Яна Розова - Метод Нестора
— Да, блин, так! — он сказал это с вызовом и ненавистью. — Они меня, блин, затрахали! Достали, старые козлы! Их давно надо было закопать, а то зажились, блин! И во всем они правы и все им не так! Я у них, блин, во всем виноватый оказывался: ваше поколение выродилось! — передразнил он, — вы страну развалили, ваш Чубайс народ обманул, вы все бездельники, алкоголики, наркоманы! И я за всех отдувался, блин! Ну я тут при чем? А у них одно: вот мы работали, вот у нас квартира, вот все своим трудом!
— И за это брюзжание ты их отправил на тот свет? — допытывался я.
Он вскочил со своего места и разведя руки в шутовском полупоклоне выдал:
— А я их не убивал! Все, что ты тут плел — хухня полная! Никогда в милиции не докопаются до правды. Тут каждый день чего-нибудь случается, и квартиры грабят и проклятое старичье режут! И ничего! Так что, если ты шантажировать меня собрался...
— Шантажировать? — удивился я. — Свежая мысль! А чего с тебя поиметь можно?
— Да хоть хату мою! — Санька прямо-таки горел праведным гневом. — Только ни хрена ты не получишь, мудила! Не боюсь я тебя!
— Ну, хватит! — я поднялся с кресла. Пора было действовать. —Признаешься ты или нет, мне не важно. Я думаю, Санька, что милиция вывела бы тебя на чистую воду. Все на поверхности, бери — не хочу! Только я не для милиции голову ломал, а для себя. Мой принцип: ухо — за ухо, а жизнь за жизнь. Ты, кстати, две должен!
Парень недоуменно спросил:
— Чего тебе надо, не пойму? Денег?
— Нет. Я тоже тут задолжал... Ты не поймешь. Для себя уясни, мне повторить не лень, если ты убил человека, то готовься к смерти. А ты убил двоих людей, тех которые вырастили и выкормили тебя. И уж если и искать того, кто зажился на этом свете, то искать нужно здесь. — пальцем левой руки я указал прямо на его нос. Санька, конечно, поднял руку, чтобы отпихнуть мой палец и я ударил его в челюсть правой. Парень свалился мне под ноги. Я достал шприц.
Его тело обнаружили на следующий день на кладбище. Чета Генкиных была похоронена на новом участке кладбища и тем утром мимо их могил проезжал экскаватор, чтобы вырыть могилу для следующего захоронения. Водитель глазам своим не поверил, увидев на надгробной плите Петра Семеновича Генкина труп молодого мужчины. Когда рабочий остановил своего динозавра и выбрался из кабины, он разглядел, что из груди мужчины торчала рукоятка большого ножа с деревянной ручкой, а к ней были примотаны руки трупа.
Есть план
В субботу вечером Вика решила позвонить Семенову. Чувствовала она себя почти хорошо, впервые за последнее время. Возможно тому способствовало хорошее настроение, которое посещало Вику только когда она оставалась дома одна. Семенов снял трубку после первого гудка:
— Да, — услышала Золотова его недовольный голос. Насколько он успел набраться?
— Антон, это я! — сказала Вика.
— А-а, пострадавшая! Чего надо? Шприцом в задницу не попадаешь?
Он точно был зол на весь мир, а это значит — поговорить не удастся!
— Уже ничего не надо, — разочарованно ответила она.
— Да ладно, не дури! — сказал он немного мягче, — Раз позвонила — значит есть повод выпить!
— У меня есть только повод поговорить. Я потом перезвоню, когда ты в лучшем настроении будешь!
— Ну, как желаете, мадам! — ёрничал Семенов. — Все как вам угодно, как вы хотите!
Вика положила трубку. Вот же козел! И вроде бывает нормальным человеком, но общаться с ним совершенно невыносимо!
Ругая алкаша на чем свет стоит, она достала свой портативный компьютер. Включила его рассеянным привычным жестом и открыла папку «Дева». Перечитала написанное, кое-что поправила. Потом взялась вспоминать подробности встреч со следователем и психиатром. Углубившись в свои размышления, Вика перестала замечать время.
Закончив очередную фразу, она вдруг поняла, что писать больше нечего. Часы показывали глубокую ночь, хотелось есть и спать. Напоследок Вика бегло просмотрела страницы файла. Забавно, но что-то получается... Какая-то литературная форма. Может, это начало книги? Семенов как-то сказал, что о его шефе можно книги писать. Да она сама столько раз говорила людям, что пишет именно книгу, что фантазия начала превращаться в реальность. А что если и впрямь написать? Но какая это будет книга?
В холодильнике обнаружился сыр, а в хлебнице — хлеб. Поджидая, пока закипит чайник, Вика пыталась представить себе книгу о Несторе. Писать ее в форме журналистского расследования нельзя, это ясно. Книгу рано или поздно прочитают те, кого одинокий мститель может слишком заинтересовать. Можно невольно подставить Нестора, а этого Вике не хотелось. Да, он делает противозаконные вещи, он убил несколько (десятков?) человек невероятно жестокими способами, но эти люди сами совершали преступления и, судя по всему, избежали наказания.
Писать просто детективный роман тоже было бы неправильно. Для детектива нужен идеальный главный герой, криминально закрученный сюжет, много секса, чистая любовь, погоня со стрельбой и развязка, которая поставила бы все на свои места и обеспечила торжество справедливости. Если Нестора поставить на его место — он окажется на скамье подсудимых! А справедливость у него, если верить Диме Иващенко, и вовсе своя собственная, отличная от принятой в обществе. Нет, тут наши танки не пройдут...
Но была же какая-то идея... Ох, голова моя бедная! Была идея...
Чайник закипел, бутерброд сам просился в рот. Вика безвольно отдалась гастрономическому самоудовлетворению, а, допивая горячий чай, вдруг вспомнила искомое! Благодарный за питание мозг выдал забытое решение, напомнив о недавнем разговоре с Калачевым. Тогда Золотова наврала ему об участии в конкурсе: дескать, надо нацарапать рассказ, основанный на реальных событиях. Нечто вроде собственной версии раскрытия нераскрытого преступления. Так и надо действовать!
И сразу сложился план. Надо выбрать из «Криминального Гродина» материалы о странных делах, то есть преступлениях, смысл которых остался за кадром и додумать их с позиций Нестора. Ведь уже кое-что о нем Вике известно! Худо ли бедно ли, но можно соорудить психологический портрет странного убийцы. Основой станет стресс, пережитый юношей в связи со зверским убийством его родителей, его затмевающая разум идея о тотальной справедливости, извращенная фантазия в способах убийств и высокий интеллект, позволяющий ему обстряпывать свои дела и не попадаться. Конечно, придется придать ему жизни, подсочинив пару особенностей его характера и житейские пристрастия. Надо будет придумать что он любит и что терпеть не может, как он находит свои дела, чем занимается в промежутках.
