Лилия Подгайская - Битва за любовь
Ранальд Мюррей был, конечно же, рядом со своим господином. Но ему и в голову не приходило, что эта поездка в Кале – его последний выезд на континент, а блестящая карьера при дворе обрывается на этом важном международном событии.
Напрасно он думал, что своевольная красавица исчезла насовсем. Она, как оказалось, просто проявила женскую хитрость и тем подогрела чувства потерявшего от любви голову принца. Не успели они пересечь пролив, как встречи начались вновь, да так бурно, что вскоре разговор пошёл о заключении брака. Король и королева были в недоумении. Они никак не ожидали такого поворота событий. Эдуард был хорошим сыном, и не доставлял родителям особых беспокойств, разве что отбрасывал одно за другим брачные предложения, которые желали бы рассмотреть отец и мать. И теперь причина этого стала ясна. Король Эдуард жаловался жене, что они упустили старшего сына, дали ему слишком много воли в вопросе брака. Молодой Эдуард очень много воевал, и они относили его нежелание вступать в брак к излишней приверженности принца к битвам и сражениям, в которых он блистал как талантливый и удачливый военачальник. А оказывается, дело-то было в другом. Они пытались разубедить сына. Куда это годится, когда принц крови, наследник престола, женится на женщине, дважды побывавшей замужем и родившей пятерых детей, и при этом без всякой пользы для страны и короны?! Однако принц Уэльский в этом вопросе не желал слушать никого. Ни родители, ни архиепископ Кентерберийский не сумели отговорить его от этого брака. Наследник стоял на своём, и был твёрд как скала.
– Эта ведьма околдовала нашего мальчика, – утверждала в кругу близких людей старенькая няня, вырастившая наследника престола.
Ей согласно кивали. То, что происходило на их глазах, не укладывалось ни в какие рамки.
И началась подготовка к свадьбе. Чем ближе она была, тем тяжелее становилось на душе у Ранальда. И настал миг, когда принц сказал то, чего он так боялся.
– Ты много лет верно служил мне, Мюррей, – хмуро начал он, не глядя в глаза Ранальду, – и много для меня сделал. Однако пришёл час, когда нам придётся расстаться. Моя невеста требует, чтобы я удалил тебя из своего окружения. Совсем. Навсегда. И я не могу отказать ей, поверь. Её счастье для меня драгоценно и более важно, чем моё собственное.
Принц отвернулся.
– Прощай, Мюррей. Де Молль рассчитается с тобой, и ты уедешь отсюда небедным человеком.
– Кто займёт моё место, сир? – голос Ранальда был глухим и каким-то неживым.
– Гай Флинт, конечно, – принц сверкнул на него сердитым взглядом, – к нему леди Джоанна относится весьма благосклонно.
– Что ж, прощайте, Ваше Высочество, и пусть удача не оставит вас.
Мюррей поклонился и вышел, не показав принцу, насколько больно для него это прощание. Молодой Эдуард посмотрел ему вслед, и в глазах его промелькнула не совсем понятное выражение.
Гораздо трудней прошло прощание с воинами, которых он воспитал и вырастил, которых превратил в единый отряд, способный совершать чудеса. Молодой Гай клял всё на свете. Его не радовало повышение, если Мюррея не будет рядом. А остальные глухо ворчали, что принц потерял голову от этой коварной женщины, и теперь всему, что было создано с таким трудом, что их объединяло, придёт конец. Чего только не желали кентской красавице подвыпившие мужчины! А Ранальд впервые в жизни надрался как портовый грузчик, настолько, что даже не мог дойти самостоятельно до своей постели. На следующий день ему было плохо – хуже некуда. А, отоспавшись, он отправился в путь. Его сопровождали только два воина.
Домой он вернулся мрачнее тучи. И только жена сумела немного облегчить его боль.
– Ты подумай, Лорен, – всё никак не мог он успокоиться, – двенадцать лет я не знал ни отдыха, ни сна, ни покоя, оберегая принца. Я готов был в любую минуту отдать свою жизнь, не раздумывая, ради его благополучия. А он вышвырнул меня, как ненужную тряпку, угождая капризу бездушной женщины. Или я действительно уже стал стар, и меня пришло время заменить?
Голос Ранальда дрожал и срывался. Боль не отпускала.
– Что ты, любимый мой, – вскинулась Лорен, – ты мужчина в самом соку. Тебе только-только исполнилось тридцать три года. И, прости меня за правду, я рада, что так случилось. Рада, что ты не будешь отныне каждый день рисковать своей жизнью, оберегая наследника престола. Рада, что ты будешь теперь с нами, и дети будут видеть отца постоянно. Рада, что смогу каждый день и каждую ночь дарить тебе свою любовь и получать твою. Ты мой, Ранальд. Теперь ты только мой. А все особы королевской крови – люди крайне непостоянные и самовлюблённые. Пусть делают всё, что хотят, там, в своих дворцах. А нам хорошо здесь. Разве нет?
– Разумеется, хорошо, – впервые слегка улыбнулся Мюррей, – и ты пожалуй права. Только я хочу получить то, что ты обещала, прямо сейчас, не дожидаясь ночи.
И он увёл жену наверх, в их опочивальню, из которой они не выходили до следующего утра. Только после этого лорд Мюррей снова стал собой. Обида и боль иногда просыпались в его душе, но он не позволял себе углубляться в эти чувства. Здесь, в его замке, рядом с его семьёй, у него было очень много дел, и ими следовало заниматься, навёрстывая все упущенные годы.
Свадьба принца Эдуарда с Джоанной Кентской прошла так, как и полагается в королевской семье. Тщеславная и высокомерная Джоанна, стала ещё тщеславней и высокомерней – ведь она теперь превратилась в принцессу Уэльскую.
А следом за этим в страну пришла большая беда. Летом в Англию вновь вернулась чума. Люди были в ужасе и не могли понять, за что Господь карает их так сурово. Ведь эта страшная болезнь шла по городам и маленьким поселениям, не щадя никого – ни старых, ни молодых, ни даже детей. И для неё не было сословных различий. Жизни богатых и имеющих власть людей она забирала так же легко и безжалостно, как и жизни последних бедняков.
В этот раз чума унесла очень много детских жизней. И нанесла ощутимый урон аристократическому сословию страны. Она забрала жизни герцога Ланкастера, графа Херефордшира и лорда Кобема, а также четырёх епископов, включая Лондонского.
Смерть лорда Генри Гросмонта, герцога Ланкастера была большой потерей для страны. Ему было только шестьдесят два года, н он был ещё крепок телом и разумом. В замке Эндлгоу, когда туда пришла эта весть, был долгий и глубокий траур. Герцога оплакивали все, кто его знал. За упокой его души служили службу за службой – в замке и в близлежащем монастыре. На это лорд Мюррей не пожалел средств. Джон Гонт, третий сын короля Эдуарда, женившийся на дочери лорда Гросмонта Бланш, получил титул герцога Ланкастера.
