Алена Винтер - Своя-чужая жизнь, или Верни мою любовь
– Допустим, ты права, – согласился Кирилл, задумчиво потерев лоб. – Почему же ты не открылась после смерти своего мужа? – Он усмехнулся, сделав акцент на том, кем ей приходился Влад.
– Потому что мне нужны были деньги, – ответила Анна. – Я собиралась сделать это сразу после продажи акций. Но убийство Романова-старшего заставило меня изменить планы.
– И каким был твой план? Ты желала избавиться от Вероники? – Кирилл вдруг понял причину, по которой Анна скрывала свое истинное лицо. – Романовы мертвы, осталась лишь она. Ты убила бы ее и тем самым спокойно вернула бы себе свое настоящее положение. Все препятствия устранены, и ты вновь – Анна Романова!
– Мне показалось, или я слышу в твоем голосе осуждение? – надменно спросила Анна.
– Ты не ошиблась. Мне противно…
Анна поднесла руки к груди и расстегнула верхние пуговицы блузки, открыв круглый бордовый шрам, оставшийся после пули.
– Это, – она дотронулась до него пальцем, – всегда будет напоминать мне о предательстве моих близких. Он заставил меня ненавидеть тех, кого я любила. Научил не доверять людям и бояться их. Каждый раз, глядя на него, я вспоминаю тот момент, когда Влад целился в меня, а рядом с ним стояла Вероника – и улыбалась. Ей не было жаль меня, она с легкостью пожертвовала сестрой, лишь бы заполучить желаемое – Александра. Она лишила меня всего! И, знаешь, мне плевать, что я тебе противна. Так же точно безразлично мне и твое осуждение. Все-таки нужно было мне послушаться Женю и не искать встреч с тобой, – заключила Анна, направляясь к выходу. – Я совершила непростительную ошибку, открывшись тебе. Проще было оставить все как есть, во всяком случае, тогда я не видела бы презрения в твоих глазах. Я его считаю незаслуженным.
– Анна, постой. – Кирилл бросился следом за ней, обхватил ее за плечи и поцеловал в затылок. – Ты больше не уйдешь от меня, – сказал он, повернув Анну к себе.
В глазах Анны блестели слезы, что произвело на Кирилла неизгладимое впечатление, и он устыдился своих резких слов.
– Ты поступила так, как считала верным. Это твое решение, и я не вправе оценивать его. Не уходи, пожалуйста, – повторил он, целуя ее, но Анна уже и так не собиралась покидать его квартиру.
Она с наслаждением отдалась его объятиям, впервые за последние месяцы почувствовав себя в безопасности.
– Почему ты так настойчиво хотела объясниться? – спросил Кирилл.
– Ты мне дорог, – ответила она. – Очень дорог, – повторила она дрожащим от напряжения голосом.
Кирилл улыбнулся, понимая, что только что Анна призналась ему в своих чувствах. Он подхватил ее за талию, поднял высоко вверх и счастливо рассмеялся. Видя его искреннюю радость, Анна вдруг захотела заплакать, и она не стала сдерживаться. Слезы облегчения потекли по ее щекам, сопровождаемые легкими всхлипами, напугавшими Кирилла.
– О боже, – прошептал он, опустив ее на пол. – Не плачь, прошу тебя! Все закончилось.
– Это еще не конец, – сказала Анна, покачав головой.
Кирилл наклонился и поцеловал ее в шею, заставив Анну зажмуриться от шквала нахлынувших эмоций. Анне хотелось, чтобы он не отпускал ее ни на секунду, хотелось чувствовать его руки, наслаждаться их нежностью.
– Мы справимся, – сказал Кирилл, проведя кончиками пальцев по шраму на ее груди. – Вместе.
* * *Если бы Рэма попросили описать состояние, в котором он пребывал последние несколько часов, наверняка он не смог бы подобрать нужных слов, потому что не знал, какое из чувств главенствует в его душе. Одно было понятным: все началось с ярости, ею же и закончилось.
Когда Рэм ехал к Анне, он намеревался поговорить с ней о своем сыне и о своих чувствах. Его не интересовала причина, по которой она скрывала, что Александр – их общий ребенок. Он желал узнать, какие шаги Анна намерена предпринять в дальнейшем. Она могла предположить множество вариантов развития событий, однако единственное, что Рэм хотел услышать, – это решение Анны быть с ним, стать частью его жизни и вместе воспитывать мальчика. И все же интуиция намекала ему на тщетность этих ожиданий. Надежда испарялась с каждой новой минутой, приближавшей Рэма к дому Жени Субботиной, у которой жила Анна. Он тщательно продумал, как проведет беседу. Взгляд, тон голоса – все это репетировалось им с такой серьезностью, будто он намеревался поступать в театральное училище. Рэм знал, что от того, как он поведет себя, многое зависит, и в первую очередь его личное благополучие, которое виделось ему невозможным без Анны. Если ее не будет рядом, счастье пройдет мимо, потому что Анна и есть синоним его счастья.
Подъехав к дому Субботиной, он долгое время не решался выйти из машины и подняться наверх. А потом, набравшись смелости, он увидел выбежавшую из подъезда Анну. Она быстро села в машину и, не заметив его, выехала со двора. Рэм направился за ней. Именно в тот момент он почувствовал, как его душу начинает медленно затапливать ярость. Рэм догадался, что Анна спешит к любовнику, о котором так нагло и жестоко сообщила ему Вероника. Впрочем, он попытался успокоиться, подумав, что Анна собирается встретиться с сестрой. Возможно, это она срочно вызывала Анну, чтобы рассказать ей о том, какое отношение имеет Рэм к трагедии, произошедшей на острове. Если бы это предположение оказалось верным, он непременно помешал бы их встрече. Все подтвердилось, когда машина Анны свернула на улицу, где когда-то жила Вероника, будучи женой Германа Юманова. Рэм хорошо помнил этот дом и номер квартиры, так как не раз бывал там, когда Юманов отсутствовал, и забирал с собой Веронику, если ее одолевала скука от общения с престарелым мужем и она желала развлечься с молодым любовником.
Подъехать к дому одновременно с Анной, чтобы перехватить ее, ему не удалось. Рэм со страхом посмотрел на машину, одиноко стоявшую у подъезда, и перевел взгляд на окна квартиры. К его радости, в них не было света, и это говорило о том, что визит Анны был неожиданностью для хозяев. И в эту минуту Рэм вспомнил, что Вероника уже не живет здесь! Она занимает квартиру Влада Романова, а в этой проживает сын Германа Юманова. Мысль о том, что Кирилл и является тем самым любовником, о котором говорила ему Вероника, раскаленным железом прожгла все его внутренности. Он не мог пошевелиться, настолько разбитым себя почувствовал. Когда Анна вышла из подъезда и присела на скамейку, ожидая того, с кем она намеревалась увидеться, Рэм просто стоял в укрытии и смотрел на нее, пылая от страсти и ревности. Он видел, что Анна нервничает, постоянно смотрит на часы и с тоской в глазах всматривается в проезжавшие по улице машины. Так взволнованно можно ожидать лишь любовника, подумал Рэм, но отнюдь не Веронику. Если бы Анна рассчитывала на появление сестры, она выглядела бы иначе. В этом случае главной ее эмоцией была бы холодность, но сейчас она явно пребывала в состоянии сильной тревоги. Следовательно, ждала она не Веронику. В то же время Рэм надеялся, что он ошибается и любовник является лишь воображаемой преградой.
