Юлия Шилова - Ликвидатор
– Паш, а пойдем на ВДНХ погуляем. Мы с тобой там уже месяца три не гуляли. Последний раз, кажется, в мае были. Ты мне еще красивый букет подарил.
На чертовом колесе катал и веселых горках, а потом мы с тобой обедали в летнем ресторане и катались на лодке. Ты еще кормил лебедей. Так здорово было!
В этот момент я была похожа на побитую собаку. Отодвинув седую прядь и спрятав ее за ухо, я опустила глаза и поджала губы. Затем вспомнила Маринкины слова, и мне показалось, что она все-таки права. И в самом деле, все, что она говорила, – верно. Я сама придумала себе головную боль, которую потом когда-нибудь придется лечить при любом раскладе. Так стоит ли допускать, чтобы голова болела постоянно, ведь это может перейти в мигрень. Не лучше ли убить боль в самом начале болезни и жить себе припеваючи?! Ведь когда мы любим, мы утрачиваем способность здраво мыслить. Мы начинаем рассуждать трезво только тогда, когда пересилим боль и очнемся от дурмана.
Прищурившись, я посмотрела на эту парочку, улыбнулась, погладила Пашку по голове и весело произнесла:
– И действительно, что сидеть ласты парить! Сходите, погуляйте! Ты, Пашенька, обязательно покатай эту малолетнюю дурочку на лодочке и не забудь ей купить пакетик чипсов с чупа-чупсом и подари ей букетик дешевых одуванчиков. Я думаю, что ей это будет в самый раз.
Любка открыла рот и уставилась на Пашку. Я пошла к выходу и бросила напоследок:
– Рот закрой, а то ворона залетит. Склюет твой язык, чем тогда Пашку удивлять будешь?!
Вернувшись в комнату, я схватила Маринку за руку и в сердцах произнесла:
– Наливай по стопочке и дергаем отсюда!
– Что случилось? – перепугалась та.
– Все поняла! Все! – закричала я что было сил.
– Поняла, так не ори, – прошептала Маринка и вылила мне остатки «Джокера».
Осушив содержимое стопки до дна, я схватила Маринку за рукав и потащила ее к входной двери.
– Жанночка, успокойся, – причитала она. – Скажи правду. Ты зашла, а он ее трахает? Вот поганец! Чтоб у него писька отсохла!
Не говоря ни слова, я дернула входную дверь, но она была закрыта.
Ключей в двери не было. Я развернулась на сто восемьдесят градусов и увидела перед собой Пашку. Он стоял в дверном проеме и смотрел на меня. Где-то сзади маячила Любка.
– Дай ключи, – сквозь зубы процедила я.
– Зачем?
– Затем!
– Далеко собрались?
– Открой дверь и мотай со своей малолеткой на ВДНХ.
– Извращенец! По тебе тюрьма плачет за развращение несовершеннолетних!
– встряла вылетевшая из комнаты Маринка.
Я перевела взгляд в ее сторону и тихо сказала:
– Ты-то хоть замолчи, ради Бога. Надоела!
– А почему я должна молчать. Ты моя подруга, и я имею право за тебя заступиться. Хорошо, что эти его качества сразу проявились.
– Какие качества? – не поняла я.
– Самые обыкновенные, дура! У тебя дочь растет, подумай о ней! Если он так просто эту малолетку отодрал ,на балконе в тот момент, когда мы с тобой мирно сидели на кухне, то представь, что было бы, если бы ты с ним стала жить!
Ты только представь, что бы он смог сделать с твоей дочерью!!!
– О Господи, – простонала я и схватилась за голову.
– Ну хватит! – вмешался Пашка, схватил нас с Маринкой за руки и оттащил к балкону. Затем он открыл входную дверь, подтолкнул Любку к выходу и сказал:
– Иди дома посиди. Сейчас не до тебя.
– Может, я что-то смогу для тебя сделать, – простонала она.
– Иди, девочка, все, что ты смогла, ты уже сделала, – выпалила Маринка.
– Паша, я не могу оставить тебя с этими ненормальными. Я за тебя боюсь, – шипела Любка.
Он взял ее за шкирку и сурово сказал:
– Да уйди ты, ради Бога! Пошла домой! Иди к экзаменам готовься!
– Не смей на меня кричать, Пашенька!
– Пошла вон! – Пашка вытолкал ее на лестничную площадку и закрыл дверь.
Затем он презрительно посмотрел на нас и злобно произнес:
– Нахрюкались…
– Что?! Мы-то нахрюкались, а вот вы – натрахались, – не удержалась Маринка.
– Открой дверь, Паша, я хочу уйти, – отрешенно сказала я.
– Куда ты хочешь уйти?
– Куда угодно. Но здесь я не останусь.
– Переночуй здесь, а завтра уйдешь. Я не могу отпустить тебя на ночь глядя.
– Нет, Паша, ты меня знаешь. Если я что-то захочу, то обязательно сделаю. Наши дорожки разошлись и больше никогда не пересекутся. Я сама справлюсь со своими проблемами. Я очень сильная.
– И как давно ты стала сильной?
– С тех пор как убили Матвея.
Пашка подошел ко мне и встал на колени.
– Переночуй одну ночь. А завтра уйдешь, – попросил он.
– Хорошо. Только я лягу спать с Маринкой.
– Спать-то еще рано. Может, сходим на ВДНХ, погуляем? Там документы не проверяют. Кепку на голову наденешь, – предложил Пашка.
– Хорошо же я буду смотреться в вечернем платье и кепке. Не надо, я так пойду.
Мы вышли из дома и пошли гулять на ВДНХ. Маринка постоянно старалась встать между мной и Пашкой, демонстрируя свою отеческую заботу. После прогулки мы вернулись в квартиру и стали готовиться ко сну.
– Жанна! Я нашел машину на завтра. К обеду поедем. – Пашка смотрел на меня, как затравленный зверек.
– Спасибо. Я как-нибудь сама. Я не нуждаюсь в твоей помощи.
Я легла спать с Маринкой, а Пашка ушел в другую комнату.
– Что, завтра от него сваливаем? – поинтересовалась Маринка.
– Сваливаем, – вздохнула я.
– Вот похотливый сукин сын, что учудил, – не могла успокоиться Маринка.
– Да никого он не трахал. Просто его, соседка меня оскорбила, – прошептала я и повернулась на другой бок.
– А я-то думала… Все равно. Правильно ты ему закатила. Нечего на балконе с ней так долго сидеть. Может, у них и было чего, пока мы с тобой мою семейную жизнь обсуждали.
– Ой, Марин, не неси ерунды, – разозлилась я.
– Как хочешь.
Через несколько минут моя подружка захрапела так, что впору было затыкать уши. Я постаралась уснуть, но ничего не выходило. Дверь в соседнюю комнату открылась, и на пороге появился Пашка. Он на цыпочках подошел к кровати, поднял меня на руки и отнес к себе в спальню.
– Только не надо притворяться, что ты спишь, – прошептал он.
– А я и не притворяюсь. Я ждала, что ты придешь.
– Я сегодня был не прав. Прости.
– Так просто? Мне показалось, что сегодня ты вообще забыл о моем существовании. Эта малолетняя дурочка влюблена в тебя по самые уши.
– Я это понял.
– Только не говори, что ты не знал этого раньше.
– Прости.
– То, что ты сделал, – это подлость.
– Но я же с ней не спал.
– Только этого еще не хватало. Если бы ты с ней спал, то я не задержалась бы здесь ни на секунду.
– Я же попросил прощения.
