Ольга Погодина-Кузьмина - Власть мертвых
– Необходимо понять одну вещь, – тут же начал Азарий Маркович, – чтобы так себя вести, ты ровным счетом ничего из себя не представляешь. Молодость и наружность – это все, что ты можешь предложить. В Европе за это платят слегка дороже, чем в Таиланде, но нигде не платят много. Ты должен отчетливо уяснить, что на сегодня ты полный ноль. Ты абсолютно неэффективен. Ты упустил все свои шансы. Ты очень много куришь, при этом не имеешь денег, чтобы купить себе пачку сигарет… Да, ты можешь рассчитывать, что мужчины, как я сегодня, будут платить за твои сигареты, но проституция сразу закроет тебе двери в порядочное общество. Ты сейчас был в этом ресторане, ел деликатесы и пил хорошее вино только благодаря мне. Ты должен понимать, что в данный момент Азарий Слезник – твой единственный шанс. Я могу многое для тебя сделать. Если, конечно, захочу. Если ты меня убедишь, зачем я должен тебе помогать…
Игорь слушал его, едва разбирая смысл слов, и ничего не отвечал. Приняв молчание за выражение покорности, Азарий переменил тон.
– Я совершенно искренний человек и не скрываю своих намерений. Я готов на расходы, но для начала между нами должно быть понимание. Мы оба потрясены смертью Миши, все это выбивает из колеи. Вполне логично, что два близких ему человека решили поддержать друг друга… К слову, я собирался второпях, забыл половину необходимых вещей, но в отеле предоставляют все необходимое. Даже, представь себе, презервативы.
– Что? – переспросил Игорь.
– Не нужно изображать наивность, ты прекрасно понимаешь все, что я имею в виду.
Азарий хотел коснуться его руки, и тут стало понятно, что нужно делать. Таксист притормозил у светофора, и, поймав изумленный взгляд Слезника, Игорь выскочил из машины.
Прошло всего несколько минут, они успели проехать два или три квартала, но за это время Георгий мог вернуться в отель, скрыться в переулках, отправиться в аэропорт. Страх снова потерять его среди чужого мира заставил Игоря сосредоточиться только на одном. Еще не зная, что скажет и сделает, когда они встретятся лицом к лицу, он побежал, огибая прохожих и высаженные вдоль проспекта пальмы, все прибавляя скорость.
Измайлов стоял на том же месте, сунув руки в карманы брюк, издалека наблюдая за ним. Игорь замедлил движение и тут же почувствовал горячую боль в колене и под ребрами. За несколько метров от входа в отель он остановился, согнулся, глотая воздух открытым ртом. С этого расстояния они молча разглядывали друг друга.
– Куришь много? – спросил Георгий негромко, но Игорь расслышал.
Компания мужчин в смокингах и женщин в разноцветных коктейльных платьях спустилась с террасы. Оживленно переговариваясь, они заняли тротуар перед входом. Тогда Георгий кивнул и направился к стеклянным раздвижным дверям. Игорь последовал за ним.
В лифте, куда вслед за ними вошли две пожилые немки, Измайлов продолжал разглядывать его со злым, насмешливым прищуром.
– Как же твой кавалер?
– Он не кавалер, – ответил Игорь, пропуская женщин к выходу.
– А кто? Клиент? Помоложе-то не нашел?
Уже вдвоем они поехали выше, на восьмой этаж.
– Вот, нашел, – ответил Игорь с вызовом.
Измайлов цыкнул зубом, словно собирался сплюнуть.
– И сколько берешь?
– А что, думаешь, не хватит?
Тот стиснул челюсти, нехорошо усмехаясь, играя желваками на скулах, но не ответил. Лифт остановился, они вышли.
Бордовый ковер в коридоре приглушал звук шагов, зеркала в бронзовых рамах мерцали, словно годами перебирали в памяти отражения давно исчезнувших постояльцев.
Георгий открыл дверь в номер, прошел вперед, достал из холодильника бутылку минеральной воды, разлил по стаканам и снова оглядел Игоря пристальным, оценивающим взглядом.
– Ладно хоть без силиконовых сисек. И не в костюме горничной.
– Может, просто в химчистке?
Измайлов издал короткий хриплый звук, похожий одновременно и на сдавленный смех, и на возглас отвращения, шагнул вперед. Обняв, Игорь уткнулся ему в плечо, и тот стиснул ладонями его голову, прижался подбородком, губами и ноздрями к его затылку.
В эту секунду оболочка чувств сделалась проницаемой, между ними не было никаких преград. Два года Игорь ждал и боялся этой встречи, представляя Измайлова чужим, равнодушным, неприязненно-насмешливым. Но теперь он ясно ощущал, что их близость – простая и необходимая для жизни вещь и что Георгий тоже чувствует это всем своим телом и всей душой.
Еще там, у входа в отель, Игорь понял, что Измайлов изменился не только внешне, что и внутри сделался жестче и злее. Но вкус его губ, запах кожи и властная твердость плоти – все было прежним и принадлежало Игорю, как сам он принадлежал Измайлову, с первого раза и навсегда.
В постели Георгий жадно разглядывал его, трогал и гладил лицо, грудь, живот. Игорь тоже ласкал его, отдаваясь, принимая в себя, с дрожью нетерпения, как насыщаются после долгого голода. От их любовной страсти рождалась какая-то новая сила. Волшебная магия, сказала бы Фиона.
Не нужно было разговаривать, слова только мешали, но в самый жаркий момент Георгий выдохнул ему в ухо:
– Будешь шляться – размажу по стенке…
И еще:
– Уф, какой ты стал.
Больница, Байя-Бланка, Коваль, Борис, Азарий Маркович – все события этих двух лет рухнули, как в пропасть. Теперь Игорь ярко помнил только тот вечер, когда стоял на крыше «Альмагеста» и смотрел на звезды, готовый выполнить все, чего захочет от него этот чужой и уже неотделимо близкий человек. Сейчас ему казалось, он заранее знал, что Измайлов причинит ему боль, принесет несчастье, растопчет, прогонит, но сам не сможет уйти, и однажды они будут счастливы друг другом так глубоко, что за это можно заплатить любую цену.
Утром позвонил Меликян.
– Ты что выкаблучиваешь? Я думал, ты с Азарием, а он говорит, ты его покинул. Где ты находишься?
Георгий, который лежал рядом, подперев голову локтем, с интересом наблюдал за Игорем, ожидая, что тот ответит.
– Какая разница? Просто встретил друзей.
– Каких еще друзей? – рассердился Меликян. – Нам показания завтра давать! Дуй домой, и чтобы быстро!
– Я перезвоню, – ответил Игорь и выключил телефон.
– Меликян? – спросил Георгий.
– Да. Ты знаешь? Что ты вообще здесь делаешь?
Тот приподнял простыню, разглядывая колени Игоря.
– Не так уж страшно. Коваль описал, что ты вообще неходячий инвалид.
– А, ты поэтому решил меня ему отдать? Чтобы на лекарства не тратиться?
Измайлов поднялся, накинул халат.
– Я тебя не отдавал. Ты сам уехал. И кажется, прекрасно жил с ним два года.
Игорь взял сигареты с его тумбочки.
– Ты сам знаешь, почему я с ним уехал.
– Не знаю, – возразил Георгий. – И ты многого не знаешь. Но сейчас мы это не будем обсуждать. Мы пойдем завтракать. А потом куда-нибудь на пляж. В такую жару надо к морю.
