Диана Чемберлен - Любовник моей матери, или Что я знаю о своем детстве (Карусель памяти)
– Простите, – он мгновенно посерьезнел. – Извините, ради Бога, – он сжал ее ладонь.
– Мелли сказала, что я увижусь с отцом и Ванессой очень скоро, – тихонько произнесла Клэр. – Сколько бы я ни спрашивала ее об этом, она всегда повторяла: «Очень скоро, дорогая. Уже очень скоро».
– Ваша мать была лгуньей.
– В каком-то смысле, да. Но она лгала ради моего блага. Хотела защитить меня от болезненной реальности.
– Единственное, что способно защитить от боли, – это истина. Нужно понять, чтобы раз и навсегда распроститься с ситуацией. А тайны и полуистины живут вечно.
Но Клэр его уже не слушала. Развернув часы к свету, она пыталась разобрать, сколько сейчас времени. Как всегда, она засиделась с ним слишком долго.
– Мне пора домой, – промолвила она.
Они молча надели пальто и зашагали к выходу. В фойе Рэнди выключил свет и обогреватель, и они с Клэр остались в полной темноте.
– Что ж, – сказал он, обнимая ее на прощание, – вечерок удался на славу. Давно я не танцевал с таким удовольствием. Но последний час вымотал из меня душу.
– Да, – она обняла его в ответ, постаравшись вложить в это объятие всю свою теплоту и признательность. Она давно уже не испытывала ни к кому такой близости, даже к Джону. Но когда Рэнди наклонил голову, чтобы поцеловать ее, Клэр быстро отвернулась: было в этом что-то неправильное и нечестное.
– Прости, – шепнул он ей на ухо. – Я снова утратил чувство реальности. Считай это признательностью за то, что ты для меня уже сделала.
Клэр отстранилась, чувствуя странную дрожь во всем теле.
– У тебя такой необычный брак, – сказал Рэнди через пару секунд. – И мне бы не хотелось испытывать терпение Джона, сближаясь с тобой все больше и больше. Даже не знаю, что бы я чувствовал, если бы моя жена отправилась на танцы с другим мужчиной, какими бы платоническими ни были их отношения.
Клэр тоже помедлила пару мгновений.
– Джон не знает, где я, – сказала она. – Я сказала ему, что иду в кино.
Рэнди, направившийся было к выходу, замер и оглянулся.
– Со мной? – спросил он.
– Нет. Я сказала, что собираюсь провести вечер с подругой.
Стоило этому признанию во лжи сорваться с губ, и ей стало не по себе. Надо было сказать Джону правду. Так она и сделает – сразу, как только вернется домой.
– Зачем ты солгала ему? – спросил Рэнди.
– Не хотела его расстраивать.
Он со вздохом покачал головой.
– Ты – истинная дочь своей матери, – сказал он, открывая перед Клэр дверь.
– Что ты имеешь в виду? – Клэр шагнула на улицу, тут же ощутив вечернюю прохладу.
– Я не желаю быть частью лжи, Клэр.
– Я тоже, – сказала она. – Это было ошибкой. Я не подумала о том, что делаю.
Достав из кармана трубку, Рэнди постучал ею по ладони.
– Прогуляюсь-ка я до дома пешком, – промолвил он.
– Ты уверен?
– Да. Хочу немного освежиться. – Он зажег трубку, и в воздухе заструился ароматный дымок. – Спокойной ночи, Клэр, – сказал Рэнди, легонько касаясь ее руки.
Она долго смотрела ему вслед, не делая ни малейшей попытки сесть в машину. Ей не хотелось ехать домой и видеться с Джоном, как не хотелось ощущать на душе груз собственной лжи. Нет, она ничего не скажет мужу. Признание облегчит ей совесть, но ранит его чувства. Вдобавок она не сомневалась, что ради встречи с Рэнди солгала бы еще и еще раз.
22
Звонок от Амелии раздался в девять часов – как раз в тот момент, когда Джон появился на пороге кухни. Амелия хотела поговорить с Клэр.
– Разве она не с тобой? – спросил Джон, мысленно прокрутив послание, которое Клэр скинула ему на голосовую почту. – Она сказала, что вы собираетесь сегодня в кино.
– Ты серьезно? Уверен, что она сказала «с Амелией»?
– Абсолютно. Может, она имела в виду поздний сеанс?
– Думаю, к этому моменту я бы уже знала о ее планах. Ладно, Джон, скажи ей, что я звонила, – рассмеялась Амелия. – И пусть предупреждает меня заранее, если решит использовать для прикрытия.
Джон даже не улыбнулся.
– Джон? У вас все в порядке?
– Да, все хорошо. Я скажу Клэр, что ты звонила.
Повесив трубку, он погрузился в размышления. Наверняка у этого было какое-то логическое объяснение, но он не станет ломать над ним голову. Клэр сама объяснит все, когда приедет домой.
Первым делом он разжег в камине огонь, после чего уселся в кресло и стал просматривать толстую пачку бумаг. Это были вырезки из газет и журналов, посвященные музейным экскурсиям, увлекательным путешествиям, ресторанам и паркам. Джон собирал эти статьи не один год. После того, как они с Клэр вернулись из Балтимора, он дважды просматривал свою коллекцию, составляя список потенциальных развлечений. Насколько ему было известно, Клэр пока пренебрегала своей частью работы. Джон решил не торопить ее: если она так и не удосужится составить свой список, они вполне могут обойтись его идеями.
Он настолько погрузился в изучение этих материалов, что почти забыл о сковавшем его напряжении. Взглянув в очередной раз на часы, стоявшие на каминной полке, он обнаружил, что время уже перевалило за десять.
Клэр была с Рэнди. Откинувшись на спинку кресла, Джон прикрыл глаза. Клэр была с Рэнди, но поспешила прикрыть это ложью. Получается, с этим парнем ее связывает не только дружба. Так что же случилось с их браком? Прежде ему бы и в голову не пришло, что он окажется когда-нибудь в положении обманутого мужа. Клэр практически не упоминала о Рэнди с тех пор, как они вернулись из Балтимора, и Джон надеялся, что той их ссоры было достаточно, чтобы вернуть Клэр в привычное русло.
Часом позже, когда Джон принимал на кухне свои лекарства, на пороге комнаты появилась Клэр.
– Прости, что так задержалась, – сказала она, бросая на стул сумочку. – Мы заболтались, и время прошло незаметно.
Так и не сняв пальто, она подошла к посудомоечной машине и стала доставать оттуда тарелки. Еще недавно, подумал Джон, она первым делом целовала его, а уж затем принималась за другие дела. Сейчас она даже не посмотрела в его сторону.
– Заболтались с кем? – спросил он.
Клэр не ответила. Вытащив сковородку, она поставила ее на плиту.
Джон внутренне напрягся, готовясь к ссоре.
– В девять звонила Амелия, хотела поговорить с тобой.
Клэр быстро повернулась к нему со стаканом в руках, и Джон вдруг ощутил к ней нечто, похожее на ненависть. Развернув свое кресло, он покатил к коридору.
– Возьми в спальне все, что тебе нужно, – бросил он. – Поскольку сегодня ты спишь в другой комнате.
