Наталья Андреева - Любовь.ru
— Но здесь же почти ничего нет!
В знаменитом неиссякаемом «шкапчике» лежало две сотенных и несколько смятых десяток. Варвара Антоновна глянула на них и взялась рукой за сердце:
— Ах, Антоша, Антоша! Сначала Сашенька, потом ты. За что?
Минут десять Люба снова пыталась ее успокоить. Потом Сосновская вдруг вцепилась в Стаса:
— Вы из милиции? Помогите мне! Я просто чувствую, что на него кто-то оказывает дурное влияние. Он был таким хорошим мальчиком. Помогите.
— А что, собственно, случилось?
— На самом деле деньги из «шкапчика» стали исчезать давно, — тяжело вздохнув, стала рассказывать Варвара Антоновна. — У Сашеньки вдруг появился какой-то мальчик. Он был ее старше, кажется, студент. И я поначалу не придала значения... Они дружили несколько месяцев, а потом из дома стали исчезать деньги. Я, конечно, никогда их не пересчитываю, но... На глаз было видно, что их становится значительно меньше. Я ничего не сказала Василию, он последнее время выглядел каким-то озабоченным. Пыталась поговорить с Сашенькой, но она стала такой раздражительной и резкой. Я думала: переходный возраст, пройдет. Но дальше — больше. Мне удалось уговорить ее показаться врачу. Папиному хорошему знакомому. Конфиденциально. Видите ли, я сама мало что смыслю в медицине, несмотря на свое образование, а беспокоить Васю или папу... В общем, я почему-то подумала вдруг, что девочка беременна. Но анализ крови показал, что она употребляет наркотики. Я, разумеется, не сказала Васе правду, а сказала, что у девочки невроз. Обычные проблемы подросткового периода. И ей надо несколько месяцев побыть в хорошей клинике. Сашеньку определили в клинику, но деньги из «шкапчика» не перестали исчезать.
— Быть может, их брал ваш муж? — осторожно спросил Стае.
— Василий был удивительно неприхотливым в быту человеком. Чуть ли не до аскетизма. И я даже мысли не допускаю, что у него могла быть другая женщина.
— Почему?
— Она была когда-то... — Варвара Антоновна всхлипнула: — Я не всю правду сказала вам. Еще до меня. Но Вася всегда говорил, что к прошлому возврата нет, говорил, что он сам виноват и прощения ему не будет. Не понимаю, какая это могла быть страшная вина?
— Про деньги, — напомнил Стас.
— Ах, да, Антоша. Его так назвали в честь знаменитого деда. Хороший мальчик, пошел по . стопам его и отца. В Первый медицинский. Все были просто счастливы. Не понимаю, что могло случиться? Какая-то девушка, которую он почти боготворил. Я думала, что эти деньги он тратит на нее, и была спокойна.
Она вдруг замолчала. Стае слушал ее очень внимательно, но сейчас торопить не стал. Сидел молча несколько минут и, видимо, что-то обдумывал. Варвара Антоновна снова заговорила:
— Я в тот вечер уехала к маме на дачу. Позвонили соседи и сказали, что маме плохо. Мама обычно уезжает в наш загородный дом рано. В начале апреля, едва сойдет снег. Ей шестьдесят пять лет, но она еще очень энергичная женщина. Говорит, что на природе ей пишется легче и свободнее. А папа... Он постоянно занят на всяких симпозиумах, конференциях, коллоквиумах. Неугомонный человек. Я потом только сообразила: почему позвонил чужой человек, ведь у мамы есть мобильный телефон? И все это оказалось розыгрышем, представьте себе. Я приехала, а мама очень удивилась. В самом деле, глупо. Но когда сообщают такое, вряд ли что-то соображаешь. Летишь по первому зову. А в это время Вася здесь умирал... Я до сих пор ничего не понимаю. Василию стало плохо, почему Антоша куда-то срочно ушел, по каким делам? Ведь знал же, что у отца больное сердце!
— А у него было больное сердце?
— Он умер не сразу, — тихо продолжала Варвара Антоновна. — Мучился несколько часов. Антон говорит, что вернулся только под утро, а отец уже... — Она замолчала, словно захлебнулась этими последними словами.
— А телефон? — осторожно спросил Стае.
— Телефон почему-то не работал. Мобильный Антон взял с собой.
— Он был один с отцом в тот вечер?
— Но кто еще? Сашенька — в клинике.
— А гости? Могли прийти в дом гости?
— Когда я приехала и узнала, что Вася умер... Разбираться, были у него в тот день гости или гостей не было...
— Антон пришел раньше вас? Вы говорите, что под утро?
— Да. Он вызвал «скорую» по мобильному телефону. Но было уже поздно.
— А не выясняли, почему телефон, что в доме, был неисправен?
— Что-то с проводкой. Какая теперь разница?,
— Ладно. Я выясню, была разница или нет. Вы хотите, чтобы я поговорил с Антоном?
— Поговорите с его приятелями. Пусть оставят мальчика в покое.
— Хорошо. Поскольку разговаривать все равно придется... Как звали его девушку?
— Я не вспомню теперь. Но у Антона в комнате есть ее фотография. Чудный снимок. Глядя на лицо этой девушки, я не испытывала никогда тревоги за сына. Вы сейчас и сами поймете почему.
Варвара Антоновна вернулась через несколько минут. Какое-то странное напряжение охватило Любу, когда Стае протянул ей снимок, который довольно долго рассматривал. Она взглянула на него и узнала девушку.
— Я этот снимок уже видела. Варвара Антоновна оживилась:
— Правда, чудная девушка? Я думала, что таких теперь уже нет. Вы посмотрите на нее: разве можно поверить, что эта тургеневская барышня способна на дурной поступок? Ведь какая красота!
Точно такую же фотографию Павел Петрович Стрельцов постоянно носил с собой и всем показывал со словами: «Вы посмотрите на нее, посмотрите!» Может быть, этот снимок его жены Полины оказался самым удачным из всех существующих.
— Ваш сын в лыжную секцию никогда не ходил? — спросила Люба.
— В лыжную? — Та удивилась точно так же, когда Стае спросил у нее про охоту. — А почему в лыжную? Антоша вообще-то спортом никогда не увлекался. Только автогонками. «Формула-1». Вот. Даже я запомнила, — с гордостью сказала Варвара Антоновна. — У него в комнате фотографии знаменитых автогонщиков. Вернее, практически одного автогонщика. Того, которого он практически боготворил.
— Шумахера, что ли? — насмешливо поднял брови Стае.
— Почему Шумахера? Мики Хаккинен. Совершенно точно. Мики Хаккинен.
— Мики, — очень тихо повторила Люба. — Но почему он не сказал мне правду?
— Кто не сказал? — удивился Стае.
— Варвара Антоновна очень устала. — Люба стала разбирать пузырьки и коробочки с таблетками на журнальном столике. — Вот эти, Варвара Антоновна, лучше не пить, чтобы не вызвать привыкания. А эти относительно безвредны.
— Да-да. Я все сделаю, как вы скажите. Только помогите Антоше.
— Я вас еще навещу, — сказала Люба. — Запишите на всякий случай мой телефон. Хотя он часто занят... Но все равно, запишите.
