Энн Стюарт - Ледяная синева (ЛП)
Однако у О’Брайена много друзей — теневая организация, на которую он работает, якудза, японское правительство. Поодиночке они не помеха его предназначению и вере его паствы. Но вместе вполне могут стать проблемой.
О’Брайен забрал девчонку и урну в Японию — плохой знак. Но они в Токио, так что пока беспокоиться не о чем. Ещё два дня до лунного Нового года, когда всё встанет на свои места.
Когда О’Брайен и его американская шлюха перестанут быть угрозой.
Така наблюдал, как прекрасная незнакомка напротив жадно уплетает оякодон[1] с неожиданной и пугающей ловкостью. Он привёз Саммер в маленький ресторанчик на перекрёстке и уже собрался было в двух словах объяснить особенности японского меню, как Саммер сразу же направилась к блюду с цыплёнком и яйцами и супу из водорослей, овощей и тофу. Ничего удивительного, если подумать, ведь её няней была Хана, так что для Саммер мисо-суп так же привычен, как куриный бульон, а оякодон для японцев — еда на все случаи жизни. Но Така всё же почувствовал себя не в своей тарелке, особенно когда Саммер поблагодарила повара, сказав “arigatogozaimasu” с верной интонацией. Тот лучезарно ей улыбнулся и получил сердитый взгляд от Таки.
На щёки Саммер вернулся румянец. Тогда, на улице, Така испугался, что она потеряет сознание — не лучший способ избежать нежелательного внимания. У них осталось два дня до лунного Нового года, и силки Сиросамы затягивались всё туже. Времени поднимать её с тротуара и объяснять услужливым полицейским, что не так с его американской женой, не было.
Теперь он понимал, что не стоило привозить Саммер в Японию. Приложи он чуть больше усилий, то нашёл бы для неё безопасное место где-нибудь ещё. Он делает одну ошибку за другой, что в его положении опасно. И мнимый Кросби. В любое другое время он никогда бы не доверился ему, инстинкты предупредили бы о подвохе.
Но Саммер удалось блокировать его радар, так что он просто бросил её, не удосужившись принять меры предосторожности. Из-за этого она чуть не умерла.
После же он от страха так слетел с катушек, что даже не подумал о возможных вариантах, а просто потащил Саммер с собой на самолёт, полагая, что дома найдёт, где её спрятать.
Ещё один промах. К дяде нельзя, к собственной квартире опасно приближаться, а в большинстве хороших отелей работают люди Сиросамы.
В ту секунду, когда посреди ночи в самолёте Саммер сорвалась с места, Така понял, что везёт её в Японию не по необходимости, а по собственному выбору. Он понимал это, когда шёл за ней в уборную первого класса и закрывал за собой дверь. Понимал, когда занимался с ней сексом, доводя до состояния полной покорности. Убеждал себя, что делает это ради её успокоения, но знал, что сам страстно этого желает.
Есть две альтернативы — риокан[2] или квартира Рено. Второе — лучший выбор, хотя Рено прямо-таки пышет враждебностью. Не Таке рассказывать Саммер, почему Рено ненавидит американцев, пусть просто спишет это на расизм. А вот риокан — плохая затея: традиционные гостиницы — одни из последних уголков старой Японии, которую Сиросама так хочет вернуть, поэтому там наверняка есть его адепты.
Ванна подождёт. Надо ехать к Рено. И не обращать внимания на то, что квартира кузена — верх «токийской роскоши»: две крохотные комнатушки, забитые разными вещами, включая любимый «харлей».
— Всё?
Саммер с удивительным проворством пыталась захватить палочками последнее зернышко риса. «Вероятно, она знает, как правильно налить саке и сделать икебану», — угрюмо подумал Така.
Еда вернула Саммер боевой дух. Взгляд обращенных на него тёмно-синих глаз был твёрд. Она не забыла, что случилось в туалете, даже если бы хотела задвинуть эти воспоминания подальше.
— Куда поедем?
— К Рено. Безопаснее места я придумать не могу, — тихо ответил он.
— Мне это ни о чём не говорит. Я ему не нравлюсь.
Така пожал плечами.
— Я же сказал: ему не нравятся американцы. Побудем у него. Хотя места там немного. Поспим вместе на футоне[3].
Её лицо окаменело.
— Этому не бывать.
Така наклонился через стол.
— Не думай, что я не смогу сдержаться просто потому, что ты вступила в «Клуб десятитысячников»[4]. Я не собираюсь заниматься с тобой сексом, когда кузен в полутора метрах от нас. — Он говорил чуть громче шёпота, и Саммер вспыхнула.
— Ты вообще не будешь заниматься со мной сексом, — рявкнула она. — Никогда. Только попробуй, и ты труп.
Така тихо засмеялся, хоть и знал, что этим приведёт её в бешенство. Но Саммер сильнее, когда злится, а ему она нужна сильной.
— Меня сложно убить, — парировал он. — Кстати, не слышал, чтобы в самолёте ты говорила «нет».
Как же хорошо, что у неё в руках палочки, а не вилка, иначе Саммер точно проткнула бы ему руку. Вместо этого она нацепила личину полной достоинства доктора Хоторн и молчанием выразила своё презрение.
— Ладно, — сказал Така, очищая тарелки. — В следующий раз, если не захочешь, просто скажи.
Когда они выходили на людную улицу, лицо Саммер было абсолютно бесстрастно.
Темнело, и Така взял её за локоть, уводя с дороги какого-то рано подвыпившего рабочего; споткнувшись о спутника, Саммер острым каблуком наступила ему на ногу.
Така подпрыгнул, проклиная внезапную боль, и в ответ увидел на её лице самодовольную улыбку.
— Sumimasen, — нарочито сладко прощебетала она. — Я такая неловкая.
Така потрясённо на неё уставился. Уже давным-давно никому не удавалось застать его врасплох и сделать больно. Ещё одно доказательство того, что надо пошустрее сматываться от Саммер! С ней он опасно уязвим, а такого нельзя допускать, иначе им обоим же будет хуже.
Она точно не успела привыкнуть к высоким каблукам и разнице во времени, поэтому Така повёл её к квартире Рено длинным путем, много раз переходя пешеходные мосты, тянущиеся через оживлённые улицы. Он ждал, когда же Саммер начнёт жаловаться, но она молчала, даже когда они во второй раз прошли мимо Токийской башни. Его кузен жил в квартале Роппонги[5] среди высотных отелей и стрип-клубов — оттуда было удобнее наблюдать за многочисленными и разнообразными финансовыми интересами деда. Даже сейчас он, скорее всего, зависает в каком-нибудь бильярдном клубе, но неважно, что его нет дома: у Рено нет нужды запирать двери. Ни один дурак не станет связываться с внуком оябуна[6].
Саммер покорно, не жалуясь, поднялась на три лестничных пролёта — она скорее отрежет себе язык, чем признается в слабости. Така распахнул дверь, ожидая, что она пройдёт вперёд, но вместо этого увидел, как она сначала машинально сняла туфли. Она реально начинала его бесить! Он не хотел, чтобы ей было уютно в его мире. Он хотел, чтобы она была незваной гостьей, гайдзинкой и поскорее ушла.
