Инна Бачинская - Лев с ножом в сердце
— Но это же… — заблеял возмущенно Аспарагус, который тоже был не прочь размяться. Несчастная любовь отравила ему кровь, что сказалось на характере.
— Вон! — крикнула страшным голосом Иллария, раздувая ноздри.
Оскорбленный Йоханн развернулся на каблуках и вылетел из кабинета, оглушительно хлопнув дверью. Помчался к себе писать заявление об уходе.
— Хватит, — бормотал он, запихивая в портфель какие-то бумаги, выгребая их из ящика письменного стола. — Выгнала из кабинета! Дослужился! Вот оно, истинное лицо… парвеню! — Он и сам не знал, из каких глубин сознания выскочило это словечко, в другое время ему бы и в голову не пришло применить его к Илларии. Он восхищался ею. В прошлом…
Аэлита сунулась было к шефине, но Нюся покачала головой и поджала губы. Аэлита на цыпочках слиняла. Минут через пятнадцать вся редакция знала, что Иллария выгнала Аспарагуса. Не то из кабинета, не то совсем. Неизвестно, за что. И вообще шефиня в ярости, и лучше к ней не соваться, а переждать грозу.
— Поссорилась с бойфрендом, — поставила диагноз опытная Аэлита, выпуская дым. Эрик курил, прислонясь к стене. Дым стоял коромыслом в «Уголке поэта». — Гормоны!
Иллария открыла окно. В кабинет ворвались уличные звуки. Она легла на широкий подоконник, посмотрела вниз. Там сновали люди и машины. Третий этаж… невысоко. Если бы она вдруг выпала из окна… то не разбилась бы! К сожалению.
Глава 25
Развитие событий
Иллария сидела в своем кабинете, как зверь в клетке, полностью отрезанная от мира. Около трех часов Нюся, не спросившись, принесла ей кофе и бутерброд. Молча поставила на стол, так же молча удалилась. Спина ее выражала упрек. Хоть ты и ведешь себя неадекватно, казалось, говорила спина, но я, как преданная секретарша, знаю свои обязанности и буду стоять насмерть при их исполнении.
В четыре в редакции появилось новое лицо — капитан Астахов. Нюся, просунув голову в кабинет, прошептала, что пришли из… Она мотнула головой и многозначительно вздернула бровь.
Иллария жевала бутерброд, когда вошел капитан. Перестала жевать, отодвинула тарелку, изобразила на лице умеренное недоумение.
— Извините, что прервал обед, — сказал посетитель. — Капитан Астахов, Заречное ровэдэ.
— Я почти закончила, — ответила Иллария. — Садитесь, пожалуйста. Что случилось?
— В ходе расследования… одного дела возникла необходимость задать вам несколько вопросов, Иллария Владимировна. Вы не против?
Капитан позволил себе улыбнуться. Он был сама любезность. В нем чувствовалась бульдожья хватка. Манера кидать взгляд ненароком, добродушие, готовность улыбнуться вряд ли могли кого-нибудь ввести в заблуждение. И уж, конечно, не Илларию.
— Пожалуйста, — она пожала плечами. — Но я, право, не уверена…
— Иногда свидетель и сам не подозревает, что владеет важной информаций, — витиевато пояснил капитан. — Поверьте мне, так тоже бывает. И в ходе… беседы выясняются разные полезные детали и… факты.
Он скромно поместился на предложенном стуле. Не вытаскивал диктофон, не буравил взглядом. У него было открытое приятное лицо, и он слегка подраспушил хвост перед красивой женщиной. «Слишком приветлив», — подумала Иллария угрюмо. Все они там психологи, их учат усыплять бдительность… подозреваемого. У нее имелся опыт общения с полицией, вернее тогда еще милицией, разные ей попадались — и приволакиваться пытались, и деньги брали. Шестым или седьмым чувством она понимала, что человек, сидевший перед ней, приволакиваться не будет и деньги не возьмет.
— Что все-таки случилось? — снова спросила она, и снова капитан ушел от ответа.
— Иллария Владимировна, вашу машину видели вчера в пригороде, на Лесной. Что вы там делали?
— Откуда вы… — начала Иллария, удивленно глядя на Астахова, но внезапно замолчала — раз он спрашивает, значит, нужно. — У меня была встреча с… одним человеком. Он живет на Лесной, двенадцать.
— Имя, пожалуйста.
— Онопко Илья Борисович.
— Во сколько была встреча?
— Мы условились встретиться в десять, но я… проспала. — Она чуть усмехнулась, извиняясь за слабость. — Прилегла на часок после работы и… уснула. Страшно глупо получилось. Перезвонила ему, и мы договорились на одиннадцать.
— Почему нельзя было встретиться в другой день?
— Онопко уезжает в Италию… сегодня. Уехал уже, наверное. Поэтому.
— А что вас связывает? — В голосе капитана Илларии послышалось осуждение.
— Бизнес, — ответила она резче, чем хотела. — Он сделал мне деловое предложение… Подробности обязательны?
— Вы давно с ним знакомы? — Капитан проигнорировал ее вопрос.
— Я с ним не знакома. Он позвонил мне несколько дней назад, попросил о приватной беседе.
— Почему встречу назначили у него? Вы не побоялись идти домой к незнакомому человеку в столь позднее время?
— Вы имеете в виду репутацию Онопко? Я понимаю, это выглядит странно. Но поверьте, я ему очень нужна, у него безнадежная ситуация. Он хочет вернуться в бизнес, а… после известных событий у него это не очень получается. Я сама настояла на встрече без свидетелей — не хотела, чтобы нас видели вместе. Я, а не он.
— Вы собирались помочь ему вернуться в бизнес?
— Я собиралась выслушать его. Онопко не ангел, но если он готов платить, то почему бы и нет?!
— Понятно. И как же прошла беседа? Вы договорились?
— Беседа не состоялась, к сожалению. Онопко не открыл мне.
— Вы приехали ровно в одиннадцать?
— Нет, я опоздала. Было… наверное, около двенадцати. Не знаю точно.
— И что вы сделали потом?
— А что я могла сделать? Ничего. Постояла. Прошлась по улице. Посидела в машине. В доме горел свет. Мне даже показалось, что я видела чью-то тень на шторе. Позвонила еще раз. С тем же результатом.
— Куда вы поехали с Лесной?
— Домой.
— Кто еще был с вами?
— Я приехала одна.
— Вы не пытались снова звонить Онопко, когда вернулись домой?
— Нет, я вернулась очень поздно.
— Вы проверили автоответчик? Может, Онопко звонил, пока вас не было?
— Проверила сегодня утром. Он не звонил.
— А вы ему? Утром?
— Я ему не звонила. В конце концов, ему это нужнее, чем мне. Может, и к лучшему, что мы не встретились.
— Почему?
— Принимая во внимание его репутацию… — Иллария смотрела прямо в глаза капитану, отвечала спокойно, даже позволила себе улыбнуться. — И мне сейчас не до него, если честно. Мы готовим юбилей журнала, подключаем мэрию, известных людей города. — Вот тебе, капитан! Иллария — городская знаменитость, и если она терпеливо отвечает на твои вопросы, то… цени!
