Анна Пудова - Главная роль
Андреа узнала всю правду о вегетарианстве.
И она, в свете своего нового мировоззрения, решила организовать небольшой бизнес, связанный с производством экомебели: без использования кожи животных, их меха и костей. Она уже начала откладывать деньги на учебу — хотела изучить все тонкости ведения малого бизнеса.
Она не изучала экономику раньше, но чувствовала, что у нее есть к этому способности. Андреа нашла удобную учебную программу, наполовину заочную. Она решила, что по ее окончании одолжит денег у Шона и Джессики и откроет свое небольшое дело.
Шон и Джессика, кстати, поддерживали ее в этом. Хотя Джессика, в отличие от Андреа, не поняла йогу и не увлеклась ею.
И Андреа думала так: «Поработаю у Грегори еще немножко, подкоплю еще чуть-чуть денег, а потом уволюсь».
Но пока это были только планы.
А сейчас Грегори стоял внизу на ресепшене и ждал Андреа, чтобы поехать с нею на ужин. Она спустилась. Медленно, в свете ярких софитов холла отеля шла к нему.
Он оторвал глаза от журнала, который разглядывал, и оценивающе посмотрел на нее.
— Прекрасно выглядишь, Андреа.
— Спасибо.
Андреа опять заметила огонь неприкрытого желания в его глазах. Она уже привыкла игнорировать этот взгляд и была благодарна Грегори уже за то, что он не пытался пойти дальше страстного взгляда.
Вечер в ресторане прошел в дружественной и веселой атмосфере.
Они свободно и весело болтали, ели вкусные фирменные австрийские блюда. Когда Грегори и Андреа вернулись в отель, было уже поздно.
— Я бы выпил чаю на ресепшене. Составь мне компанию. Пожалуйста.
Вид у Грегори был веселый, ничего плохого не предвещающий.
«Всего лишь чай. Вкусный венский чай с апельсиновой цедрой!»
— Уже поздно. Я, наверное, лучше пойду.
— Пожалуйста, Андреа. Мне хочется поговорить. И не с кем.
«Боже мой! Он меня просит… Властный Маккалан — просит…»
— Хорошо.
Он прихлебывал горячий чай и рассказывал ей, как переживает за сына.
Нет, он не был пьян. За ужином они пили немного. Так, выпили по бокалу хорошего мозельского.
Андреа смотрела на него и не чувствовала в себе страха и желания отгородиться. Грегори нынче вечером был не похож на себя: мягкий, искренний, доверительно говорящий о важных для него самого вещах. О том, что и вправду наболело.
У Грегори совсем не было близких людей. Только его родители, которые жили где-то далеко и были уже совсем старенькие. Оливия — нет, разве может женщина без сердца быть родной и близкой! Друзей у него не было, одни лишь компаньоны.
Да у него и не было такой потребности — изливать душу.
Но сейчас ему захотелось поговорить откровенно.
И он чувствовал, что Андреа его поймет.
Не потому, что работает у него и на него.
Грегори чувствовал: этой женщине можно доверять. Андреа действительно с интересом выслушала его и даже дала пару дельных советов.
Они пожелали друг другу спокойной ночи в гостиничном коридоре: тепло, ласково, уже как давние и близкие друзья.
После этого разговора за чаем Андреа начала смотреть на Грегори по-другому. Этот вечно оптимистичный, сильный и волевой мужчина стал казаться ей ранимым, как дитя, и очень одиноким.
Следующие два дня прошли примерно так же.
Днем они ездили на встречи в офисы. А вечером пили чай в баре отеля и разговаривали.
В последний вечер в Вене они перешли на «ты».
Когда они вернулись в Лос-Анджелес, то смотрели друг на друга немного иначе.
За эту поездку они стали друг другу ближе.
И Андреа еще не знала, хорошо это или плохо.
Глава 25
Оливия решила разобраться, откуда появилась Андреа Каммингс.
Не могла же эта женщина возникнуть из воздуха?
Она собиралась поговорить с Шоном, ведь это он привел ее к Грегори.
Шон… Они так давно не разговаривали… Она очень скучала по нему.
Шон немного удивился звонку Оливии.
Она не звонила уже очень давно.
…Они встретились в парке рядом с клиникой Шона. Раньше они часто гуляли здесь.
Оливия остановилась около раскидистого платана. Вздернула голову.
В ее взгляде Шон не прочитал ничего, кроме знакомой решимости выведать то, что ей нужно.
— Кто такая Андреа Каммингс и почему ты привел ее к моему мужу?
Шон заметно занервничал.
Оливия поняла, что этот человек все еще в ее власти, и сказала еще более жестким тоном:
— В какую игру ты играешь, Шон?! Я думала, мы с тобой хорошо знаем друг друга…
Прошлое серьезно связывало их.
Именно Оливия помогла Шону много лет назад.
Она когда-то спасла его от гибели.
Послушай, Лив. — Он облизнул губы. — Я просто помогаю этой женщине… как ты когда-то помогла мне.
— Шон…
Внезапно она помягчела, словно растаяла.
Перед такой нежной Оливией Шон не смог устоять.
Он не мог предать Андреа.
Но он не мог и обмануть Оливию.
Он чувствовал себя в долгу перед Оливией, которой был обязан жизнью.
И он рассказал ей правду.
…Оливия была ошарашена.
Она не верила.
Но, с другой стороны, зачем Шону от нечего делать придумывать такую сногсшибательную историю?
— Я не верю тебе, — сказала она.
— Ты можешь спросить у Чарли.
Несколько минут оба молчали. Потом Оливия, до конца не веря в то, что произносит это, спросила, и голос ее дрожал:
— Андреа, секретарша моего мужа… Мелани Сандерс?!
Шон уже пожалел, что рассказал ей все.
Но он не мог сопротивляться Оливии. Она имела над ним слишком большую власть.
— Прошу, Лив, сохрани это в тайне. Я не должен был тебе говорить.
…Какое-то время назад, когда Шону исполнилось восемнадцать, Оливия спасла его.
Тогда Шон решил покончить с собой.
Его тогда звали по-другому.
Молодой и глупый, он случайно ввязался в преступную историю.
Его друзей уже убили. Отомстить должны были лишь ему одному.
Со дня на день ждать смерти — что может быть ужаснее?
Он сам решил свести счеты с жизнью.
Выпил для храбрости.
Он собирался броситься под машину.
Оливия ехала к себе домой от Грегори. Несколько дней назад Грегори сделал ей предложение. Она ехала и думала об их близкой свадьбе. Оливия представляла себя в роскошном белом платье, в невероятной фате, со сверкающим на безымянном пальце золотым кольцом.
Она хотела организовать «свадьбу года», собрать около тысячи человек; она уже видела в воображении газетные заголовки, предвкушала шумиху и всеобщее внимание. И в центре внимания она, Оливия Маккалан — блистательная и неподражаемая.
