Энн Стюарт - Ледяная синева (ЛП)
Потом он отпустил её.
— Моя семья тебя полюбит, — умело изображая искренность, сказал он. — Особенно мама. Она так долго ждала, когда наконец-то станет бабушкой. — Он положил руку на плоский живот Саммер, и та нервно дёрнулась. Возбуждённая.
Саммер не знала, пытался ли Така раздразнить её или же просто призывал полностью вжиться в роль. Ей это не нравилось, хотя она не понимала, почему. Возможно, потому, что было бы так пронзительно сладко, будь его чувства настоящими.
Она обратилась к единственному оставшемуся оружию.
— Надеюсь на это, Така-чан, — сказала она.
Его улыбка была необычайно нежной.
— Тебя очень просто полюбить, Су-чан.
Использование им ласкового имени было достойным ответом. Ответом, который было тяжелее вынести, потому что его слова звучали очень правдоподобно.
Така отступил.
— Кузен уже должен подъехать. Ты готова?
Он не мог одновременно держать Саммер, чехол с «клюшками» и свой чемодан. Она сможет сбежать, когда они выйдут в зал прилёта, и Такаши придётся выбирать между ней и сокровищами Хаяси.
Но она смирилась с тем, что не станет этого делать. Она в ловушке, в чужой стране с мужчиной, который убивал людей, но всё ещё оставался её лучшим шансом на выживание.
Кроме того, куда она пойдёт? У неё поддельный паспорт, кредитки и куча наличных, которые, по-видимому, были частью маскировки. Она почти не знает японского, и даже в Штатах, где у неё были все ресурсы, оказалась беспомощной перед Такаши и Сиросамой. А здесь, в их стране, будет даже хуже. У неё нет иного выбора, лишь доиграть эту партию до конца. Делу не помогало и то, что губы всё ещё жёг поцелуй Таки.
— Я должен предупредить тебя насчет моего кузена, — сказал он, прежде чем они вышли в зимний день.
— Он похож на тебя?
— Рено не похож ни на кого на Земле. Ему не очень нравятся американцы.
— Вряд ли это так уж его выделяет. К нам мало кто питает безумную любовь, и совершенно обоснованно.
— Его причина нелюбви к вам немного более… личная. Просто не ведись на его подначки, а я уж с ним разберусь.
«Явно не те слова, что вселяют уверенность», — подумала Саммер, проходя через автоматические двери и впервые за долгое время вдыхая свежий воздух, в котором разливался запах моря. Она минуту постояла, дыша полной грудью, пока Така не заговорил.
— А вот и он.
Обернувшись, Саммер первым делом увидела белый лимузин — точно такой же, как у Сиросамы и его сектантов. Она замерла, готовая рвануть со всех ног, но тут заметила человека, прислонившегося к машине.
Явно не из братьев. Одет в чёрную кожу, большую часть лица закрывают солнечные очки. Шевелюра пламенеет неестественным ярко-красным цветом. Когда мужчина оттолкнулся от машины, Саммер увидела, что его волосы ниспадают ниже талии.
Он сдвинул очки на лоб, смеряя Саммер надменным взглядом, и она заметила татуировки у него под глазами. Красные капли. Как кровавые слёзы.
Увиденное его явно не впечатлило. Он опустил очки, повернулся к Таке и обнял его, всё ещё глядя на Саммер словно на досадное недоразумение.
— Как дедушка? — спросил Така по-английски.
Рено пожал плечами, ответил по-японски и наклонился, чтобы взять чемодан. Така остановил его.
— Этот я сам возьму. Можешь взять чемодан моей жены.
Губы Рено изогнулись в усмешке, и он пробормотал что-то явно нелестное. Така рассмеялся, и Саммер начала подумывать, что всё-таки надо было выбрать Сиросаму. Тут Така повернулся к ней:
— Су-чан, это мой непутёвый кузен Рено, внук моего деда Хиро. Он плохо воспитан, но уверяю, радушно принимает тебя в семью.
Саммер предполагала, что Рено не говорит по-английски, но он фыркнул — звук, понятный везде. Взял её чемодан и пошёл к багажнику. Тот, казалось, открылся сам по себе, и Саммер огляделась в поисках суперсовременного мобильного, который, по-видимому, служил пультом управления миром. Не увидев ничего подобного, Саммер поняла, что кто-то сидит на месте водителя, почти неразличимый за тонированными стёклами. Однако — шофёр сидит в машине вместо того, чтобы разобраться с багажом! В голову опять полезли мысли о Сиросаме. Она быстро взглянула на Таку. Если бы он собирался передать её его слизнейшеству, то сделал бы это в Штатах, а не стал бы преодолевать весь этот путь. Кроме того, такой экзотический парень, как всем своим видом выражающий недовольство Рено, ну никак не мог входить в Братство.
Внутри лимузин был огромным, и Саммер, забравшись в него, стала перебираться в дальний угол, стараясь совладать с коротким платьем и высокими каблуками. Она даже не заметила мужчину напротив, пока Така не последовал за ней и не поздоровался с этим человеком, смыкая руки и кланяясь.
— Дедушка, — пробормотал он.
— С приездом, внук, — ответил мужчина. Одетый так же безукоризненно, как Така, он был очень стар, морщинист и почти лыс. На его руках с ухоженными ногтями недоставало двух пальцев.
Якудза. За доброжелательной улыбкой скрывался крёстный отец японской мафии. Когда Рено сел и закрыл дверь, старик посмотрел на внука неодобрительно, но с любовью, а Саммер исподтишка покосилась на пальцы молодого японца. Ногти накрашены чёрным лаком, но все пальцы на месте. Значит, если верить тому, что рассказывал о якудза Така, его кузен ещё ни разу не провалил дело.
Она бы подумала, что одна только его внешность стоила как минимум большого пальца — Рено явно не соблюдал дресс-код якудза, если тот соответствовал одежде Таки и его дедушки. Но это не её забота.
— А вы, должно быть, доктор Хоторн, — приветливо сказал старик. — Добро пожаловать в нашу страну. Надеюсь, племянник не причинил вам много затруднений.
Саммер бросила нервный взгляд на Таку. Да затруднения — наименьшее из того, что он сделал!
— Он был очень добр, — машинально вежливо ответила она и почувствовала, как дёрнулся Така.
— Дедушка, я сохранил ей жизнь. О доброте я особо не думал.
Рено откинулся на спинку бокового сидения лимузина, и Саммер, несмотря на тёмные очки японца, поняла, что его глаза выражают презрение. Он сказал своему деду что-то явно уничижительное, но тот ответил по-английски:
— С нашей стороны невоспитанно говорить по-японски в присутствии гостьи. Мы будем говорить на её языке.
По-видимому, ему удалось приструнить Рено, ибо тот промолчал и лишь с молчаливым презрением скрестил руки на груди.
— Така-сан, у нас проблема, — сказал пожилой мужчина. — Не хотелось бы обсуждать дела при твоей подруге, но я не могу отвезти вас к себе. За домом наблюдают.
