Юлия Шилова - Согрей меня, или Научи меня прощать
– Это ксерокопии документов на одно помещение, которое администрация забрала за долги. Сейчас оно опечатано. У меня есть точные сведения, что в самое ближайшее время это двухэтажное здание совершенно по смешной и бросовой цене отпишут одному предпринимателю. Правда, за какие заслуги, непонятно. Думаю, что в этом варианте сыграли определенную роль родственные связи. Другого просто не может быть.
– И чего ты хочешь от меня?
– Я хочу, чтобы это помещение по той же смешной и бросовой цене отписали тебе. Цена действительно смешная. Ты в состоянии ее заплатить, она никак не отразится на твоем кармане, не переживай. Ты платишь эту цену и отписываешь помещение мне.
– Да ты с ума сошла! Я не смогу это сделать!
– Сможешь.
– Не смогу.
– А я говорю – сможешь. Глава администрации района, на территории которого находится помещение, твой очень хороший знакомый. Сделай все возможное и невозможное, но ты должен выбить это помещение в кратчайшие сроки. О сроках не забывай, потому что время бежит быстро, и на определенном сроке беременности мне уже никто не возьмется делать аборт, а пузо будет расти, словно на дрожжах. Так что времени в обрез. Смотри, иначе будет поздно.
– Люба, это слишком серьезно. Как я могу взять под себя помещение, которое уже отдают родственнику главы администрации? Сама посуди. Какие аргументы я могу привести? У меня их просто нет! Это же нереально!
– Это меня не касается.
– У меня не получится.
– Тогда я буду рожать.
– Даже если мои убеждения кого-нибудь тронут и мне пойдут на уступку, то это обяжет меня на всю жизнь и настроит против меня многих людей. Я не привык забирать из-под чьего-то носа объекты, на которые уже наложил свою лапу другой.
– Саша, ты грузишь меня теми проблемами, о которых я вообще не хочу знать. Они не должны меня касаться.
– Просто ты говоришь нереальные вещи…
– А мне кажется, что я говорю совершенно земные и приземленные вещи. Ладно, не буду вас обоих больше задерживать.
Повернувшись к Александру, я одарила его проникновенным взглядом и язвительно улыбнулась:
– Какое-то несчастное двухэтажное здание в одном из районов Москвы, и мы с тобой расходимся с миром. Я же не прошу у тебя особняк в центре Москвы! Я делаю аборт и полностью исчезаю из твоей жизни. Я никогда тебя не видела, ничего о тебе не слышала и нигде с тобой не встречалась. – Я бросила взгляд на ксерокопии и с надрывом спросила:
– Документы оставить или забрать?
– Если я не ошибаюсь, то твое деяние называется шантажом, – мрачно подметил Александр.
– Может быть. Я этого не отрицаю.
– По-моему, за это срок дают.
– По-моему, и за некоторые твои деяния положен определенный срок.
– Вы о чем? – вступила в наши дебаты Вика.
– Саша знает, о чем. О том, что он делает мне помещение, и мы с ним вполне миролюбиво расходимся. И больше не встаем друг у друга на дороге.
С этими словами я направилась к выходу и знаком показала, чтобы Вика немедленно освободила мне проход. Вика отошла от двери и еле слышно сказала:
– До свидания, Люба.
– До свидания, Вика.
– Мне очень жаль, что я пригласила тебя к себе на выставку. Думаю, что мне совсем не стоило этого делать.
– Мне тоже жаль, что все так вышло. Извини. Я должна идти. Я слишком плохо себя чувствую. Шампанское выпила, и сразу начался токсикоз.
– Не рано ли?
– Токсикоз у всех начинается по-разному. Все это зависит от индивидуальных особенностей организма. Ну, я пошла?
– Иди. Тебя никто не держит.
Выйдя из комнаты, я громко хлопнула дверью и направилась в зал. Я увидела Татьяну, пьяно подпиравшую плечом колонну, в окружении неизвестных женщин. Татьяна пила очередной коктейль и словно попугай повторяла: «А мой Сашка-то, оказывается, козел…»
Почти у самого выхода я столкнулась с женщиной, лицо которой мне показалось знакомым. Увидев меня, она заметно смутилась и неловко выронила поднос с хрустальными бокалами, в которых было налито шампанское. Поднос с грохотом упал на пол, женщина извинилась, присела на корточки и принялась собирать осколки.
– Полина, здравствуйте.
Я присела рядом и попыталась ей помочь, но она тут же отказалась от моей помощи:
– Прекратите немедленно. Что вы делаете? Вы же гость! Это моя работа. Вика пригласила меня помочь официантам. Она будет ругаться, если увидит, что вы мне помогаете. Мне же за это платят. Я на работе.
– Хорошо. Я не буду. Вы меня помните?
– Нет. – Полина покраснела. Было видно, что она меня сразу узнала, просто не хотела в этом признаться.
– Но как же так… Я вас помню. Вы домработница Юрия Константиновича. Помните ту ночь, когда вашего хозяина убили? Как Александр труп Галины в багажник положил? Представляете, труп моей подруги так и не нашли. Он куда-то пропал.
– Я вас первый раз вижу. Вы меня с кем-то путаете, – мотала головой женщина и еще больше краснела. – Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Оно и понятно. Александр приказал вам молчать. Я все поняла. Я тоже молчу. Я сказала об этом только вам. Считайте, что я ничего такого не говорила. Я просто хотела спросить, как ваша дочка? Она хоть пришла в себя?
– Я не понимаю, о чем вы. Я вас вижу первый раз в жизни. Вы меня с кем-то путаете.
– Вас зовут Полина? – начала я терять самообладание.
– Полина.
– Вы домработница Юрия Константиновича?
– Я домработница Виктории. Юрий Константинович погиб. Царство ему небесное. – Женщина перекрестилась, но по-прежнему отводила от меня глаза в сторону.
– У вас есть дочь?
– У меня есть дочь. Она помогает мне по дому.
– Ее Лесей зовут?
– Лесей.
– Тогда что вы отпираетесь?
– Я не отпираюсь. Просто я вас не знаю. Простите, но вы мешаете мне работать. Я должна идти. До свидания.
– До свидания.
Собрав острые осколки на поднос, Полина пошла прочь и даже ни разу не оглянулась. Я долго смотрела ей вслед, затем ухмыльнулась и вышла на улицу ловить такси, чтобы ехать домой.
Глава 17
Подъехав к дому, я увидела, что в моей квартире светятся окна, и улыбнулась при мысли, что Артур уже дома. Так приятно ощущать, что ты не одна, что тебя кто-то ждет и кто-то очень сильно за тебя переживает, а самое главное – что в этом мире живет человек, которому ты очень сильно нужна. Позвонив в дверь, я затаила дыхание и, едва она открылась, бросилась на шею Артуру:
– Привет!
– А ты что такая счастливая? – поднял меня он на руки, покружил, словно маленького ребенка.
– Знаешь, меня уже тысячу лет никто не встречал. Я когда из такси вышла и увидела, что мои окна светятся, у меня так приятно сердце забилось… Здорово-то как!
