Лиза Джексон - Расплата
Повесив через плечо сумочку, она влезла в мокасины и полетела вниз по лестнице. Хайри С следовал за ней. Но когда она проносилась мимо книжного шкафа в алькове возле входной двери, она почувствовала что-то вроде сквозняка – присутствие зла.
Оливия остановилась. Выглянула в окно. Шерсть у пса на загривке встала дыбом, и он зарычал. Через открытое окно она снова услышала шелест сухих листьев, порыв ветра сквозь ломкие ветки. Разыгралось ли у нее воображение, или же снаружи кто-то был... затаился в темноте?
Ее охватил страх. Она приблизилась к окну и принялась вглядываться сквозь дымку в темноту, но никого не увидела. В ночи все неожиданно стало неподвижным, порыв ветра стих.
Она захлопнула окно, заперла его и опустила жалюзи. Сейчас было не время пугаться. Но у книжного шкафа она снова ощутила это ледяное прикосновение.
Ты слишком напрягаешься. Перестань, Ливви!
Ее дыхание было неглубоким, и волоски на руках встали дыбом, словно в комнате кто-то был. Она посмотрела на свое отражение в зеркале рядом с книжным шкафом и вздрогнула. Растрепанные волосы, бледное лицо с несколькими веснушками, бескровные губы. Она выглядела испуганной, такой она и была.
Но она должна пойти... Оливия залезла в сумочку и выхватила кольцо с ключами. Потом выбрала самый длинный и острый из них и, держа его как оружие, направилась к входной двери. Хайри С последовал за ней, поджав хвост.
– Ты должен остаться здесь, – попыталась настоять она, но, когда открыла дверь, маленькая собачонка пулей вылетела из дома и помчалась по палой листве к ее видавшему виду пикапу. Оливия заперла дверь и, взглянув на нее через плечо, побежала к подъездной дорожке, где у кабины ее машины скулил и прыгал пес. – Что ж, залезай. – Она открыла дверцу, и Хайри С проворно забрался внутрь. Он занял свое любимое место на пассажирском сиденье, положив крошечные лапы на приборную панель, и высунул язык, тяжело дыша. – Это не увеселительная поездка, – сказала Оливия, давая задний ход. Свет фар освещал фасад ее маленького жилища. В тени возле входа никаких незнакомцев она не увидела, никто ее не поджидал. Может быть, снова разыгралось живое воображение.
Наверняка так и есть.
Но все же ее сердце бешено колотилось.
Она включила передачу своего старого «Форда». Пикап с грохотом рванулся вперед, в воздух взметнулся гравий. Дорожка была длинной и, извиваясь, шла через насаждения кипарисов и пальметто, затем после маленького моста выходила на главную дорогу.
Новый Орлеан находился в двадцати минутах езды. Она выжала предельную скорость. Но она не хотела иметь дело с каким-либо другим полицейским, другим детективом. Нет. Ей нужен Бенц. Сейчас еще слишком рано, и его еще нет на службе. Но она подождет. Столько, сколько потребуется.
Когда дорога повернула на юг, она заметила проблеск света, который вырос в слабое зарево на горизонте, оранжевую дымку, которая была видна через густые кипарисовые рощи, и вечнозеленый дуб.
Внутри у нее все сжалось.
Тот самый пожар.
О господи.
Пожарные и полиция еще не знали, что где-то в этом аду находится тело женщины; женщины из ее видения.
Глава 3
– Ox-ox-ox. – Тон Рубена Монтойи выражал полнейшую обреченность.
Бенц оторвал взгляд от бумаг, когда Монтойя в своей неизменной черной кожаной куртке и черных джинсах проскользнул через открытую дверь в его кабинет с двумя бумажными стаканчиками кофе.
Протянув Бенцу один из стаканчиков, он прислонился бедром к картотеке. Затем через неприкрытую дверь посмотрел в сторону лестницы, находящейся в дальнем конце лабиринта кабинок и столов во внешнем офисе.
– Что? – спросил Рик, сидящий за столом, заваленным горой бумаг, которая, казалось, никогда не уменьшается. В Новом Орлеане был высокий уровень преступности.
– Проблема.
– Проблемы есть всегда.
– Нет, ты не понимаешь, к нам опять пожаловала местная чокнутая.
– Опять? – повторил Бенц и, посмотрев на дверь, увидел объект интереса Монтойи, изящную женщину небольшого роста с растрепанными золотистыми кудрями и гладкой кожей. Одета она была в полинявшие джинсы и поношенный свитер с символикой «Святых Нового Орлеана». С уверенным видом она направлялась прямо к кабинету Бенца.
– Она была у Бринкмана, утверждала, что является медиумом и видит убийства раньше, чем они происходят на самом деле, – объяснил Монтойя.
– И что говорит Бринкман?
– То же, что и всегда: «Чушь собачья». Он не верит во все эти россказни.
В этот момент Оливия влетела в кабинет. Щеки у нее раскраснелись, а острый подбородок был напряжен и, как показалось Бенцу, выражал полнейшую решимость. Ее глаза цвета чистого солодового виски впились в него.
– Детектив Бенц? – спросила она, даже не посмотрев на Монтойю.
– Да, я Бенц.
– Отлично. Мне нужно с вами поговорить.
К этому времени Бенц уже наполовину встал. Затем махнул рукой в сторону Монтойи.
– А это детектив Рубен Монтойя, мой напарник.
– Рубен Д. Монтойя. Меня обычно называют Диего, – добавил он.
Бенц поднял бровь. Диего. С каких это пор? А... с того момента, как в кабинет вошла красивая женщина. Монтойя, может, и говорил о ней как о чокнутой, но интересовался ею. А как же иначе – это был его modus operandi[3] всякий раз, когда рядом появлялась привлекательная особа. Состояние ее ума, очевидно, не имело ни малейшего значения. И он, по-видимому, совершенно забыл о своем вчерашнем заявлении, что встречается только с одной женщиной. Монтойя просто не мог пропустить ни одной красотки.
Оливия едва удостоила Монтойю взглядом, в то время как Бенц протянул ей руку.
– Я читала о вас в «Тайме», – сказала она.
Прекрасно. Еще одна горожанка, которая думала, что он настоящий герой. К ее чести, она смотрела прямо на Бенца и не обращала ни малейшего внимания на заигрывания Монтойи. Она пожала ему руку. Хватка у нее была на удивление сильной.
– Нельзя верить всему, что читаешь.
– Уверяю вас, я и не верю.
Жестом он пригласил ее сесть.
– Итак, о чем вы хотели поговорить со мной?
– Об убийстве.
По крайней мере, она не ходила вокруг да около. Он вытащил блокнот из-под стопки наполовину законченных рапортов.
– Кого?
– Женщины. – Она плюхнулась на стул, и он заметил темные круги у нее под глазами, маленькие морщинки в уголках рта. С ее появлением в кабинете слабо запахло жасмином. – Я не знаю. Он называл ее Сесилия, но она сказала, что ее зовут по-другому... она так и не сообщила ему свое настоящее имя.
– Не сообщила кому?
– Убийце, – ответила женщина, смотря на него так, словно он был тупым как пробка.
– Минутку. Давайте начнем сначала, – сказал он. – Вы видели, как убивали женщину, верно? Вы были там? – спросил он.
