Наталья Калинина - Код фортуны
В технических делах Инга была несведуща. Но у Вадима имелся один приятель – отличный программист, который бы мог помочь. Сложность в том, что сейчас к брату за помощью не обратишься. Остается позвонить администратору, который занимался ее сайтом, и попросить об этой услуге его. Но это она сделает уже из дома. Там же, дома, соберет по крупицам всю информацию и проанализирует ее. Интуиция подсказывала Инге, что начинать нужно не с хакера, а с заметки в газете – тогда Инга впервые почувствовала озноб. И, начиная с той заметки, восстановить все события в хронологическом порядке, особенно уделяя внимание мелочам.
Мысль про «подставное ядро» вертелась в голове. Кто это «ядро» – хакер? Или человек из прошлого?
В таких мыслях Инга подъехала к дому, припарковала свою машину рядом с невзрачной «копейкой» и направилась к подъезду.
XIII
Рано или поздно это должно было случиться. К этой цели он шел. Может, немного форсировал события, но ему не хватило терпения досмотреть весь спектакль до конца. Последние три дня он следил за девушкой, но ничего нового не происходило, эти дни были похожи друг на друга, словно братья-близнецы. На ночь она уезжала в больницу, была там до утра, потом возвращалась домой и не выходила уже до самого вечера, когда наступал час опять ехать к брату. Единственное, она теперь ездила на машине, а не брала такси.
Сегодня утром он решил, что терпеть больше не может. Представление почти перестало доставлять ему удовольствие, хотя эпизоду с аварией он аплодировал стоя. Хорошо придумано! Авария не только заставила девушку страдать, но помогла и ему почувствовать себя частично отомщенным – за то избиение, которому подверг его когда-то брат девушки. Ах, как сладко представлять, что теперь его враг лежит с расквашенной физиономией, как он когда-то. Прийти бы еще полюбоваться, да не пускают.
Сегодня его богиня задерживалась. Уехала куда-то внепланово. И оставалось надеяться, что до позднего вечера, когда наступало время ей ехать в больницу, она появится дома. Еще есть три часа в запасе.
И только он так подумал, как увидел подъезжающую к дому машину девушки. И словно в насмешку, богиня припарковала свою новенькую «Тойоту» рядом с его «копейкой». Он подождал немного, а затем выскользнул из салона «Жигулей» и отправился следом за девушкой.
Она вошла в подъезд и вызвала лифт, и в тот момент, когда она уже находилась в кабине, он успел просочиться следом за ней в закрывающиеся двери лифта. Быстро, пока девушка не успела оглянуться, нажал на кнопку «стоп». Лифт дернулся и остановился между этажами, и в этот момент девушка удивленно оглянулась.
И тут наступил его час триумфа: она его узнала. От ужаса ее серые глаза расширились, а рот открылся, будто в крике, но с губ не сорвалось ни звука. Но самое главное – в ее глазах расплескался страх. Какие у нее красивые глаза, когда они не пустые, как у куклы, а наполнены ужасом. Какие красивые! Пожалуй, это самое главное и прекрасное – то, ради чего и затевалась игра.
* * *– Тихо, сука. Закричишь – зарежу, – прошипел человек из прошлого, выкидывая вперед руку с ножом. – Мне терять нечего. Мне уже довелось убивать: твоего приятеля, продавшего тебя за жестяную банку-машину, и его дружков. Певичку… О, про то, как я душил ее, могу рассказать в подробностях. Пожалуй, я так и сделаю – во время занятия с тобой любовью.
Инга вжалась в угол лифта, а человек, призрак прошлого, от которого она тщательно старалась избавиться, но который иногда являлся ей в ночных кошмарах, нависал над ней своим субтильным, нисколько не нарастившим ни жира, ни мяса за эти пять лет телом. Человек, имя которого она не помнила – не потому, что не знала, а потому, что сыграла защита памяти – стереть его, как напоминание о грязном преступлении.
– Поняла, сука? Мы будем заниматься с тобою любовью. Не так, как в тот раз. Не-е-ет, я так не хочу. Я хочу, чтобы ты понимала, с кем занимаешься любовью, смотрела бы мне в глаза, и в них бы я видел твои ощущения и эмоции. Я так хочу! Я шел к этому много лет. Я даже затеял маленький спектакль, чтобы…
Он еще что-то продолжал говорить, наступая на Ингу, зажатую в угол, пока не приблизился к ней вплотную, так, что его впалая грудь касалась ее груди. Ингу передернуло от омерзения, но у нее не было возможности даже отступать назад. Она в буквальном смысле слова оказалась загнанной в угол. А он быстро приставил к ее горлу нож и чуть надавил.
– Ты сейчас разденешься. Сама, – шептал он ей уже на ухо, касаясь губами мочки. И от его жаркого и влажного дыхания Инге становилось плохо до тошноты.
А он почти и не изменился. Остался таким же патологически худым, с покатыми узкими плечиками и таким же узким тазом. Нескладный, с длинными конечностями, как кузнечик, и маленькой головой с треугольным лицом. С прыщами на остром подбородке, с узким и длинным, как у лягушонка, ртом, с зачесанными на один бок, как и раньше, редкими каштановыми волосенками. Пожалуй, лишь глаза его были более-менее привлекательными – большими, светло-голубыми, с длинными ресницами. Но они оставались привлекательными ровно до того момента, пока не наполнялись осмысленностью. И тогда в них появлялись демоны.
– Раздевайся! – выкрикнул человек, щекоча нежное горло девушки лезвием приставленного к нему ножа. А сам другой рукой принялся судорожно дергать «молнию» на своих вылинявших джинсах. – Раздевайся, – повторил он и сильней вдавил ей в горло нож. – Сама! Я хочу, чтобы ты это сделала сама, так, будто это ты пришла ко мне, полная желания. Сука, раздевайся!
И, не успела Инга опомниться, как он уже быстро чиркнул ножом по ее куртке, вспарывая материал. Девушка охнула и инстинктивно отпрянула назад, но только лишь больно ударилась затылком о стену лифта. Нож уже вновь взметнулся вверх и замер около ее горла.
– Я тебя ненавижу, сука. За что – ты сама, думаю, догадываешься. Будет тебе ад, в котором горел я, но откуда мне удалось выбраться. А вот выберешься ли ты – сомневаюсь!
Что-то твердое воткнулось ей в бедро. И Инга, даже не опустив взгляд, поняла, что это было. От отвращения ее замутило. Тошноты добавляло и то, что изо рта одержимого несло давно не чищенными зубами. Как спастись? В романах отважные барышни спасают свою честь, наступая на ногу потенциальному насильнику острым каблучком или давая ему по лицу тяжелой сумкой. Как назло, обута Инга была, как обычно, в ботинки без каблуков, и вместо сумочки с собой она взяла лишь женское портмоне из мягкой кожи.
Похотливая рука опустилась вниз и, почти не встречая сопротивления, нетерпеливо заелозила по бедру Инги, затем, нащупав «молнию» на ее джинсах, рванула ее вниз, ломая хлипкое препятствие на пути к своей мерзкой цели.
