Нина Стожкова - Зло вчерашнего дня
— Разумеется, — устало вздохнул следователь. — Он ведь не маньяк, чтобы всех истеричных дамочек, которые собирались здесь по субботам, зомбировать. Выбирал тех, кто представлял для него серьезный интерес в материальном плане. Или тех, у кого имелись богатые родственники. А дальше действовал по обстоятельствам. Многие сами все отдавали. Для Семьи и для Учителя. Ну а на самых непонятливых приходилось воздействовать. Случай с Серафимой — особый. Задача была непростой, это-то и завело Георгиева. Похоже, обычные простодушные и податливые жертвы ему надоели. А тут он почувствовал себя хитрым игроком. Нет, берите выше: рукой судьбы, которая мстит за бедную девочку, преданную в детстве богатым отцом. Заодно Георгиев решил проверить, насколько надежна его методика. Над ней он работал всю жизнь и считал своим высшим достижением. Судя по всему, вначале он не был уверен в результате. Но приемы сработали.
— Он рассчитывал заполучить дом Викентия? — Лина поежилась.
— Вероятно. Однако понимал, что это дело далекого будущего — как переход на новый уровень в компьютерной игре. Вообще он действовал, как бывалый геймер. То есть игрок. Так молодежь называет тех, кто подсел на компьютерные игры. Геймер постоянно стремится в любой «бродилке» и «стрелялке» перейти на новый уровень. Азарта прибавляло то, что героиня была не виртуальной, а самой настоящей живой девушкой. В такой ситуации трудно избежать соблазна почувствовать себя геймером, управляющим в реальности судьбами людей. Постепенно психолог превращался в чудовище. Его психика деформировалась. Хотя, похоже, он остался вменяемым, и, если экспертиза это подтвердит, он ответит за все. Вот, собственно, Ангелина Викторовна, вся история.
— У меня ужасно разболелась голова, — тихо сказала Лина. — Как этот монстр и угрожал. Жаль, я думала, мне удалось переиграть его.
— А вы и переиграли, — серьезно сказал следователь. — Гражданин Георгиев теперь дает показания как подозреваемый. Вы просто устали и переволновались, — собеседник в погонах взглянул на нее и улыбнулся, — советую вам поехать домой и как следует выспаться.
— Готов отвезти Ангелину Викторовну, — бодро отозвался Петр. — Надеюсь, я вам больше не нужен, господа милицейские?
Вместо ответа следователь крепко пожал Петру руку.
Подходя к дому, Лина почувствовала такую слабость, словно из нее всю энергию выпили по капле. Голова раскалывалась, ноги еле двигались. Если бы Петр не поддерживал ее под руку, она, наверное, упала бы. Не было сил ни говорить, ни думать. Лина с трудом добрела до дивана и рухнула. Петр прикрыл ее пледом, пошел на кухню, поставил чайник. Когда он вернулся с чашкой горячего чая, у Лины хватило сил только благодарно кивнуть. Вскоре она почувствовала, что головная боль отступает, дрожь в руках и ногах проходит, сон наваливается всей свинцовой тяжестью. Петр сидел рядом и нежно гладил ее ладонь. У него была настоящая рука доктора: мягкая, теплая, от нее исходили волны доброты и милосердия. Но одновременно — это была рука любящего мужчины, и особую энергию, перетекавшую сейчас к Лине, ни одна женщина на свете не перепутала бы ни с какой другой.
Лина лежала под пледом и в полудреме думала, как глупо и несправедливо бывает в жизни. Вот сейчас у нее в квартире сидит красивый мужчина с синими глазами. Тот, который любит ее, кто сегодня спас ее от толпы обезумевших женщин, о котором она мечтала последние дни. Да что там — последние годы! А у нее нет сил даже на самый малюсенький поцелуй!
— Ты еще когда-нибудь придешь сюда? — спросила она неуверенно.
— А меня что — уже выгоняют? — шутливо рассердился гость. — Завтра, между прочим, я в отгуле. Так что — никуда не спешу, если ты, конечно, не против, могу остаться до утра.
— Правда? — счастливо прошептала Лина и… мгновенно уснула.
Утром она проснулась от яркого солнца, бьющего прямо в глаза. Над ней стоял Петр и нежно улыбался.
— Откуда ты здесь? — не сразу сообразила она.
— Я здесь завелся, — скромно признался он. — Знаешь, как заводятся домашние любимцы. Вот и коврик у меня уже есть.
Лина проследила за его взглядом и оторопела. Бедняга! Он безропотно промучился на ковре у окна всю ночь! Как в походе или на вокзале! А она — вместо того, чтобы бросить гостю хотя бы самую маленькую диванную подушечку и плед, — эгоистично дрыхла на мягком диване. Подушку Петру заменила его собственная куртка, одеялом ночному гостю послужило покрывало, стянутое с кресла и валяющееся неподалеку.
— Оказывается, я очень плохая хозяйка, — расстроилась Лина, — не гостеприимная и не радушная. Прости меня, пожалуйста.
— Между прочим, я пока никуда не ухожу, ты еще успеешь проявить гостеприимство. Хоть сейчас. Например, можешь чуть-чуть подвинуться на своей девичьей узкой лежанке.
Он сел на край дивана и нежно поцеловал ее в губы. Лина обняла Петра за шею и вдохнула его запах. Они целовались, как школьники, лежа на диване, и наслаждались тем, что они вдвоем, что не надо никуда спешить, что с каждой минутой им хочется друг друга все сильнее. Раньше Лина смеялась над словами «моя вторая половина», «найти вторую половинку» — все это казалось ей какой-то старомодной напыщенностью и глупостью. А тут она явственно почувствовала притяжение этой самой второй половинки, без которой ее жизнь отныне всегда будет не полной. Притяжение было таким сильным, словно половинкам не терпелось поскорее стать единым целым. Вот они стали ближе, еще ближе… В какой-то миг Лине показалось, что их с Петром кровеносная система стала общей, они превратились в сиамских близнецов.
«Интересно, а что он как врач сказал бы в ответ на все эти бабьи глупости?» — подумала она, но вслух ни о чем не спросила. Не хотелось говорить и даже думать. Приятная теплая волна подхватила ее и понесла. Она летела, словно с водяной горки, когда дух захватывает. Быстрее. Еще быстрее! Поворот! Трамплин! Море радужных брызг и — блаженное погружение в прохладную морскую воду…
А потом они долго лежали рядом и молчали. Лина с удивлением отметила, что на узком диване вдвоем совсем-совсем не тесно. А еще она вдруг увидела каким-то внутренним зрением, что все ее недавние проблемы и горести стремительно уменьшаются, словно бинокль перевернули обратной стороной. Все, что случилось с ней за последние недели, выглядело не таким мрачным. Как будто фильм ужасов обернулся детской сказкой. Да и проблемы на работе уже не казались безвыходными. Теперь их двое, значит, она, Лина, вдвое сильнее и справится со всем. Хотя здравый смысл ей недвусмысленно подсказывал, что конец «Утят» близок.
Внезапно в полной тишине затрезвонил телефон.
