобий от губернатора, позволь хотя бы взглянуть на Квинн.
Возможно, тон его голоса и умоляющий взгляд заставили смягчиться Черную Бороду.
— Ба! Кому же это повредит, — пожал он плечами и повел Джереда вниз. — Она здесь.
Каюта Черной Бороды весьма удивила Джереда своей роскошью. Сквозь венецианское стекло внутрь пробивался розоватый свет утренней зари, освещая прикрепленный к полу письменный стол, книги, карты и морские чертежи на стенах, турецкие ковры на полу, лампы в восточном стиле и огромную кровать, на которой неподвижно лежала Квинн. Ее темные волосы разметались по подушке, обрамляя бледное и такое дорогое ему лицо.
— Квинн!
Джеред осторожно отбросил со лба девушки влажную прядь. Квинн медленно открыла, потом сразу же закрыла глаза. Джеред тотчас забыл все, что собирался ей сказать, думая лишь о том, как спасти любимую.
— Что ты даешь ей, чтобы снять жар?
— Разбавленное вино. Квинн мучает ужасная жажда.
— Вино? — Джеред положил руку на пылающий лоб девушки. Пульс больной был учащенным, дыхание — поверхностным. — Дай ей воды, но добавь туда всего лишь каплю вина. Принеси мокрую тряпку и таз самой холодной воды, которую только сможешь найти.
— Ты мне приказываешь? — загремел Черная Борода.
— Да, — твердо ответил Джеред, выдержав его взгляд. — И если ты любишь ее, а я думаю, что это так, то будешь слушаться меня.
Джеред вспомнил, как женщины в Чарлстоне спасли несколько человек, обтирая холодной водой лицо и тело больного, чтобы снять жар, а также давая обильное питье.
— Квинн.
Взяв любимую за руку, Джеред пообещал, что ни на шаг не отойдет от нее, и сдержал свое слово.
Так началось бессменное бодрствование Джереда и Черной Бороды у постели Квинн. Они ждали, надеялись, переживали. Двух заклятых врагов на время объединила любовь к той, которая неподвижно лежала на кровати.
«Он любит ее, — думал Джеред, читая на лице Черной Бороды заботу и тревогу. — Удивительно, но несмотря на жестокое сердце, это чудовище, действительно, любит свою дочь».
Наблюдая, как тяжело вздымается грудь Квинн, как она борется за каждый вдох, Джеред снова и снова шептал:
— Не умирай, Квинн! Держись! Пожалуйста… Пожалуйста…
Словно вняв его отчаянной мольбе, Квинн задышала ровнее, спокойнее. Состояние ее явно улучшилось. Слезы радости застилали Джереду глаза. Его сердце переполняли любовь и нежность к Квинн. Не будучи глубоко религиозным человеком, Джеред упал на колени и, склонив голову, начал неистово молиться.
ГЛАВА 34
Квинн проснулась словно от какого-то внутреннего толчка и заставила себя открыть глаза. Все вокруг заливал яркий солнечный свет. Какое-то время она никак не могла понять, что произошло.
— Джеред?
Квинн казалось, что она слышала его голос, который что-то шептал ей в темноте, чувствовала его нежные руки…
— Джеред, — опять позвала девушка.
Ее глаза даже заболели от напряжения и яркого света, пока она осматривала комнату: карты, чертежи, книги… Сердце Квинн радостно забилось: неужели она в каюте «Мести Черного Ангела»?
Приподнявшись на локте, Квинн снова окинула взглядом комнату: ковры, лампы, две сабли, крест-накрест висевшие на стене…
Постепенно надежда на чудо улетучилась. Это оказался вовсе не корабль Джереда, это корабль ее отца.
— Итак, ты вновь среди живых, — как гром среди ясного неба раздался голос Черной Бороды.
— Отец?..
Квинн изумленно уставилась на огромную фигуру, потом разочарованно откинулась на подушки и закрыла глаза. Господи, это не Джеред! Ей все приснилось… Воспаленное воображение сыграло с ней злую шутку…
— Ты хочешь есть?
— Есть? — в животе у Квинн урчало, но мысль о еде вызывала неприятные ощущения, по крайней мере, в данный момент. — Нет.
Она казалась себе удивительно слабой. «Наверно, именно так чувствуют себя новорожденные обезьянки», — подумала Квинн, вспомнив, каким беспомощным был Капитан Генри Морган, когда Пиквит подарил его ей. Пиквит, дорогой Пиквит… Неожиданно она все вспомнила.
— Как Пиквит? Остальные?
— Пиквит даже ни разу не чихнул, но… — Черная Борода снял шляпу и понурил голову. — Мы похоронили в море несколько новых матросов, а также Везерли, Рингроуза и Снида.
— О, нет!
Квинн помнила, какими они были полными жизни, как пили ром, резались в карты, заигрывали с проститутками Бата…
— А Нед? — с беспокойством спросила она, хотя никогда не испытывала к нему особой симпатии.
— Нед поправился, как и ты. Я положил ему на голову мокрую тряпку и дал… — тут Черная Борода брезгливо поморщился, — воды.
— Воды? — не поверила Квинн.
— Да-а, — протянул Черная Борода. — Он впервые в жизни пил простую воду, — отец принялся бесцельно крутить золотую пуговицу на рукаве пиджака. — Другие тоже поправились.
