Юлия Шилова - Нежное чудовище, или Я поставлю твою волю на колени
— Почему? Мы пойдем вместе.
— Нет. Сначала я пойду одна, затем попрошу ее спуститься к машине или приглашу тебя в квартиру.
— Делай, как считаешь нужным, — свел брови папик и полез за сигаретой.
— Гриша, пожалуйста, пойми меня правильно. Я должна пойти туда одна…
— Хорошо, — заметно потеплевшим голосом сказал папик.
В Веркином окне зажегся свет. Я зашла в подъезд, поднялась на четвертый этаж и позвонила в дверь.
— Кого там черти несут? — послышался недовольный голос. Защелкали замки, и на пороге появилась закутанная в полотенце Верка. Увидев меня, она побледнела: — Даша, ты?!
— Нет, — усмехнулась я.
— А почему ты не в колонии?
— Успокойся, я не сбежала, меня досрочно освободили. Может, ты пригласишь меня войти или мы будем на пороге разговаривать?
— Заходи, — растерянно произнесла Верка.
Я прошла в комнату, села на стул и сказала:
— Ну, здравствуй, сестрица.
Покрывшись красными пятнами, Верка спросила:
— Ты была дома?
— Где?
— У себя…
— Нет, а что мне там делать? У меня даже ключей с собой нет. Я их в Москве оставила.
— Эти ключи не подойдут, — безжизненно произнесла Верка. — Там новые замки.
— И кто же их сменил?
Верка молчала.
— Кто без разрешения сменил замки в моей квартире?! — повысив голос, повторила я свой вопрос.
Верка упала на колени, подползла к моим ногам и громко заголосила:
— Дашенька, родненькая, ради бога, прости! Я ни в чем не виновата! Это все Кирилл! Это все он придумал! Прости меня, я же твоя сестра!
— Что-то поздно ты об этом вспомнила! Ты так и не ответила мне. Кто сменил замки в моей квартире?
— Ты туда не ходи! Прошу тебя, не ходи! Уезжай в Москву! Уезжай! Не ходи в ту квартиру.
Я с силой пнула ползающую Верку ногой. Отлетев к противоположной стене, она, не скрывая злости, закричала:
— Зэчка проклятая! В тебе ничего женского не осталось! Драться научилась!
— Ты бы с мое посидела, тоже бы выучилась. Там без кулаков не понимают. Там законы другие и правила тоже. Такой, как ты, не мешало бы с годик посидеть, чтобы узнать жизнь с другой стороны, посмотреть на нее с изнанки. Я тебя, сволочь, за Макса засажу!
Верка, рыдая, каталась по полу.
— Лучше бы ты и дальше сидела! Зачем ты только приперлась сюда?! Нашу спокойную жизнь хочешь разрушить?!
— Ты мою тоже разрушила. Можно сказать, в один момент ее перечеркнула.
— Уезжай! Уезжай! — вопила Верка, захлебываясь слезами.
Я встала и направилась к выходу. Верка схватила меня за подол шубы и с мольбой в голосе произнесла:
— Даша, прошу тебя, не ходи туда! Пожалуйста, не ходи! Я ни в чем не виновата! Это все Кирилл! Это все он придумал! Я не хотела этого делать!
В дверях я столкнулась с Кириллом. Увидев меня, он застыл с открытым ртом. Похлопав его по плечу, я улыбнулась:
— Расслабься, родственничек, тебе не привиделось. Это я. Успокой, пожалуйста, свою ненормальную жену, а то она так орет, что оглохнуть можно. А ты, я смотрю, нисколько не изменился. Лохом был, лохом и остался. Точно таким же, как был когда-то Макс. Поэтому ты с ним и спелся, ведь вы всегда были похожи.
— Ты зачем приехала? — с трудом выдавил из себя Кирилл.
— Затем, чтобы засадить тебя и твою драгоценную супругу за убийство моего мужа! — отчеканила я и выскочила из квартиры.
Папик стоял у машины и курил. Увидев меня, он с облегчением вздохнул.
— Дашенька, я уже начал волноваться! Мы с Евгением хотели было подняться…
— Садимся в машину и едем к моему дому, — удивившись собственной смелости, приказала я.
— Девочка моя, что случилось? — поднял брови папик.
— Я и сама не знаю…
Как и следовало ожидать, в окнах квартиры, где я жила с Максом, горел свет.
— Там кто-то есть… Этот кто-то сменил замки и явно не хочет встречаться со мной…
В окне появился силуэт молодой женщины, вешающей занавески. Папик взял меня за руку и повел к подъезду. Готовая ко всему, я пошла за ним. Женька не стал нажимать на звонок, расстегнув кобуру, он постучал в дверь пистолетом.
— Кто там? — послышался женский голос.
— Отворяй. Свои приехали, — усмехнулся Женька.
Дверь открыла молодая девушка. Глаза ее уперлись в Женькин пистолет.
— Ну что, тетеха, принимай гостей, — втолкнул ее в квартиру Женька.
Девушка схватилась руками за щеки и испуганно заверещала:
— У нас ничего нет! Берите что хотите, только не убивайте!
— Сядь на диван и закрой пасть, — приказал Женька.
Девушка, съежившись, замолчала. Я прошлась по комнате и с усмешкой произнесла:
— Мы и не собирались грабить тебя. Это моя квартира, я и так смогу взять любую вещь, которая мне понравится. Здесь ничего не изменилось с тех пор, как я уехала. Вот диван: его нам с Максом подарили на свадьбу. Эту дырку Макс протер своей задницей, ведь он почти не вставал с него. Этот телевизор нам тоже подарили на свадьбу. Когда я уезжала, он не работал: кинескоп не выдержал круглосуточного режима…
— Он уже работает, — растерянно вставила девушка.
Пропустив ее слова мимо ушей, я продолжила:
— Вещи, как и люди, не вечные. Они должны отдыхать. Макс этого не понимал. Он портил все без исключения вещи, попадавшие в его руки. Он позволял отдыхать только себе, другие для него попросту не существовали…
Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату вбежала заплаканная Верка. За ее спиной маячил запыхавшийся Кирилл. Театрально захлопав в ладоши, я с издевкой произнесла:
— Пахан, познакомься. Это моя любимая сестрица, по чьей милости я провела несколько месяцев в колонии. А это ее любезный муженек, мой родственник.
Верка и Кирилл с испугом посмотрели на папика, затем перевели взгляд на Женьку, держащего пистолет.
— Ты его еще не видела? — в один голос спросили они.
— Кого?
Услышав какой-то шорох у входной двери, я подняла глаза и увидела… Макса. Для покойника он выглядел неплохо: был выбрит, прилично одет и даже немного похудел.
Голова закружилась, чтобы не упасть, я схватилась за папика и с трудом перевела дух. Получается, что мы не убили его в тот день… Макс был жив и каким-то чудом вернулся домой.
Женька вплотную подошел к Максу и ткнул его пистолетом.
— Даша, что это за крендель?
— Этот крендель мой муж. Убери пистолет.
Женька послушался и сел на стул.
— Привет, — глухо произнес Макс.
— Привет.
— Зачем приехала?
— Затем, чтобы узнать правду.
— Ну и что, ты ее узнала?
— Пока нет, но кое-что начинает проясняться.
— Ты огорчена, что видишь меня живым?
