Энн Стюарт - Ледяная синева (ЛП)
— Что-то не так?
Така отдал ей паспорт. Она пристально посмотрела на документ.
— Как они достали это фото? — наконец спросила Саммер.
— Не спрашивал. Это важно?
Она несколько секунд помолчала и спросила:
— Кто такая Сьюзен Комору?
— Моя жена.
Саммер выглядела так, словно получила удар в живот.
— Ты женат?
Странная реакция для женщины, которая его ненавидит.
— Я имею в виду, ты будешь изображать мою супругу. Я Хитоши Комору, а ты — моя американская жена.
Саммер продолжала таращиться на него, словно информация не укладывалась у нее в голове. Чтобы она не увидела его глаз, Така опять сосредоточился на документах, засовывая их обратно в конверт. Не то чтобы она могла что-либо прочитать в его глазах — в отношении него Саммер казалась напрочь лишённой проницательности.
Така хотел подойти к ней и заключить в объятья, прижать голову к своему плечу и сказать, что всё будет хорошо. Он хотел успокоить её, тогда как она всеми силами старалась показать, что ей этого не нужно.
Не надо было целовать её на острове! Это смешало ему все карты в момент, когда его решимость и так дрогнула. Можно было вытянуть из неё сведения другими, более неприятными путями, хотя потом его замучила бы совесть. Но Така и без того считал себя виноватым.
Особенно когда выяснилось, что он ни черта не притворялся.
Така снова нажал на кнопку нужного этажа, и лифт, дёрнувшись, поехал вверх.
Усадить Саммер в самолёт несложно, и, оказавшись в воздухе, он наконец сможет отдохнуть. Целых двенадцать часов ему не придётся думать о том, кто он такой и что ему делать. Целых двенадцать часов она точно будет в безопасности. Целых двенадцать часов он сможет поспать.
Первый класс на самолётах этой авиакомпании заслуживал своего названия. Текущая рекой выпивка, раскладывающиеся сидения, массаж прямо в полёте. Така усадил Саммер в кресло, вручил ей стакан скотча и стоял над душой, пока она не выпила всё до капли. Подлил еще, и Саммер, скривившись, заглотила и вторую порцию. Он не хотел подмешивать ей снотворное в такой толпе, хотя стюардессы особо и не следили за тем, чем занимаются пассажиры.
Кроме того, когда они летели в Бейнбридж, он неправильно рассчитал дозировку, и потому пришлось держать её в объятиях долгие часы, пока она не очнулась. Долгие часы самолёт качался на воде, а он прижимал Саммер к себе и думал — что всегда было опасно. Така не хотел снова так рисковать. Когда они приземлятся в Нарите, нужно сразу же отправляться в путь. В Японии у Сиросамы больше последователей, чем где бы то ни было, и все они станут искать беглецов.
Нет, он просто хотел, чтобы при перелёте через Тихий океан Саммер вела себя тише воды, ниже травы. И, может быть, тогда он тоже позволит себе поспать.
Саммер пыталась сохранять спокойствие, но Така видел, что даже после двухсот граммов скотча на неё начинает накатывать паника.
Странно — за последние несколько дней она много раз смотрела в лицо смерти, так что полёт в безопасном самолёте в хорошую погоду должен был быть меньшей из её забот. Но он уже понял, что Саммер нельзя назвать очень логичной женщиной.
Её мир разбился вдребезги, а сам он овладел её душой и телом. Но Така видел выражение её глаз, когда уходил от неё.
Сумасшедшая!
Она запуталась и перестала понимать, где хорошие парни, а где плохие. Неудивительно. Иногда Така сам сомневался, что между добром и злом есть какая-то разница. Может, он и сохранил ей жизнь, но хуже знакомства с ним с Саммер никогда и ничего не случалось. И ему оставалось лишь идти вперёд, не колеблясь и помня о главной цели — успешно выполнить задание. Он должен сделать все, чтобы она выжила — это решение он принимал скрепя сердце.
Така пристегнулся в соседнем кресле, пытаясь игнорировать Саммер, выбросить её из головы. Когда самолет начал выруливать на взлетную полосу, он быстро взглянул на спутницу и увидел, что её глаза закрыты, лицо побледнело, а руки сцеплены в замок на коленях — ее мучил отчаянный страх. Но ей хорошо удавалось с ним справляться. Не важно, какие неприятности подкидывали ей Така или судьба — Саммер выдерживала всё.
Така взял её за руку, когда самолёт начал набирать высоту. Саммер даже не посмотрела на него, не открыла глаз, но повернула руку ладонью вверх и переплела свои пальцы с его. Она держала его руку, пока они не оказались высоко над Тихим океаном и она не заснула, ослабив хватку.
А Така продолжал держать её руку. До тех пор, пока впервые за семьдесят два часа не отключился сам.
Вокруг сгустилась тьма, давящая, подобная бархатной пелене. Вздрогнув, Саммер проснулась и заморгала, пытаясь понять, где находится. Она странно себя чувствовала — как будто где-то парила. А потом поняла, что и правда парит. Она же в ловушкев реактивном самолёте где-то над Тихим океаном!
Дышать не получалось. Демон сидел на груди и выталкивал воздух из лёгких, повсюду были тени. В тусклом свете едва удавалось разглядеть очертания людей и предметов. Казалось, исчезли даже шустрые стюардессы, а все люди, включая Таку, спали мёртвым сном.
Дыхание не возвращалось.
Саммер отстегнула ремень безопасности, пытаясь действовать бесшумно, но её руки так дрожали, что она всё равно загремела пряжкой. Така, растянувшийся в откинутом кресле, зашевелился, но не проснулся, и она выбралась из своей небесной тюрьмы.
Прямо позади их сидений располагался туалет, к счастью, сейчас свободный, и Саммер бросилась туда, пытаясь справиться с дыханием. Она захлопнула дверь и, вцепившись в раковину, уставилась в зеркало на сумасшедшую, неспособную даже дышать!
Нет, она всё же дышала — в своей борьбе она слышала резкие, граничащие с удушьем вдохи, судорожные выдохи. Саммер сполоснула лицо водой из крошечной раковины, но лучше не стало.
Она чувствовала, как надвигаются стены, и понимала, что или потеряет сознание, или начнёт вопить — и непонятно, что хуже. И сможет ли она сама сделать выбор.
Нет, кричать нельзя. На крик примчится Така, и она подвергнет их обоих опасности.
Она засунула в рот кулак, пытаясь заглушить свою борьбу за воздух, но только усугубила дело. С губ начали срываться тихие всхлипы.
Обычно Саммер удавалось сдерживать приступы паники. Она потратила кучу денег и времени, работая над лечением аэрофобии, и знала, как успокоиться, вообразив безопасное место и начав безмятежно дышать. Но после взрыва несколько часов назад ее безопасное место исчезло.
Она не представляла, который был час, да и это не имело значения. Обрети она способность дышать, всё было бы в порядке, но горло не пропускало воздух, а паника раздирала на части.
