Владимир Типатов - Пешка в чужой игре
... - О, Господи! Ты живой! - открыв дверь и увидев Виктора, вскрикнула Лена.
- Живой. А разве тебе Борис не говорил, что я, после освобождения приходил к вам?
- Нет, не говорил, - прошептала Лена. - Глазам не верю, ты живой.
- Вот пришёл...выразить соболезнования...
- Проходи в гостиную и присаживайся к столу, он ещё накрыт, решила завтра утром всё убрать, - отступив в сторону и пропуская Виктора в прихожую, сказала Лена. - Что будешь пить водку, или коньяк?
- Водку.
- А я предпочитаю коньяк, хотя пью очень редко. Тебе налить в стакан?
- Да, пожалуй.
По-первой выпили молча.
- Я уже собиралась ложиться спать, только что приняла душ, поэтому в халате. Тебя это не шокирует?
- Не шокирует. Ты у себя дома, - пожал плечами Виктор.
- Да, действительно, я у себя дома.
- У тебя очень красиво и уютно, - окинув взглядом комнату, сказал Виктор.
- Да, я люблю уют и красивые вещи. Многое из того, что ты видишь здесь, я привезла из-за границы. У меня своя туристическая фирма и я часто посещаю другие страны, - сказала Лена, теребя своими длинными пальцами воротник халатика.
- Я знаю, Борис говорил. А я нигде, кроме Афгана, не был.
- Теперь у тебя есть возможность посетить другие страны. Например - Тунис.
- Почему именно Тунис?
- Там красиво.
- А ты там была?
- Была.
- Понравилось?
- Очень.
- Я бы в Израиль слетал.
- В Израиль? - удивилась Лена. - Не советую.
- Почему?
- Там постоянно войны и террористические акты.
- Кровавых разборок и у нас хватает.
- Ну, не знаю, лично меня туда не тянет.
- Да я так, на недельку, только посмотреть.
- Я могу устроить тебе тур на Ближний восток. Но, если лететь туда, то лучше в Египет или в Турцию. Сейчас стало модно для россиян отдыхать в Анталии. Не очень дорого и неплохой сервис.
- Нет, я всё-таки хотел бы посетить Израиль.
- Приходи с документами в турфирму и я оформлю тебе тур в Израиль. Сегодня люди в мою квартиру косяками, как рыба на нерест, приходили. Поминали Бориса. Час назад ушли последние посетители. Со всеми пришлось выпить, так что извини за моё такое состояние. Да, немножко пьяная.
- Выпить в такой день, сам Бог велел.
- Ты веришь в Бога? - вновь с удивлением посмотрев на Виктора, спросила Лена.
- Каждый человек во что-то верит, - уклончиво ответил Виктор.
- А я верю, - присаживаясь на диван, тихо сказала Лена. - Бориса Бог покарал, за все его подлые дела, за то, что изгадил мне жизнь. Вот теперь он в могиле.
- Лена, если я вновь, как восемь с половиной лет назад, попрошу тебя стать моей женой, ты согласишься?
- Я тебе отвечу теми же словами, которые говорила восемь с половиной лет назад: - Любимый, я согласна стать твоей женой.
- Я люблю тебя.
- И я тебя люблю.
- Ты выйдешь за меня замуж?
- Ты, ведь не простишь, что у меня были мужчины.
- Никогда, ни единым словом я не упрекну тебя в этом.
- Тогда я согласна стать твоей женой.
... - Мама, я выхожу замуж за Виктора.
- Как, замуж!? - вскрикнула мать. - Ты же всего полтора месяца назад похоронила мужа!
- Я не любила Бориса и не считала его своим мужем.
- Но ты же с ним жила! Почти восемь лет!
- Ты прекрасно знаешь как и почему я за него вышла замуж.
- Знаю, но...ты представляешь, что люди начнут говорить про тебя? Ведь они не знают, какие у вас были взаимоотношения. Скажут, что прошло всего сорок пять дней после похорон мужа, а ты уже...
- А мне наплевать на то, что будут говорить обо мне люди. Мама, я хочу любить и быть любимой. Я люблю Виктора, и не переставала любить его все прошедшие годы. И он любит меня.
- Любите, но...подождали бы ещё, хотя бы полгода.
- Мы не можем ждать.
- Почему?
- Потому, что я уже беременная.
- Беременная!? - вскрикнула мать. - Когда ты успела!?
- Успела, - смущённо улыбнувшись, сказала Лена.
- И, какой срок?
- Шесть недель.
- О, Господи. Так это же, выходит, что в день похорон Бориса?
- Да. Вечером...после поминок.
- Боже мой, - прошептала мать.
- Ты же мечтала понянчить внуков?
- Мечтала, - вновь вздохнула мать.
- Так вот, твоя мечта осуществится.
- Ну, поступай как хочешь, ты уже взрослая девочка, - вздохнула мать, и в уголках её глаз блеснули слёзы...
...Войдя в зал ресторана, Виктор окинул его критическим взглядом и остался доволен увиденным - администратор зала постарался на славу. Столы были расставлены по периметру зала, и напоминали букву «П», во главе которой были места для новобрачных, свидетелей, родственников, и самых близких друзей.
По задумке молодожёнов, по одну сторону зала, столы должны были занимать гости со стороны невесты, а по другую – гости со стороны жениха. Но, пока гости ожидали приезда молодожёнов из ЗАГСа, все перезнакомились друг с другом, и за столы сели вперемежку. И, в общем-то, за столами, все чувствовали себя свободно, раскованно, и комфортно.
- Горько!!! - раздался первый громкий крик, и Виктор, заключив Лену в свои объятия, прижался губами к её губам...
...В самый разгар свадебного застолья, в зал вошли несколько чеченцев. Впереди шёл Рамзан и на вытянутых руках держал большой поднос, на котором, среди кучки золотых монет, лежал богато инкрустированный серебром, чеченский кинжал.
В зале наступила относительная тишина, и если гости со стороны невесты с интересом посматривали на необычных гостей, то братва насторожилась и напряглась.
- Брат, мы узнали о том, что ты женишься, и пришли поздравить тебя с этим замечательным днём в жизни каждого мужчины. Ты настоящий джигит, и по этому, Ахмад, от чистого сердца и с чистыми помыслами, дарит тебе этот кинжал, - сказал Рамзан, подходя вплотную к столу, где сидели молодожёны и протягивая Виктору поднос.
- Спасибо, Рамзан, это дорогой подарок! – приложив руку к сердцу, сказал Виктор.
- А твой молодой красавице-жене, мы дарим золотые монеты. Пусть счастье и достаток поселится в вашем доме, - продолжил Рамзан свою речь.
- Спасибо, - поблагодарила Лена и вопросительно посмотрела на Виктора, словно спрашивая у него разрешения, можно ли пригласить этих гостей к столу.
Виктор утвердительно кивнул головой, вновь поблагодарил Рамзана и пригласил его присесть за стол.
Рамзан обвёл взглядом зал, помолчал, и потом сказал: - Прости, брат, но я не хочу портить тебе твой праздник. В зале есть наши кровники, и сесть с ними за один стол, мы не можем.
