Наталия Левитина - Ни слова о деньгах
Елена открыла шкаф. Костюмы мужа – красивые, дорогие… Рубашки… Они не стали менее белоснежными, провисев в темноте шкафа целых четыре года… Надо что-то с этим делать, подумала Елена. Я так и буду за всё это цепляться и рвать себе сердце. Зачем? Ничего не вернёшь, ничего не изменишь…
В десять вечера в дверь осторожно постучали.
– Это снова я, – объявила Арина. – Подслушала – ты тут не спишь, возишься.
– Вот, – Елена кивнула в сторону дивана. На нём высилась гора синих пластиковых пакетов. – Решила разобраться с вещами. Как ты думаешь, может быть, их кому-то отдать? – Елена опустила голову и закусила губу. На глазах появились слёзы.
Арина сразу всё поняла. Она подошла поближе и обняла Елену.
– Правильно, молодец… Конечно, надо всё отдать… Тебе самой легче будет… Хочешь, отвезём в церковь? Я уже несколько раз туда сдавала вещи – и свои, и Толяна.
Лена закивала.
– Хочешь, я сама всё отвезу?
Лена закивала снова и ладонью вытерла слёзы.
– Сейчас унесу всё к себе, а завтра съезжу. Давай!
Арина взяла с дивана четыре пакета, плотно набитых вещами. Вскоре вернулась за следующей партией – обувь, верхняя одежда, игрушки. Елена молча наблюдала за её перемещениями, глотая слёзы. Она прижимала к груди пакет с самым драгоценным – Андрюшкиными футболками и пижамками. Соседка осторожно потянула мешок к себе.
– Леночка… Или хочешь это оставить?
Елена покачала головой и выпустила пакет из рук. Какой смысл? Она даже не помнит, как выглядел Андрюшка в этих костюмчиках. Одежду видит, ребёнка – нет. Всё стирается из памяти. Если бы эти вещи хотя бы сохранили запах её малыша. Но они вообще ничем не пахнут…
Глава 25
Итак, сыщицам было необходимо обзвонить ещё тридцать девять абонентов – тридцать шесть новых и троих из предыдущего списка.
– У меня болит язык, – призналась Люся в конце дня.
– А у меня раскалывается голова, – сказала Даша. – К тому же мы злостно игнорируем наши служебные обязанности. А в поисках свидетелей не продвинулись ни на йоту.
– Что такое нинаёту? – меланхолично поинтересовалась Люся. – А, не важно! Чует моё сердце, наш свидетель – здесь, – она постучала пальцем по списку, где жёлтым маркером были выделены фамилии молодожёнов, упорно не отвечающих на звонки. – Хочешь пари?
– Какое?
– Мы с тобой будем уродоваться три дня, обзванивая тридцать шесть номеров, но ничего не найдём. А потом вернёмся к этим трём фамилиям, и среди них обязательно обнаружим свидетеля.
– Я буду счастлива, если так выйдет. Гораздо хуже, если мы вообще никого не найдём… Лев Дмитриевич! – закричала вдруг Даша. – Я вас умоляю, поставьте это на место, не трогайте!
Лев Дмитриевич (завлаб): Девчата приуныли. Пока результат нулевой. Мне тоже не весело – я работаю за троих: за двух девочек и одного мальчика. Напортачил в отчёте по производству, неправильно составил разнарядку для цеха, разбил четыре колбы. Поскорее бы мои красавицы закончили свой социологический опрос и приступили к работе. А я буду просто руководить.
* * *Данила, верный друг, привёз Андрея и Дашу в службу судебных приставов. Пятачок перед зданием был плотно забит автомобилями.
– Вы идите, а я поищу, где припарковаться.
– Ты будешь нас ждать? Тебе разве не надо в институт? – строго спросила Даша.
– Конечно, он нас подождёт, – сказал Андрей. – Куда мы по морозу пешкодралом? Околеем.
– Ему нельзя по морозу, он после тяжёлых ранений, – напомнил Даше Данила. – Практически инвалид. Поэтому я вас конечно же подожду и отвезу домой на «мерседесе».
– Черепашку – домой, меня – в гараж, – уточнил инвалид. – Мне там…
– …интересную тачку подогнали! – хором закончили предложение Даша и Данила.
…Брат и сестра нашли нужный кабинет и «своего» судебного пристава. Им оказалась симпатичная девушка в чёрной форме. Андрей протянул ей постановление суда.
– Присаживайтесь, – сдержанно кивнула она, рассматривая бумагу, вытаскивая какие-то папки и щёлкая по клавиатуре компьютера. Сбоку на столе лежала развёрнутая, но нетронутая шоколадка. – Вы – Андрей Николаевич Кольцов, – уточнила девушка. – Давайте паспорт.
– Да.
– А вы – супруга?
– Нет, что вы! – отчаянно замотала головой Даша. – Я – старшая сестра.
– А, ясно, – судебный пристав снова уткнулась в документы и монитор компьютера, но несколько раз заинтересованно взглянула и на Андрея.
Даша вздохнула и посмотрела в окно. Ей был знаком этот взгляд. С тех пор как брат вымахал в высокого красавца, ни одна девушка не проходила спокойно мимо. Брата всегда и везде сопровождал шлейф пристального женского внимания. Ему не исполнилось и пятнадцати, когда сестра начала рисовать себе страшные картины инопланетного вторжения: вот-вот найдётся ловкая девица, она окрутит глупого красавчика, организует себе беременность и взорвёт их уютный мирок. Займёт квадратные метры, будет шастать по квартире как хозяйка и устанавливать свои порядки. Но Даше везло – брату исполнилось пятнадцать, потом шестнадцать… вот уже скоро и двадцать стукнет – а его единственной страстью оставались автомобили. Ни одна девушка за всё это время не сумела завоевать сердце Андрея.
«Зато Елене Борисовне прекрасно это удалось, – подумала Даша. – Для опыта первой влюблённости мой брат выбрал объект настолько же восхитительный, насколько бесперспективный в плане совместного будущего…»
– Итак, давайте подумаем, каким образом вы можете удовлетворить материальные претензии господина Репникова, – произнесла девушка.
– Да пошёл он! – вспыхнул Андрей. – Урод косоглазый!
– Андрей, что за манеры! – возмутилась Дарья. – Веди себя прилично! – одёрнула она брата тоном английской герцогини, обязанной сохранить лицо в любой ситуации.
– Да он на красный летел, козлище марокканский! – не унимался брат. – А нам теперь платить. Машину мою угробил, падла.
– Вам в любом случае придётся заплатить, ведь Репников выиграл суд. Каким имуществом вы владеете, Андрей Николаевич? Квартира, машина, дача, гараж?
– Дачу нам пришлось продать, чтобы оплатить лечение. Была сложная операция, – зачем-то сказала Даша.
Она понимала, что ежедневно перед судебным приставом проходит вереница людей, попавших в ещё более тяжёлые ситуации. И вряд ли стоит бить на жалость.
– Он только что из больницы, – вздохнула Даша, она накрыла нежной ладошкой грубую натруженную руку брата. – Поэтому немного неадекватен. Ругается.
– Да вы не оправдывайтесь! – вдруг улыбнулась девушка. – Мебель не ломает – и на том спасибо. Я же понимаю.
Андрей вдруг тоже улыбнулся.
