Алена Винтер - Богиня любви, или Она не прощает измен
Глава 24
Анри Брауэр с неприязнью посмотрел на Гордеева, выражение лица которого не только раздражало, но и вызывало откровенную досаду. Гордеев веселился с самого утра, постоянно улыбался и шутил, что приводило в замешательство и полковника Илина. Он также непонимающе посматривал на своего подчиненного.
– Почему радуешься? – спросил он. – Причин-то особых нет!
– Ну, как же, Евгений Владимирович? – возразил Гордеев. – У меня много поводов для веселья. Первый и главный: скоро отпуск. Второй – завтра берем Войтовича и всех его подопечных. А третий – очень хочется посмотреть, как станет выкручиваться Наумов, когда ему предъявят обвинения в сотрудничестве с Войтовичем и в совершении преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков. Не каждый день выпадает такая удача!
– Благодари Анри за свое хорошее настроение, – сказал Илин и подвинул стул к вентилятору, с наслаждением прикрыв глаза от прохладного потока. – Если бы не он, то и отпуск бы твой накрылся!
– Спасибо, месье Брауэр! – карикатурно заломил перед собой руки Антон Гордеев, с умилением посмотрев на Анри. – Да что с тобой? Улыбнись, хотя бы для приличия. Ты выполнил свою работу и нам помог. Чем не повод для веселья? Скоро вернешься домой и больше никогда не увидишь толстый живот полковника Илина.
Илин громко хмыкнул, потрогал не вмещающуюся в брюки круглую часть своего тела, потом быстро вскочил и вытянулся по струнке, так как в кабинет вошел генерал Махов.
– Здравствуйте, ребята, – обратился он ко всем находящимся в кабинете, но смотрел только на Анри. – Махов Алексей Константинович.
Генерал протянул руку, и Анри крепко сжал холодную ладонь. Генерал оценил это смелое и бодрое пожатие, которое для него многое означало. Мужчина понравился ему, потому что взгляд его был прямым и открытым, движения уверенными, без каких-либо признаков смущения или суетливости, внешность опрятной и весьма привлекательной. Генерал любил приятных людей, глядя на которых глаз радовался. Но ко всему прочему молодой человек напомнил ему о погибшем сыне. И хотя Костя был моложе этого синеглазого парня, да и выглядел по-другому, что-то общее было в их поведении и манере преподносить себя.
– Анри Брауэр, – представился Анри. – Рад познакомиться с вами, месье генерал. Мне многое о вас рассказывали. – Он кивнул в сторону Илина и Гордеева, улыбнувшись при этом.
Махов подождал, пока Гордеев переведет ему, что сказал голландец, и весело заискрил глазами.
– Да, эти двое любят почесать языками. Вы наверняка сами заметили.
– При всем моем уважении, месье генерал, – с чувством собственного достоинства произнес Гордеев, – я не стану переводить эту идиому.
– И не нужно, – согласился Махов. – Господин Брауэр, как мне кажется, прекрасно понял, что я сказал. Но я здесь по другому поводу. Для начала хотел увидеть человека, который оказал нам помощь, – генерал кивнул Анри, на этом благодарности закончились. – И услышать от вас план дальнейших действий.
Илин присел за свой стол.
– Завтра утром проведем аресты Войтовича, Авилова и Наумова, – сказал он, пошелестев бумагами. – Всех одновременно. В то же время начнется детальная проверка фирмы Войтовича. Но вы не волнуйтесь, Алексей Константинович. Все участники операции наготове, меры предосторожности соблюдены. За подозреваемыми ведется наблюдение на случай непредвиденных обстоятельств. В общем, они спокойны и ни о чем не догадываются.
– А я, Женя, не беспокоюсь, – ответил генерал. – В моем возрасте – это пустое. Ладно, не стану вам мешать. – Он снова повернулся к Анри. – Еще раз благодарю, но об этом мы позже поговорим с вами и вашим руководством.
Махов медленно направился к двери, и Анри проводил взглядом его сутулую фигуру.
– Зря вы так спокойны, – вдруг сказал он, отчего приподнятое настроение Гордеева вмиг улетучилось.
– Это еще почему? Думаешь, операция сорвется?
Анри покачал головой.
– Их не арестовывать нужно, а уничтожать. – В глазах его появился странный блеск. – То, что вы намерены им инкриминировать, хорошая защита сможет с легкостью поставить под сомнение. Мое мнение – вы торопитесь.
– Это объективная оценка? – Гордеев заносчиво посмотрел на него. – Или ты так думаешь, потому что злишься за себя?
Анри уставился на его курносый нос, Гордеев замялся и в смущении повел плечами.
– Рита здесь ни при чем, – ответил Анри, все еще сверля взглядом смазливое лицо капитана, и этим развеселил Илина, который с интересом ожидал продолжения.
– Не уверен, – быстро сказал Гордеев. – С тех пор, как ее увели из-под твоего носа, ты сам не свой. Полон злости. Только на кого она направлена, не могу понять. Ты же сам говорил, что ее необходимо отдать Зефу, только в этом случае вы сможете выйти на Генриха. А когда так случилось, понял, что ошибся? Потерял ее? Вот она – жизнь Джеймса Бонда, – тихо проговорил он, взял сигарету и подошел к окну. – Начинаешь испытывать чувства к объекту, который ведешь, на этом и ломаешься.
Анри молчал, наблюдая, как Гордеев выдыхает дым в форточку. Да и что он мог ответить на его слова? В любом случае они прозвучали бы как оправдание, а объясняться ему было не в чем. Он действительно упустил Риту и теперь мучился, зная, что легко отдал ее в руки человека, для которого чужая жизнь ничего не стоила. След Риты потерялся, хотя полиция Нидерландов предполагала, что девушка находится близко к Зефу, то есть в Гамбурге. Но как можно найти ее в этом огромном городе, не знал никто.
Каждую минуту Анри думал о том, какую ошибку совершил. Сейчас он многое отдал бы за то, чтобы вернуться в тот день, когда видел Риту в последний раз. Одно лишь воспоминание о ее улыбке наполняло сердце горечью, так как Анри был уверен, что больше никогда ее не увидит. Ради девушки Генрих не выйдет из своего укрытия, что означало бы верную смерть, и Зеф не вернет ее Эльзе, потому что та не выполнит часть сделки. В этой ситуации все окажутся в проигрыше, начиная от Войтовича, который потеряет дочь, заканчивая Зефом, который не получит Генриха. Но главной жертвой будет Рита – ни в чем не повинная девочка, случайно попавшая в самый центр событий. Ее жизнью играют, а она ничего не может сделать, чтобы защитить себя.
– Я ее так глупо отпустил, – сказал Анри, ни к кому не обращаясь. – Что теперь делать?
– В твоем случае – ничего! – Гордеев затушил сигарету и, подойдя к Анри, похлопал его по плечу. – Люди ошибаются. Не вини себя. Ты делал свою работу.
– Но ты на моем месте поступил бы по-другому.
– Именно поэтому, – вступил в разговор Илин, – он служит в российской полиции, а ты в Интерполе. Антон сидит в этом протухшем кабинете, – он обвел взглядом стены, – а ты ездишь по всему миру. Он и части того не видел, через что прошел ты.
