Салли Стюард - Любовники и лжецы
— Лианна? — шепнул он, и в его тоне содержалась масса вопросов. Неужели они осмелятся пойти дальше? Как он может гарантировать, что в нем не проявится Эдвард?
Вместо ответа Лианна притянула Элиота к себе. Как часто, находясь рядом с ним, она не смела до него дотронуться!
Элиот опустился на Лианну, и она помогла ему войти в нее, выгнувшись навстречу. Она хотела принять его целиком, почувствовать себя его частью, хотела слиться с ним воедино. Он и она, и никого больше.
Движения Элиота были лихорадочными, а Лианны — расчетливыми. Время и пространство перестали существовать. Сейчас у них был единственный шанс утолить желание, и они понятия не имели, как долго это может длиться.
Лианне хотелось, чтобы их соитие длилось вечно, чтобы этот миг блаженства продолжался всю жизнь, и все же она чувствовала, как сама очертя голову подгоняет его неизбежное завершение. И когда сотрясавшие ее тело волны оргазма замерли, Элиот застонал, последний раз глубоко вошел в нее, задрожал и вскрикнул в экстазе, а потом без сил рухнул рядом с Лианной.
Лианна юркнула в его объятия и положила голову на грудь Элиота, прислушиваясь к биению его сердца, сначала громоподобному, а потом постепенно затихающему.
Но когда облако эйфории потихоньку испарилось, вернулась реальность. Элиот поцеловал Лианну в макушку, нежно погладил по спине. Пока он наслаждался этими ласками, Лианне пришлось бороться с почти непреодолимым желанием выскользнуть из объятий Элиота и внимательно разглядеть его. Просто чтобы убедиться, что это все еще он.
А вот Элиоту шевелиться не хотелось, не хотелось разрушать ставшую реальностью фантазию: он держит Лианну в своих объятиях. Но он почувствовал легкое напряжение Лианны и понял, о чем она думает. Нет, он не сердился на нее за это, наоборот, обвинял себя в том, что потерял контроль над собой и поставил ее в такое положение.
— Лианна, — прошептал Элиот в ее волосы. Его дыхание всколыхнуло шелковистые пряди, а ноздри ощутили чистый нежный запах. Боже, как же это здорово! Элиоту хотелось держать ее в объятиях всю ночь, заниматься любовью, а утром проснуться рядом с ней. Но он заставил себя сказать: — Думаю, нам лучше встать.
Лианна кивнула. Элиот поднялся с пола и помог подняться Лианне.
Отвернувшись, чтобы она не заметила виноватое выражение его лица и чтобы самому не увидеть сомнение и страх, которые наверняка сменили желание в глазах Лианны, Элиот собрал свою разбросанную одежду и стал одеваться.
Проклятие! — подумал он, садясь на диван и натягивая носки. Не так следовало бы вести себя любовникам после упоительного соития. Им бы надо сейчас лежать на кровати в спальне, обнявшись, дремать, шептать нежные слова, считать веснушки друг у друга. Будь проклят Эдвард и будь проклят его собственный мозг, в котором обитает этот монстр!
— Нам не следовало этого делать, — хриплым голосом произнес Элиот, когда Лианна села рядом с ним. — Это слишком опасно. — Краешком глаза он заметил, что она уже полностью одета. Грета запрыгнула на диван и свернулась клубочком рядом о Лианной.
— Не следовало? — переспросила Лианна. Голос ее звучал нежно, но в нем проскальзывали нотки страха.
И этот страх пронзил Элиота болью, словно острый нож. Страх Лианны лишал его сил.
— Ты сама знаешь, что не следовало. Мы не должны допустить, чтобы это снова повторилось. Пока… не исчезнет опасность, пока не исчезнет Эдвард. Расскажи мне, что случилось. — Элиот заставил себя посмотреть на Лианну и задать вопрос, на который не хотел услышать ответ. — Что он… что я сделал с тобой, почему ты плакала?
— А ты ничего не помнишь?
Элиот покачал головой.
— Абсолютно. Уехав отсюда, я не торопился домой. Просто ездил по соседним кварталам, как в тумане. — Это был туман неудовлетворенного желания и недовольства собой за неспособность контролировать ситуацию. — А потом я внезапно почувствовал связь с Эдвардом. Всего на секунду. Будто я вместе с ним находился в твоей гостиной. Но мне не хотелось быть рядом с ним, я попытался избавиться от него, и вдруг это у меня получилось. Вот и все, что я помню. Я сидел в машине перед знаком «стоп», потом развернулся и помчался сюда. Расскажи мне, что случилось.
— Кто-то постучал в дверь. Я подумала, что это ты вернулся. — Лианна откинула волосы с лица, повернулась, чтобы погладить Грету, но Элиот понял, что она просто отвернулась от него и сейчас ему предстоит услышать нечто неприятное. — Я открыла дверь, но как только он поцеловал меня, я сразу поняла, что это не ты.
Элиот сжал кулаки. Ярость и ревность охватили его при мысли о том, что Эдвард целовал Лианну. Он ненавидел Эдварда, ненавидел самого себя.
— Я попыталась вырваться, — продолжила Лианна напряженным тоном, — но он крепко схватил меня за руки. Он знает, что ты был здесь и в его квартире. И чтобы наказать тебя за это, он позвонил в полицию.
— Но это же безумие! Он разозлился из-за того, что я побывал в его квартире? Но ведь я каждый раз бываю там, когда он заходит в нее!
— Я напомнила ему, что он тоже побывал в твоей квартире и украл твои фотографии. И тогда он ударил меня.
— Он ударил тебя? — вскричал потрясенный Элиот. — Это невозможно. Такого просто не могло быть. — Никакая сила внутри него не могла заставить его сделать это. — Куда он тебя ударил? Ты в порядке?
— Да, все нормально. — Лианна дотронулась до правой щеки.
— Ударил по щеке? — Элиот отвел ладонь Лианны и внимательно осмотрел ее щеку.
— У меня будет синяк? — поинтересовалась Лианна с нервным смешком.
— Нет, не думаю. Щека лишь немного покраснела. Господи! Прости меня! — Элиот зажмурился и резко помотал головой. — Прости! Кошмар какой-то. Лианна, я скорее дам отсечь себе руку, чем ударю тебя. — Он погладил щеку Лианны, легонько касаясь кожи кончиками пальцев, как будто хотел убрать с ее щеки то другое, грубое прикосновение. — Господи, лучше бы я не втягивал тебя во все это. Я хочу сделать тебя счастливой, а вместо этого, похоже, приношу одни страдания.
Лианна ласково погладила его по затылку.
— Пусть всего на несколько минут, но ты сделал меня очень счастливой. Элиот, я знаю, что ты борешься с Эдвардом и делаешь это успешно. Сегодня произошло нечто новое. Он почувствовал, что ты едешь сюда, но не смог остановить тебя.
— Как это почувствовал, что я еду?
— Взгляд его остекленел, и я, подумав, что он, возможно, превращается в другую личность, назвала его Элиотом. Рассердившись, он сказал, что тебе известно, где он находится, что ты волнуешься за меня и едешь сюда. А он не может тебя остановить потому, что ты становишься все сильнее.
