Беременна из-за развода (СИ) - Биглова Алла

— Ничего себе, куда ушли законы, — ахает Лерка. — А ты чего, суда не хочешь? Нервы ему помотать?

— Да какой там, — вздыхаю, глядя в окно. — Мне сейчас о ребёнке думать надо. Никаких нервов.

Да и если суд затянется, то муженёк бывший увидит, что я в положении. Того гляди, и ребёнка заберёт, чтобы его нынешняя воспитывала.

— Как будто кто-то хочет детей от бывших, - фыркает подруга.

Жаль, что не вижу её лица.

— Да, но мало ли что ему в голову взбредёт. Доверия никакого не осталось. К тому же странно это всё. Пётр был очень «снисходителен». Со спокойной душой отдал мне нашу трёхкомнатную квартиру, всю мебель и технику в ней, кроме своей рабочей, что успел вывезти до развода, а также мою машину.

— Ничего себе, какой щедрый! Обычно я слышала, что в суде ругаются даже за вшивый телефон, купленный в браке, — язвит Лера. — Но зачем тебе машина? Ты же года три уже не ездила на ней?

— Ага, всё на такси да с мужем. Пора вспомнить, каково это — ездить самостоятельно. Страшно, аж жуть. Но раз я теперь мать-одиночка, пора во всём брать жизнь в свои руки. Стать самостоятельнее.

Вот, подумываю резюме восстановить и устроиться на работу. Желательно туда, где есть удалёнка, чтобы и в декрете совмещать, — делюсь своими планами с подругой.

— Ух! Мне будет тебя не хватать в цветочном, но будь уверена, я буду приезжать к тебе раз в неделю, чтобы ты не заскучала и не одичала. Вообще, звучит как отличный план, горжусь тобой!

— Слова подруги как никогда поддерживают.

— Ага! Вообще, лучшая месть бывшему — показать, что ты счастлива без него. Но я обязательно придумаю что-то ещё. Вслух я это не сказала

.

Глава 3: Мамы беспокоятся (11)

Олеся

Следующая неделя прошла в суматохе, от которой голова идёт кругом.

Во вторник мы с Петром съездили, подали заявление на развод в ЗАГС. Если в прошлый раз я сюда ехала с некоторым удовольствием и эйфорией — всё таки я становилась женой любимого мужчиной —то сейчас у меня было паршивое настроение.

Я не стала наряжаться, оделась официально, напоминая себе, что, благодаря подписанному брачному договору, наше расставание приближалось с каждой минутой.

ПЁтр никогда не узнает о ребёнке. Или узнает, когда мой ребёнок будет называть другого мужчину «папа», и я огорошу бывшего такой новостью. Я ещё не придумала план мести, но отомстить мне хотелось всей душой.

— Ты как то поправилась, - неожиданно заметил Пётр, видя, что я не язвлю, не выделяюсь и совершенно спокойна.

— От стресса, — брякнула первое, что пришло в голову. Ещё догадается, что я беременна.

Заметив, что его лицо изменилось, поспешно добавила: - Выбираю себе мужчину каждый вечер, очень огромный выбор, глаза разбегаются, начинаю нервничать и ем. Всё-таки здорово быть свободной.

Размечтался, что я переживала из-за развода и заедаю. Это совсем не так.

Конечно, было больно и неприятно. Конечно, периодически накрывало, и я плакала по ночам в подушку, переживая разрыв именно так.

И алкоголь не выпить: нельзя вредить ребёнку. Не то чтобы это было средством от всех проблем, но душевную боль бы снизило. Каждый раз в такие периоды напоминала себе, что скоро буду не одна.

Скоро в мой мир придёт ребёнок, которого я обязана воспитать зрелой и счастливой личностью.

Днём я продолжала работать по сменам во флористике, а вечером мониторила сайты с работой. Я

обновила своё резюме и ужаснулась, что не работала больше года. Боялась, что никто больше не позовёт меня к себе.

Зря беспокоилась: меня начать звать на собеседования, но часто, к сожалению, отказывали.

Большинство собеседований проходили в режиме онлайн-звонка с камерой. Это, безусловно, радовало, значит, есть возможность удалёнки.

— Почему ушли с прошлого места работы? — этот вопрос я слышала чаще всего.

В первый раз я ответила довольно честно: жила с мужем, понадеялась на него, устала от работы и ушла.

Я даже не удивилась, когда эйчар прервала наш разговор неприятной фразой «вы нам не подходите».

— На том этапе мне хотелось заниматься цветами, — в этот раз ответила осторожнее. — Сейчас поняла, что и флористика не моё. Дело в том, что я выгорела на предыдущем месте работе и мне нужны были отдых и перезагрузка.

Такой ответ устроил собеседника.

Были более безумные вопросы и диалоги в стиле:

— Вы замужем?

— Да, но мы разводимся.

— Вы нам не подходите. Нам нужна ответственная девушка.

Как будто в разводе всегда виноваты только мы, женщины.

И, наверное, в измене мужа тоже. Не стала спорить, просто повесила трубку.

— В декрет, наверное, уйдёте? — с прищуром спросил меня один из кадровиков.

— С чего вы решили? Я в разводе, — постаралась сделать непроницаемое лицо. Ещё догадается, что я уже беременна.

К тому же я планировала работать на удалёнке и с декрета. Мне нужно как-то поднимать малыша.

— Все вы так говорите. Устроитесь на работу, забеременеете и уйдёте в декрет.

К концу недели я была измотана. Только несколько фирм обещали мне перезвонить, но я уже не была уверена в том, что мой план сработает. Я прямо на себе почувствовала дискриминацию по половому признаку.

НУ, простите, родилась не с пенисом между ног. Хотя погодите, как это влияет на мою компетенцию?

В пятницу вечером я сижу в зале в удобном кресле, пью горячий какао без молока, в последнее время от лактозы выворачивает наизнанку, и листаю ленту новостей. Пытаюсь хоть как-то справиться со своим внутренним бездонным состоянием пустоты.

Неожиданно раздаётся звонок в дверь. Искренне надеюсь, что ошиблись квартирой, сижу, не двигаюсь.

Но нет, звонок повторяется. Сдаюсь и ковыляю к двери. Заглядываю в глазок и вижу свою свекровь. По спине бежит неприятный холодок.

А ей-то что нужно?

12.

Открываю дверь и удивлённо смотрю на красивую женщину. Несмотря на все стереотипы о ненависти свекрови к невестке, у нас с Тамарой Васильевной хорошие отношения. Она приняла меня как родную дочь, которой у неё никогда не было, и всегда относилась ко мне с теплотой и заботой.

Именно мама мужа задаёт тон отношениям.

Тем не менее меня всё равно удивляет, зачем она приехала: я с её сыном в разводе. Интересно, знает ли она об этом?

— Здравствуйте! Проходите, — пропускаю, а сама отхожу, обескураженно наблюдая за ней.

—Тамара Васильевна, что-то случилось?

— И давно ты перестала меня мамой звать? — недовольным голосом интересуется женщина.

— Так мы с Петром в разводе. - обрываю себя на полуслове и вздыхаю. — Он вам не сказал?

— Сказал, дурень! Только сегодня и сказал! Я решила не звонить и сразу приехать. Он здесь? —

тараторит свекровь, а я выдыхаю.

Ну, хоть, наверное, меня ругать не будет. И на том спасибо.

— Он здесь уже неделю не живет‚ - пожимаю плечами. - В воскресенье составили брачный контракт, где разделили имущество, а в вторник заявление в ЗАГС отвезли.

— И ты мне тоже ничего не сказала? — Свекровь проходит в гостиную, и я предлагаю ей чаю.

Она отмахивается. Видимо, то, что случилось, для неё куда интереснее.

— Да я никому не успела рассказать, для меня всё это тоже шоком было, — честно признаюсь я, а глаза жжёт — вот-вот, и я разрыдаюсь.

— А что стряслось-то? — Кажется, дражайший сыночек не рассказал ей всю правду. — Вы ж только недавно на море вместе ездили!

НУ, Петечка, сам виноват! Я не буду скрывать от «любимой матери» правду.

— Сама в шоке была, — смахиваю слезинку, кстати, не театральную, а вполне реальную. — Заявил мне на прошлой неделе, что мы расстаёмся, потому что у него любовница есть. Я ему больше не нужна.

— Батюшки! — за сердце хватается Тамара Васильевна. — Он серьёзно, не шутил?