Лиза Джексон - Блудная дочь
Попрощавшись с Лидией, Шелби допила сок, поспешила на улицу, скинула пижаму (она ведь осталась в доме одна-одинешенька, и стесняться было некого) и прыгнула в бассейн. Он принял ее в ледяные объятия.
Шелби задохнулась и вынырнула, жадно ловя ртом воздух. Потом поплыла к дальнему бортику. Разрезая воду сильными размашистыми гребками, она думала о том, как круто и непоправимо изменилась ее жизнь. Где-то у нее растет дочь. Но где? В дальних краях или где-то неподалеку? А что, если все это обман? Но кто мог сыграть с ней такую жестокую шутку – и зачем?
Она добралась до бортика, оттолкнулась от него и поплыла обратно. Мозг, больше не затуманенный сном, работал четко и ясно. Перед мысленным взором всплыла фотография Элизабет.
«Думай, Шелби, думай. Где искать дочь? Должен быть какой-то выход – надо только его найти.»
Снова оттолкнувшись от бортика, она перевернулась и поплыла на спине, глядя в небеса.
Судья знает, где она. Определенно знает. Но как...
В доме пронзительно зазвонил телефон. Что, если это новости об Элизабет?
Шелби торопливо подплыла к бортику, выбралась из бассейна и, голая, как была, оставляя за собой мокрые следы, побежала на кухню.
– Алло!
Молчание.
– Алло! – повторила она.
Щелчок – и короткие гудки.
Шелби вздрогнула – в памяти ее еще свежи были звонки загадочного молчальника. Но, передернув плечами, она сказала себе, что звонивший попросту ошибся номером и не подумал извиниться. Бывает.
Шелби поднялась к себе, приняла душ, оделась, привычно подкрасила глаза и губы. Затем спустилась в кухню и вытерла мокрые следы на полу. Сообразив, что другой возможности может и не представиться, приготовила себе чашечку кофе и отправилась в отцовский кабинет. Сегодня она не спеша просмотрит все досье, одно за другим, и, быть может, найдет в них хоть какое-нибудь указание, где искать дочь.
«Идиот!» – обругал себя Нейв. Что на него нашло? Какого дьявола он лег в постель с Шелби Коул? «Кретин! Вот и получай, что заслужил!»
Он подхватил на вилы охапку сена и бросил в кормушку. Лошади столпились кругом, зарылись мордами в пахучий корм.
Что в ней, в этой Шелби, такого, что он не в силах перед ней устоять? Много лет назад Нейв убедил себя, что все дело в ее отце. Она – дочь судьи Коула. Принцесса. Запретный плод. Это – тогда. А теперь что?
Нейв свистнул Крокетту и вышел на воздух.
Господи, опять эта жара! Казалось, от земли волнами поднимается раскаленный воздух; жужжали слепни, и в горле першило от висящей в воздухе пыли. Но Нейв любил эту суровую, безжалостную землю. Говорят, кто родился в Техасе – до самой смерти техасцем останется. Для него эта поговорка оказалась верна, хотя, бог свидетель, Нейв не мог понять почему. Должно быть, родину, как женщину, любят не «за что», а «вопреки».
Как женщину...
Всю ночь ему не давали заснуть мысли о Шелби. О сочных податливых губах, о сильном и гибком теле, трепещущем в ее объятиях. О том, как они сливались воедино – на этой самой узкой койке, всего несколько часов назад.
Он вытер пот со лба и неторопливо зашагал к сараю, где стоял его старенький трактор. Из осиных гнезд под крышей доносилось ровное низкое гудение, запах машинного масла в нагретом воздухе мешался с вездесущим запахом пыли. Кобыла, щипавшая траву за изгородью, подняла голову и проводила хозяина взглядом, а затем вернулась к прежнему занятию.
Одна из облысевших шин трактора спустилась; Нейв принялся менять шину, а мысли его, двигаясь по кругу, все возвращались к Шелби и его дочери. Или дочери Росса Маккаллума.
Внутри у него что-то сжалось, к горлу подступила желчь. Рука сжала отвертку так, что побелели костяшки пальцев. Будь его воля, Маккаллум остался бы в тюрьме на веки вечные.
Открутив один винт и зажав его в левой руке, Нейв принялся за второй. Что-то странное творится в Бэд-Лаке, думал он. Маккаллум на свободе. Вернулась Шелби – кто-то поманил ее призраком дочери, которую она десять лет считала умершей. Умер – или, возможно, убит – Калеб Сваггерт. А теперь Алоис Эстеван попала в больницу, отравившись снотворным – по крайней мере так ему рассказали сегодня утром в скобяной лавке.
Нейв нутром чуял, что все это не случайно. В маленьких городках вроде Бэд-Лака подобные происшествия – редкость; трудно поверить, что все эти события никак друг с другом не связаны!
Нейв снял шину и уложил ее в багажник своего пикапа. Затем вернулся в дом за ключами и бумажником Кто прислал Шелби фотографию девочки? Кто? Эта мысль не давала ему покоя. Нейв знал: в этом вопросе ключ к разгадке. Стоит найти на него ответ – и все прояснится.
Он вымыл руки на кухне, а затем вошел в спальню, чтобы забрать бумажник и ключи. Бросив взгляд на застеленную постель, в который раз за день ощутил, как твердеют чресла и джинсы становятся тесны. Черт побери! В воздухе еще витал запах ее духов, и стоило закрыть глаза, как перед мысленным взором вставала Шелби – обнаженная, распростертая под ним, с глазами голубыми, как небо над Техасом, кожей чистой и белой, словно снег на вершинах гор, в сияющем венце золотисто-рыжих волос.
Нейв не мог отделаться от ощущения, что ей грозит опасность. Что неизвестный, приславший ей фотографию-приманку, сделал это с недобрыми целями. Но кто он и зачем это затеял? На ум ему вновь пришел Росс Маккаллум, и Нейв почувствовал, как по спине пробегает холодок. Будь он волком, вздыбилась бы шерсть на холке. Он не мог смириться с тем, что этот мерзавец на свободе. Выродок, изнасиловавший Шелби, не имел права жить, а он ходит с ней по одной земле и дышит одним воздухом!
Нейв сменил рубашку и сунул бумажник в задний карман джинсов. Он ехал в город сменить шину, но сам понимал, что это всего лишь предлог. Истинная причина куда важнее. Речь идет о Шелби – дочери судьи Коула, матери его ребенка.
Росс Маккаллум швырнул окурок в консервную банку, служившую ему пепельницей, и с отвращением огляделся кругом. Мэри Бет была права: жить в старом дедовом трейлере нельзя, но ни на что другое Росс рассчитывать не мог.
Сестренка сразу объявила, что больше ему помогать не собирается. Своих дел хватает. Росс догадывался, что у нее за дела– не иначе, старается захомутать очередного мужа, который наверняка окажется ничем не лучше первых двух.
Так что приводить в порядок эту конуру Россу пришлось самому. Он вымыл и вычистил все, что смог, однако трейлер по-прежнему мало чем отличался от тюремной камеры. А если и отличался, то не в лучшую сторону. Краска на стенах совершенно облупилась, окна покрылись грязью и паутиной, раковина заржавела, а скудная мебель – стол, две табуретки и кровать – едва не рассыпалась от ветхости. Электричество, как ни странно, работало, а вот наладить кондиционер Россу так и не удалось. Металлические стенки трейлера нагревались на солнце, и днем здесь стояла жарища, словно в аду, да и ночью было не многим лучше. В тюрьме Росс мечтал только о свободе – теперь же убедился, что одной свободы, как она ни хороша, для счастья недостаточно.
