Валентина Мельникова - Неоконченный романс
— Поехали. Разрешил капитан нам сходить на прииск, говорит, до возбуждения уголовного дела твое присутствие необязательно, а по возвращении видно будет.
Назад они ехали молча. Лена пересела на заднее сиденье и пару раз в зеркальце над водителем поймала настороженный взгляд Алексея. Страшные события этого утра заслонили происшедшее накануне. Но теперь, когда пепелище и обгорелый труп старика остались позади, воспоминания о грязном оскорблении вновь вызвали острую боль в сердце. Спазмы сдавили горло. Конечно, она виновата, что дважды позволила Герману поцеловать себя на празднике, но, в конце концов, она не связана с Ковалевым никакими обещаниями. И не лезла же с обвинениями, когда он обнимался с Наташкой. Она взрослая женщина и отвечает за свои поступки только перед собой. Ничьей собственностью она не собирается быть!
Лена подняла глаза, и на мгновение их взгляды встретились. Она почувствовала, как джип резко вильнул в сторону, и Алексей, чертыхнувшись сквозь зубы, опустил глаза и выровнял машину.
Девушка уже жалела, что собралась идти вместе с ними в тайгу, и если бы не отец… Господи, надо же было этому чудовищу поселиться рядом! Жил бы себе поживал в старом директорском доме. Вряд ли бы тогда они так быстро и близко познакомились.
Выехать они смогли только после обеда. Алексей сам придирчиво осмотрел каждую вещичку, которую они решили взять с собой. Не обошел вниманием карабин, только хмыкнул: пристрелян, и неплохо, как он и думал. Лена промолчала. Она старалась с ним почти не разговаривать, а при необходимости ограничивалась односложными «да» или «нет». Алексей, в душе настроившись дать ей очередную пропесочку, в конце концов сдался. Снаряжение Елена подготовила толково, даже грамотно, признал он со скрипом в душе. Оружие было хорошо смазано и уложено в непромокаемый чехол. Патроны хранились в подсумках, которые удобно крепились на поясе. Не забыла она и про аптечку, и про горное снаряжение: двадцатиметровый капроновый репшнур, пара страховочных поясов, карабины и скальные крючья. Экипировка производила серьезное впечатление и заслуживала уважения. Но Алексей предпочел обойтись без комментариев. Все личные вещи тоже были аккуратно уложены, упакованы с женской тщательностью в непромокаемые мешочки. Только раз она покраснела, когда он неловко дернул за упаковку и изящные женские вещицы рассыпались по ковру. Ковалев отвернулся, стараясь не смотреть, как Лена с досадой запихивает их в мешочек. И такая красота будет скрыта под грубой походной одеждой?!
«Осади, старик, — мысленно одернул он себя. — Теперь все ее прелести предназначены для товарища майора, если она и ему не найдет скорую замену».
Алексей посмотрел на тонкую шею, изящество которой подчеркивал широкий ворот грубого свитера.
Лена затянула волосы в традиционный «конский хвост», и только небольшой темно-каштановый завиток игриво лежал на шее. Алексею мучительно захотелось прижаться к нему губами, почувствовать ее запах, теплоту нежной кожи. Испугавшись своей слабости, он резко отодвинулся. Придется налаживать жесточайший контроль над взбесившимися гормонами. А ведь им предстоит спать в одной палатке, день заднем общаться друг с другом. Не пожалеет ли он потом, что отважился на столь опрометчивый поступок, согласившись взять ее с собой? Впрочем, Елена настроена решительно и вряд ли захочет простить его. Конечно, он поступил как последняя сволочь, но очень уж попытки вырваться из объятий милиционера были похожи на желание еще больше его возбудить. Но и он хорош. Был момент, когда и сам чуть опять не потерял голову. Он вспомнил ее яростно горящие глаза, высоко вздымающиеся холмики грудей и судорожно вздохнул. Заметив удивленный взгляд девушки, Алексей сделал вид, что рассматривает карту.
Подошел Максим Максимович, одетый в противоэнцефалитный костюм, выделенный ему со склада лесхоза, и кожаные ботинки на толстой рифленой подошве, которые он привез с собой.
— Ну, господа хорошие, пора выезжать, присядем, по обычаю, на дорожку.
Они присели на минутку. Мужчины принялись загружать вещи в машину. Лена подошла попрощаться к Эльвире Андреевне. Женщина порывисто обняла ее.
— Немного жутковато одной на два дома оставаться, но ничего! Леша мне Флинта оставляет, а я по очереди то у себя, то у вас буду ночевать. — Она поцеловала Лену в щеку и тихо прошептала на ухо:
— Берегите себя и за Алешей по возможности присматривайте.
— Вы думаете, он позволит? — Лена скептически взглянула на ее сына, который уже закончил погрузку.
Обняв Эльвиру Андреевну, она поспешила к машине и села на заднее сиденье, потеснив Рогдая. Сын с матерью обнялись, ему для этого пришлось основательно согнуться, а Эльвире Андреевне привстать на цыпочки. Ковалев подтолкнул к ней Флинта. Женщина несколько раз мелко перекрестила сына, и они отъехали.
Через несколько минут, стремительно промчавшись по улицам поселка, джип свернул на тракт, протянувшийся от краевого центра до самой госграницы. На путь чуть более пятидесяти километров у них ушло почти полтора часа. Дорога постоянно шла вверх, взбиралась на перевалы, резко спускалась вниз, крутила бесконечные серпантины, петляла и пересекала многочисленные ручьи и притоки Казыгаша множеством мостов. Справа мелькнул за поворотом недавно выстроенный лавиносброс, и вот машина уже миновала мощный навес из железобетона на внушительных сваях. Слева осталось глубокое ущелье, на фоне которого развернулась грандиозная панорама хребта Агырлах. Туда, в глубь гор, они проложат свой маршрут завтра.
На биостанции их уже ждали. Женщины тут же засуетились вокруг Максима Максимовича. Алексей с Терентьевым и несколькими мужчинами — сотрудниками биостанции — поднялись в контору. Лена заперла Рогдая в небольшом домишке, своеобразной гостинице для гостей и ученых, часто посещающих эти места. Зная задиристый характер своего пса, она не сомневалась, что он постарается утвердить свой авторитет над местным собачьим поголовьем.
Захватив пакет с сухим печеньем, она отправилась к небольшому домику, стоящему в некотором удалении от основных построек. За зданием помещался вольер из металлической сетки, внутри которого было несколько клеток с хищниками. В загонах прохаживались три косули, крошечная кабарга и маралуха с теленком. Молодой лось старался лбом повалить столб ограждения.
Девушка открыла калитку, ступила на деревянный тротуар. Откуда ни возьмись появился огромный ворон. Слегка подволакивая одно крыло, он подкрался сзади и принялся выклевывать блестящие заклепки на ее ботинках. Кинув пернатому разбойнику несколько печенюшек, Лена поспешила навстречу худенькой, сгорбленной старушке в поношенном трикотажном костюме. Она прижимала к себе погнутый алюминиевый таз с прилипшими к нему зернами вареной пшеницы. Слегка прищурившись, старушка вглядывалась в посетительницу. Узнав, радостно заторопилась навстречу:
