Сандра Браун - Розы от киллера
– Ты дрожишь, Ренни? Ты меня боишься? – Он наклонился ближе. Его дыхание обжигало ей шею. Она ощущала его эрекцию, потому что он непристойно терся о нее. – Зачем тебе меня бояться? Я ведь хочу, чтобы ты была счастлива. А?
Наконец он отстранился и долго насмешливо оглядывал ее с ног до головы.
– Может быть, стоит начать не с напитка, а с чего-нибудь более существенного. Например, с твоего гардероба. – Он коснулся пальцем ее ключицы, погладил. – Грешно прятать такую фигуру.
Потом он уставился на ее грудь. Она почувствовала себя хуже, чем когда он действительно касался ее.
– Ты должна носить вещи, которые ласкали бы твое тело, Ренни. И черный цвет. Он бы прекрасно контрастировал с твоими светлыми волосами. Я куплю тебе что-нибудь черное и сексуальное, чтобы грудь была видна. Да, точно. Всем мужикам захочется ласкать тебя, но только я один буду это делать.
Он посмотрел ей в глаза, и тон стал игривым.
– Разумеется, сегодня ты неважно выглядишь. Слишком много работала. – Он пальцем провел по темным кругам под глазами. – Ты вымоталась. Моя бедняжка.
Она проглотила поднимающуюся из желудка рвоту, вызванную его фантазиями.
– Я не ваша бедняжка.
– Ах, леди заговорила. Я уж подумал, что ты онемела.
– Я требую, чтобы вы ушли.
– Но я только что пришел.
Разумеется, он лгал. Ему понадобился по меньшей мере час, чтобы зажечь и расставить все эти свечи. Где он прятался, когда она обыскивала дом? Похоже, он прочитал ее мысли.
– Я никогда не выдаю свои профессиональные секреты, Ренни. Ты должна была об этом догадаться. – Он игриво ущипнул ее за шею. – Тем не менее, нам надо о многом поговорить.
– Вы правы. Нам есть о чем поговорить. Лозадо довольно улыбнулся:
– Начинай ты.
– Ли Хоуэлл.
– Кто? – спросил он.
– Вы его убили, так? Чтобы оказать мне услугу. И напали на Вика Треджилла. Это ведь тоже вы?
Он двигался быстро, как ртуть. Одной рукой задрал ей блузку, провел рукой по груди и по талии под поясом юбки. Она изо всех сил толкнула его.
– Уберите руки. – И стала бить по рукам, шарящим по ее телу.
– Прекрати! – Он схватил ее и притянул к себе. – Ренни, Ренни, перестань. – Голос был мягким, но хватка – железной. – Шшш, шшш, успокойся.
Она с ненавистью смотрела на него. Он извинился обманчиво мягким и урезонивающим голосом:
– Ты прости меня, я должен был это сделать. Много лет назад женщина-полицейский, работавшая под прикрытием, пыталась расставить мне капкан. Я должен был убедиться, что на тебе нет «жучка». Прости, что я вел себя немного грубо. А вот так лучше?
Он отпустил ее руки и сжал плечи, ритмично массируя их сильными пальцами, как заботливый муж, только что узнавший, что у жены был тяжелый день.
– Я не работаю на полицию.
– Я бы тогда ужасно разочаровался в тебе. – Он крепче сжал ее плечи. Выражение лица стало зловещим. – Почему ты так много времени тратишь на Вика Треджилла?
Она скорчила недовольную гримасу:
– Я не знала, что он полицейский. Он меня обманул.
– Тогда чего ты так старалась, спасая ему жизнь? Ренни вспомнила предупреждение Уэсли. Салли Хортон стала невинной жертвой кровавого соперничества между Виком и Лозадо. Она умерла, так и не поняв, в чем ее ошибка.
– Мне за это платят, – равнодушно сказала Ренни. – Я не выбираю пациентов. Не могла же я позволить ему истечь кровью в приемном отделении?
Лозадо внимательно вглядывался в ее глаза. Положил ладонь ей на горло. Большой палец нашел сонную артерию и погладил ее.
– Ты меня очень огорчишь, если дела обстоят не совсем так. Он тебя когда-нибудь целовал?
– Нет.
– Трогал тебя вот так? – Его рука принялась ласкать ее грудь.
Горло сжало так, что она не могла вымолвить ни слова. Только покачала головой.
– У этого копа никогда так на тебя не стоял, Ренни, – прошептал Лозадо, прижимаясь к ней.
– Руки вверх, Лозадо!
В комнату ворвался Орен Уэсли, за ним еще двое полицейских с пистолетами. Троица окружила их полукругом.
– Руки вверх, я сказал! Отойди от нее немедленно!
Ренни потеряла дар речи. Лицо Лозадо, выполнившего указание, напоминало безжизненную маску. За пару секунд он превратился в своего двойника, которого впору выставлять в музее восковых фигур. Он не выказал ни злости, ни удивления, ни досады.
– Детектив Уэсли, вот не знал, что вы так поздно не спите.
– Ноги шире!
Легонько пожав плечами, Лозадо наклонился над кухонным столом. Его расставленные руки оказались около корзинки с фруктами, где лежали переспевшие бананы. Странно было думать о бананах, когда несостоявшегося насильника досматривает полиция, но Ренни эта мысль немного отвлекла.
Полицейский достал небольшой пистолет из кармана брюк Лозадо.
– Он зарегистрирован, – сообщил Лозадо.
– Надень на него наручники, – приказал Уэсли. – У него наверняка есть нож, привязанный к лодыжке.
Пока один полицейский заводил руки Лозадо за спину, чтобы надеть наручники, второй задрал штанину и вынул из ножен маленький сверкающий нож. На лице Лозадо ничего не отразилось.
Уэсли взглянул на Ренни:
– Вы в порядке?
Она все еще не могла говорить, только кивнула. Один из полицейских читал Лозадо его права, но убийца смотрел поверх его головы на Уэсли.
– За что вы меня арестовываете?
– За убийство.
– Интересно. И кого я предположительно убил на этот раз?
– Салли Хортон.
– Горничную из моего дома?
– Прибереги невинную позу для жюри, – посоветовал детектив, бросая взгляд на Ренни. – Ты также нанес колотую рану Треджиллу в попытке убить его. – добавил он.
– У вас богатая фантазия, – равнодушно произнес Лозадо.
– Ладно, посмотрим, что покажет расследование. А пока ты побудешь в гостях у штата.
– Уже утром выйду.
– Поживем – увидим. – Уэсли махнул полицейским, приказывая увести арестованного.
Лозадо улыбнулся Ренни:
– До свидания, любовь моя. Скоро увидимся. Жаль, что нас прервали. Детектив Уэсли любит театральные эффекты. В порядке компенсации за другие недостатки. – Когда он поравнялся с Уэсли, сказал: – Думается, твой член похоронили вместе с Джо Треджиллом.
Один из полицейских сильно толкнул его в спину. Они исчезли, пройдя через гостиную.
Ренни беспомощно привалилась к столу.
– Спасибо.
– Не стоит благодарности.
– Вы сказали, что не будете его арестовывать, пока у вас не появятся надежные доказательства. Значит…
– Это ничего не значит. Просто я достал своего сержанта. Он согласился упрятать Лозадо на то время, пока мы расставляем ловушки. Если нам повезет – а с Лозадо нам никогда не везет, – появится что-нибудь, уличающее его в этих преступлениях.
