Бет Флинн - Девять минут (ЛП)
Он не знал, что сделать или ответить, и поймал себя на том, как берет коробочку из ее крошечной руки. Ее внимательность шокировала. Он наблюдал за ней с того момента, как она показалась из-за магазина и не мог вспомнить, когда она успела оглянуться и рассмотреть его. Как она углядела его руку?
Не успел он ответить, как она наклонилась и подобрала выброшенную, помятую пачку из-под сигарет, которую он так небрежно кинул на землю. Она развернулась и пошла в ту сторону магазина, откуда появилась, выбросила мусор в урну, потом остановилась и посмотрела на него.
- Тебе не штоит курить. Можешь заработать рак легких, - и после недолгой паузы. – И никому не нравятся те, кто шорят в общештвенных мештах».
И с этими словами она ушла.
Он не мог сдержаться, снова улыбнулся. Слез с байка, зашел за угол магазина и смотрел, как она идет, а ее хвостик покачивается в такт шагам. Кёртиса Армстронга не было видно, так что он вернулся и зашел в магазин. Он подошел к продавцу на кассе, желая спросить насчет маленькой девочки, но так, чтобы парень за прилавком не счел его извращенцем.
- Видел только что, как рослый парнишка задирался к маленькой девчонке, которая вышла отсюда. Для такой крохи она очень неплохо держалась, - он подождал, ответит ему что-нибудь продавец или нет. Ответил.
- Да, это Гвинни. Она заходит сюда сама по себе каждый день, чтобы купить матери сигарет. Маленькая, милая девочка. Умница к тому же. Это, наверное, Кёртис был, уверен, она ему высказала. Он все время достает ее.
- Надеюсь, она живет поблизости, - затем, подумав, как это могло прозвучать со стороны, быстро добавил. – Если дорога долгая, то у того мальчишки больше шансов догнать ее.
- Она рядом живет – вниз по улице, - сказал продавец, указывая в ту сторону, откуда первый раз вышла Гвинни. – Но не уверен, насколько точно далеко. Вы что-то брать будете?
- Да, пачку Лаки.
Парень пробил чек, не обратив внимания на его руку. Ну или, если обратил, то не подал виду. Байкер расплатился, вышел и швырнул свежую пачку сигарет в урну. Он курил с двенадцати лет. Возможно, пора бросать.
О боле в руке он уже позабыл. Сел на байк, завел его и двинулся в ту сторону, куда пошла Гвинни, огибая магазин. Он взглянул на уличный указатель. Двадцать третья юго-западная авеню. Помедлив, он осмотрел улицу, оказавшуюся славным кварталом с небольшими домами по обеим сторонам. Вдалеке получилось разглядеть Гвинни. Она, очевидно, еще не дошла до своего дома и никуда не сворачивала.
Когда она немного повернула и оказалась вне поля его зрения, он медленно повел байк следом и осторожно завернул. Он не хотел испугать ее, вдруг она услышит мотоцикл и решит, что ее преследуют, как, в общем-то, и было. Впрочем, неважно. След простыл. Наверное, вошла в один из домов.
Квартал ему был незнаком. Вместо того, чтобы развернуться и уехать, он решил просто двигаться дальше по улице, а там будет видно.
К несчастью, он оказался в тупике. Дома в конце квартала Гвинни выглядели дороже. Чуточку лучше среднего уровня. За некоторыми дворами можно было разглядеть причину тупика – здания стояли у воды. В небольшом переулке он повернул байк и поехал обратно тем же путем.
Вот тогда он ее увидел. По правой стороне мелькнула вспышка цвета. Она стояла сбоку у дома, пытаясь поднять здоровую лейку, чтобы полить какие-то свисающие растения. Она изо всех сил держалась под весом лейки и даже если заметила его, то никак не обозначила это.
Он понял, что хочет понаблюдать за ней, но не мог. Правильно его никто не поймет, да и ее можно напугать, или соседи встревожатся.
Он не стал выжимать газ на полную мощь, пока не проехал поворот и не скрылся от глаз любого, кто мог заметить его у дома Гвинни. Любопытство брало верх, он хотел знать, заботится ли о ней ее хипповая, покуривающая мать-шлюха. Он не мог понять, почему его это волнует. Потом до него дошло.
Предложенные пластыри были первым в его жизни событием, когда кто-то для него что-то сделал. Даже намека никогда не было, что на него хоть кому-то не плевать. Ни разу. Эта малютка стала первым таким человеком.
Он осознал, что его чувства – это братская забота о ней.
Тогда и там он поклялся, что присмотрит за маленькой девочкой. Он сможет оставаться в тени и просто приглядывать за ней. Убедиться, что с ней все хорошо. Так он и делал. Все следующие девять лет.
Он не мог тогда знать, что братское отношение и беспокойство за ребенка обернутся любовью. Что она станет его наваждением и единственной настоящей любовью всей его жизни. Что она в итоге станет причиной его смерти.
И даже знай он тогда об этом, он не изменил бы ни одной детали.
