Энн Максвелл - Тайные сестры
– Пожалуйста.
Шерберн снял крышку с ящика и выжидающе встал рядом.
Внутри длинного ящика, выложенного пенопластом, лежало нечто, на первый взгляд похожее на деревяшки. Но это были не деревяшки.
Голый череп смотрел на них пустыми глазницами. Кости рук, плеч и грудной клетки были почти нетронуты, так же как и кости таза и одной ноги.
Кристи с трудом преодолевала отвращение, глядя на скелет. Судя по всему, он пролежал в земле многие века и сейчас словно неохотно глядел на яркий свет.
– Я сказал ей, что на человеческие останки не очень большой спрос. Но она очень хотела их продать. Она сказала, что готова продать всего за пять тысяч.
– Пять тысяч? – Кристи не поверила своим ушам. – Неужели человеческий скелет можно продать за пять тысяч?
– Его можно продать и вдвое дороже, – ответил Шерберн. – Иногда даже втрое.
Кристи вопросительно посмотрела на Кейна.
– Коллекционеры – странный народ, – сказал Кейн. – Люди коллекционируют все, даже человеческие останки.
Кристи поежилась от отвращения.
– Вообще-то костями я не торгую, – вздохнул Шерберн. – Но она очень просила…
Кейн обвел взглядом подвал:
– А мне казалось, вы торгуете всем, ничем не брезгуете.
Шерберн сердито покосился на него.
– Костями я не торгую, – повторил он. – Коллекционеры костей и колдуны – не мой контингент.
– Какие колдуны? – спросила Кристи.
– Целители, практикующие черную магию, – объяснил Кейн. – Они считают себя потомками анасазей.
– Зачем же им нужны кости?
Шерберн молчал.
– Они используют черепа для своих церемоний, – ответил за него Кейн. – К тому же некоторые из них из толченых костей изготовляют дьявольский порошок.
– Дьявольский порошок?
– Приворотное зелье. Некоторые шаманы из навахо и пуэбло с помощью этого порошка усиливают свои заклинания.
Кристи вдруг охватил безотчетный страх. Похожее чувство она испытывала, когда Кейн нашел обломок кости в пещере, когда осколки костей выпали из конверта вместе с бабушкиным ожерельем. И еще однажды – в доме Хаттона перед картиной с демонами.
Страх был примитивным и, может быть, детским, но он словно говорил: есть еще древний мир хаоса, не убитый яркими огнями цивилизации.
– Я могу еще чем-нибудь вам помочь? – с преувеличенной вежливостью спросил Шерберн.
– Да, – сказал Кейн. – Когда полиция в поисках этой блондинки нагрянет в вашу галерею – а она непременно сюда нагрянет, – помните, что нас здесь не было.
Шерберн пожал плечами.
– А мы, в свою очередь, – продолжал Кейн, – забудем о том, что вы продавали краденые вещи.
– Мои руки чисты! – отрезал Шерберн.
– Тем лучше для вас, – сказала Кристи. – Я надеюсь, что все журналисты напишут, что вы чисты, как ангел.
– Журналисты? – спросил Шерберн. – Что это значит, черт побери?
– В данный момент, – усмехнулась Кристи, – только мы трое знаем, кто крал сокровища у Питера Хаттона. Если вы не расскажете полиции, что мы были здесь, мы не расскажем газетчикам, откуда взялись эти горшки.
– И кости, – добавил Кейн. – Не забывай про кости.
– Ну да, и кости. – Она поморщилась. – Я уже представляю себе заголовки газет: «Знаменитый модельер обокраден знаменитой моделью. Секс и скелеты». Да все эти бульварные газетенки с руками оторвут такую информацию. На ваши бумажки, подтверждающие, что все якобы законно, они и не посмотрят.
– Ну что же, ваша взяла, – мрачно изрек Шерберн. – Будьте спокойны, полиции я ничего не скажу.
Кристи посмотрела на Кейна.
– Все? – спросила она.
– Почти.
Кейн закрыл ящик с костями крышкой и взял его под мышку.
– Подождите. – Шерберн был убит. – Вы не можете…
– Они были проданы вам незаконно, – твердо сказал Кейн. – Их нужно вернуть на прежнее место. Если вам это не нравится, то подумайте о том, скольким вашим покупателям не понравится то, что они, как оказалось, покупали краденые вещи.
– Послушайте, это даже смешно! Я никогда не занимался ничем незаконным!
– Ну, не знаю, занимались или не занимались, – перебил его Кейн, – но теперь-то уж вряд ли захотите заниматься.
Кейн и Кристи молча вышли из подвала. Когда дверь галереи захлопнулась за ними, Кристи спросила:
– Как ты думаешь, это сработает?
– Может быть, если не найдется кто-нибудь, кто нажмет на него посильнее.
Больше Кристи ничего не сказала. Она молчала и тогда, когда Кейн поставил ящик с костями в кузов фургона.
– Куда теперь? – спросила она, когда они сели в кабину.
– В Альбукерк, в Бюро землевладения.
– Зачем?
– Джонни надеялся, что Бюро землевладения поможет ему. Как знать, может быть, оно поможет и нам.
ГЛАВА 23
Альбукерк накрывала толстая пелена смога.
Сороковая авеню, идущая с запада на восток, пересекалась под тупым углом с Двадцать пятой авеню.
Кейн второй раз за этот день вылез из будки телефонной справочной. Он оглядывался вокруг, словно случайно забредший в город койот. На шумных городских улицах он действительно чувствовал себя неуютно. К тому же Кристи почти все время молчала.
– Ларри узнал для нас имя этого следователя от полицейских, – сказал он, садясь в кабину.
Кристи посмотрела на него. Кейн понял, что он не может видеть боль в ее глазах.
– Все в порядке, – сказал он. – Его зовут Хойт Джексон. Он согласился дать «Горизонту» интервью.
– Мы собираемся взять интервью у полицейского?
– Хойт Джексон скорее археолог, чем полицейский.
– Будем надеяться, что это так.
– Ты можешь в любой момент вернуться домой, – добавил Кейн.
– Ты хотел выяснить, кто пытался убить тебя, – упавшим голосом ответила Кристи. – Ты это выяснил. Теперь я собираюсь выяснить, кто убил Джо-Джо.
Кейн завел мотор.
– В таком случае я буду охранять тебя.
– Какой герой! – фыркнула Кристи. – Сначала он спасает меня от самой себя, а затем от всего мира.
Кейн сильнее сжал руль.
– Никто не знает о Джее и Джо-Джо, – сказал он. – Новость о смерти Джонни не стала газетной сенсацией. Деннер нашел мой фургон в лесах, там, где оставил его Ларри. Если кто-нибудь и заметил твое исчезновение, то особого шума по этому поводу никто не поднял.
– Неудивительно. Во всем мире больше не осталось никого, кому я была бы нужна.
– Ты нужна мне.
– Знаем мы, как я тебе нужна! – с горьким сарказмом ответила она.
– То, что случилось прошлой ночью, не имеет к этому никакого отношения!
– Это я уже поняла.
– Послушай, дорогая…
– Кроме того, – перебила она его, – мы, кажется, договорились считать, что прошлой ночи не было.
– Ерунда.
