Линда Ховард - Он не ангел
Гленн торопливо вошел в кабинет и закрыл дверь.
– Ну, что там у тебя?
– Сегодня вечером на стоянке я видела одного типа, – сказала Энди, сразу хватая быка за рога. – Он преследует меня почти год. Вот и здесь меня нашел. Теперь мне придется уволиться.
Лицо Гленна побагровело.
– Покажи мне его, и я с ним разберусь, – прорычал он.
– Тебе с ним не справиться, – мягко возразила Энди. – Против него бессильна даже круглосуточная охрана. У меня один выход – держаться на шаг впереди него.
– А ты обращалась в полицию?
– Гленн, ты же сам знаешь, что запретительные судебные приказы даже бумаги, на которой они написаны, не стоят, – проворчала Энди. – Если его поймают за нарушение подобного закона, это будет квалифицировано как мелкое правонарушение или что-то вроде того, не знаю точно, как это называется, но запретительный приказ никогда никого еще не удерживал от задуманного.
Гленн задумался и, признав ее правоту, недовольно нахмурился.
– Как не хочется, черт побери, чтобы ты уходила. Из тебя вышла прекрасная официантка. К тому же и людям развлечение. Уже решила, куда поедешь?
Энди помолчала, переваривая его слова о том, что она развлекает людей. Хотя вполне возможно, подумала она, что Гленна позабавила ее угроза проткнуть тому мужику яйца.
– Нет, буду гнать до тех пор, пока не найду место, где почувствую себя в безопасности, – ответила Энди, хотя уже точно знала, куда отправится, но Гленна лучше было оставить в неведении.
Гленн с усилием поднялся со своего места и подошел к сейфу с электронным замком за его письменным столом. Загородив телом кнопки, он набрал код. Послышалось жужжание, затем щелчок, и замок открылся.
– Вот то, что я тебе должен. – Он отсчитал ей деньги из дневной выручки. – Будь осторожна, удачи тебе. – Его лицо снова налилось кровью. Он наклонился вперед и чмокнул ее в щеку. – Ты славная женщина, Энди. Если когда-нибудь надумаешь возвратиться, то тут тебе всегда рады.
Энди улыбнулась и, с чувством обняв Гленна, смахнула с глаз слезы.
– Я запомню. Ты тоже береги себя. – Она резко прервалась. Ее взгляд стал рассеянным: она словно бы смотрела и не видела. – Тебе следует внести коррективы в свое расписание, – вдруг выдала она. – Не завози больше выручку в банк вечером по дороге домой.
– А когда еще прикажешь их туда возить? – раздраженно отозвался Гленн. – Банк по пути, времени у меня в обрез…
– Значит, найди время. Неделю-другую езди в другой филиал.
Гленн раскрыл рот, потом сжал губы в суровую линию.
– У тебя очередное видение, что ли? – подозрительно спросил он.
– Нету меня никаких видений, – тоже с раздражением возразила Энди. – Это продиктовано здравым смыслом. Ты сам знаешь, что рискуешь, каждый день приезжая с выручкой в один и тот же филиал. Думай своей головой, и тебя не пристрелят.
Энди вдруг увидела, как Гленна ударили по голове, и он получил сотрясение мозга, но версия с выстрелом звучала более устрашающе и давала надежду на то, что Гленн одумается и послушает ее. Но он, судя по его виду, упрямился.
– Ну-ну, продолжай в том же духе, пусть тебе прострелят башку, – процедила Энди и вышла из кабинета. Из ее глаз полились слезы. Она успела всем сердцем полюбить этого упрямого осла, и мысль о том, что с ним может что-то случиться, была ей ненавистна. Но решать в конце концов ему.
Ей и самой предстоят важные решения, подумала Энди и в сопровождении попутчицы, еще одной официантки, работавшей во вторую смену, поплелась к своему «эксплореру». Таким образом, Энди была не одна, поэтому чувствовала себя в относительной безопасности. Его она не видела, а впрочем, и не ожидала увидеть. Он ушел. Она это точно знала, как знала и то, когда он рядом. Не подозревая, что мышка видела его, кот ушел к себе подремать в уверенности, что та никуда не денется, останется в своей норке.
Приняв решение, Энди почувствовала себя до странности спокойной. Во-первых, надо пристроить два миллиона, иначе, если ее убьют, деньги так и останутся лежать в банке мертвым грузом, не принося никому пользы. А в госпитале Святого Иуды деньги никогда не помешают, и она поможет больным детям. Ну вот. Решение принято. Оно далось ей так просто, что Энди удивлялась, отчего это она так долго тянула с ним.
Второе: Энди поняла, что, пока жив Рафаэль, она не будет свободна. Его киллер не отстанет от нее никогда, в то время как сам Рафаэль будет губить отравой чужие жизни, убивать людей и греть на этом руки. Энди не могла это так оставить.
Она, конечно же, была трусихой, когда жила с ним, когда в очередной раз при виде неопровержимого доказательства его причастности к контрабанде наркотиков закрывала глаза. В итоге никакой информации, которой могло бы заинтересоваться ФБР, у нее не было. И потом, вряд ли это помогло бы делу – у Рафаэля есть средства давления на закон. Даже получив обвинение, он сможет все оставить так, чтобы расследование в суде тянулось бесконечно.
Энди его знала, знала, какой жестокий зверь сидел в этом человеке, одетом в костюм за три тысячи долларов и подстриженном у известных стилистов. Она знала, как дьявольски он самолюбив, и все знала о правилах, существовавших в его мире. Если он ее увидит или только узнает, что она жива и находится у него прямо под носом, он придет в бешенство, и тогда может забыть об осторожности – он не даст ей уйти, его гордость не позволит ему этого. Он обязательно ее убьет.
ФБР могло бы обеспечить ей безопасность. Энди на это надеялась, но в то же время заранее смирилась с тем, что контора не станет этого делать. Но в любом случае Энди обязана сделать все от нее зависящее, чтобы остановить Рафаэля, разрушить его бизнес. Вот цена ее спасения… и заплатить за него, возможно, придется своей жизнью.
Глава 25
Сначала он решил, что она его не видела, вернее, видела, но не узнала. Он сразу же возвратился к машине, кляня себя на чем свет стоит. И ведь надо же ему, дураку, было встать под окнами, понимая, что его в любой момент может осветить вспышкой молнии. Однако желание видеть ее затмило его разум. Увидев, как она смеется, он почувствовал, как хочется ему снова услышать ее мелодичный смех. Он простоял под дождем перед закусочной только минуту. Уже в следующий момент ночь озарилась молнией, и Дреа повернула к окну голову.
На парковке имелось освещение, но при таком дожде от него почти не было толку. Саймон припарковался между двумя фурами, в той части стоянки, где обычно стояли грузовики, поэтому его машина была не заметна из окон закусочной, которые, наоборот, отсюда хорошо просматривались. Чтобы не запотело лобовое стекло, он чуть опустил стекла двух окон, ровно настолько, чтобы впустить в салон воздух, и, сидя в темноте, принялся ждать, не бросится ли она бежать. Однако она не сбежала – вернулась к работе, и Саймон какое-то время тешил себя надеждой, что она его не узнала. Но тут включилась интуиция: зачем так рисковать? Определенно незачем.
