Джессика Клер - Последний удар
Это происходит секунду спустя, и я каменею, но всё ещё остаюсь спокойной.
Дверь открывается не до конца, встречая подвинутую мной полку. С той стороны слышатся проклятья, мужчина просовывается через дверь и словно в замедленной съёмке опасно накреняет полку.
В конце концов, она издаёт громкий звук, банки с конфетами бьются об пол.
Один мужчина выкрикивает команды на русском, второй у двери раздражённо ему отвечает. Он толкает дверь и переступает через упавшие товары. Я, наконец, могу его рассмотреть.
Он примерно моего возраста, но что-то твёрдое и знакомое в его глазах делает его старше. На нём помятый костюм, и он выглядит раздражённым. Незнакомец сканирует комнату, пока его взгляд, наконец, не падает на меня, забившуюся в угол.
— Пошли, — говорит он и машет на меня рукой.
Я не двигаюсь. Просто отказываюсь, глядя на него широко раскрытыми глазами.
Он говорит что-то через плечо второму человеку и двигается ко мне.
Я зажимаюсь ещё дальше в свой угол, делая всё возможное, чтобы выглядеть испуганной. Мой мозг всё ещё в оцепенении, но не я.
Мужчина делает ещё несколько шагов вперёд, протягивая мне руку, но я не беру её.
Очевидно, он пытается выглядеть безобидным, но проваливается. Его глаза слишком холодные и ликующие для этого образа.
Он становится прямо передо мной, склонившись.
— Пожалуйста, не делайте мне больно, — шепчу я, зная, что он хочет услышать нечто подобное.
— Ты пойдёшь со мной, и боли не будет, — говорит он, хватая меня за руку.
Я выбрасываю руку с «Тазером» вперёд и нажимаю на кнопку. Без воздушного картриджа он срабатывает как электрошокер. Электрическое потрескивание, щелчок, щелчок, щелчок. Он оправляется от шока и хватается за свою промежность.
Затем вскидывается, дёргается и падает.
Я спокойно встаю, хотя колени болят от долгого приседа. Он определённо не ожидал сопротивления, но забота отца хорошо подготовила меня к таким ситуациям. Я перешагиваю через упавшего и выхожу из комнаты.
Второй человек удивляется, увидев меня. Он крупнее, чем первый, с ним будет сложнее справиться. Его глаза сужаются, когда я выхожу из комнаты. Он понимает, что мне как-то удалось вырубить его подельника. Крепко сжимая пистолет мокрыми руками, я начинаю двигаться, сохраняя дистанцию. На улице всё ещё идёт дождь, и я не могу просто ворваться в ночь и пробежать весь путь до дома.
— Так-так-так, — говорит мужчина с таким же восхитительным акцентом, как у Ника. — Значит, ты и есть его маленький цветочек, да?
Я молчу. Моя рука крепко сжимает пистолет. Он отошёл от двери, но всё же находится слишком близко ко мне, чтобы я могла проскочить мимо. Его слова заставляют похолодеть мои внутренности. Это не ограбление. Хотя я и так это знала.
Они пришли за мной, и это как-то связно с делами Ника.
Он тянется рукой в карман и задерживает её там. Я напоминаю себе, что у него есть пистолет, но он не использует его. Пока. Я держу «Тазер» внизу, на случай, если он его не видел. Дура. Надо было взять воздушный картридж. Тогда бы я смогла выстрелить в него с расстояния и позвонить в полицию. Но картридж остался в другой комнате, и теперь я не смогу вернуться. Неизвестно, сколько тот человек пробудет без сознания.
Мне необходимо сделать что-то кроме того, чтобы прятаться между полок. Но что?
Тяжёлый взгляд этого человека замирает на моём лице, когда он кричит:
— Юрий!
Затем говорит что-то на русском. Ответа нет, и его глаза становятся злее. Он достаёт из кармана пистолет и показывает мне:
— Если ты ко мне подойдёшь, я не использую это.
Догадываюсь, что если пойду с ним, то, вероятно, умру. Я обхожу кругом ещё одну полку, отступая.
— Если ты убьешь меня, Нику это не понравится, — говорю я.
Он отрывисто смеётся:
— Есть много способов использовать пистолет, малышка. Нет необходимости убивать, когда можно обездвижить. Но что ж, хорошо. Сделаем по-твоему.
Он засовывает пистолет обратно в карман и достаёт что-то ещё. Продолговатое, плоское, чёрное. Через некоторое время я понимаю, что это телефон.
Большим пальцем он снимает его с блокировки и показывает цветочный дисплей. Это мой телефон!
Это прогоняет моё неестественное спокойствие:
— Как ты его…
— Белобрысая блядина поёт, как канарейка, когда пугается, да? А немного верёвок на запястьях и маленький пистолет у лица не на шутку напугали её, — в его глазах лёд. — Ты никогда не увидишь её в целости, если не пойдёшь со мной. Я пришлю её по кускам прямо Нику. Как тебе такое?
Я дрожу и таращусь на свой телефон. Этот человек обидел Рейган. Милую, беззаботную Рейган, которая была добра ко мне как никто другой. Которая считает себя моей сестрой и волнуется о моём счастье. Это моя вина.
— Где она?
— На заднем сиденье моей машины, — он указывает за стеклянные двери. — Можешь присоединиться к ней, малышка, если не станешь бороться. А если станешь, то ей будет очень плохо.
Мой отец научил меня, как вести себя в такой ситуации. Самое глупое, что можно сделать, это дать ему то, что он требует.
Но Рейган не должна платить собой, это несправедливо. Что же делать.
Я смотрю на телефон в его руке.
— Откуда мне знать, что ты не убил её?
Мой голос очень спокоен, будто принадлежит кому-то другому.
— Такая подозрительная, — говорит он и смеётся, оглядываясь на кладовку, в ожидании, что появится второй человек. Его глаза снова сужаются от гнева, несмотря на смех. Он щёлкает пальцем по телефону, который Ник купил для меня, и поворачивает экран ко мне. — Нужны доказательства, да?
На экране что-то есть, но я слишком далеко, чтобы увидеть.
— Это мне поможет.
— Подозрительная. Мне нравится это в тебе. Подозрительная и невинная. Понимаю, почему Николай так помешан на тебе. Твоя киска, должно быть, очень узкая.
Он кладёт телефон на пол и толкает его вперёд.
Я дрожу. Ник — это Николай для него. Я делаю шаг к телефону. Мне придётся подбежать к нему, ведь он проскользил только полпути. Надо оставить эту идею.
Но я должна знать. Должна.
Сжимая пистолет крепче, я бегу к телефону. Если он подойдёт ближе, я ударю его так же, как того мужчину.
Он настигает меня, когда я хватаю телефон. Знала же, что он сделает это. Теперь придётся заплатить за такую глупую ошибку. Я поднимаю электрошокер, когда он бросается на меня, но он быстрее. Его рука ударяет по соседней полке. Летящие на пол банки выбивают «Тазер» из моих рук.
Я даже не коснулась своего телефона.
