Певчая птичка Филина (СИ) - Романовская Кира

— А ты почему молчала?

— Потому что всё ещё верила, что ты сможешь сказать мне правду. Но это, видимо, выше, чем ты обычно летаешь, — вздохнула Маруся, подперев рукой щёку. — Я знаю, что Сеня три года занимался махинациями, компания моего отца превратилась в рога и копыта, теперь есть новая компания и ни Фрося, ни я к ней отношения не имеем, она принадлежит не Сене, а кому-то ещё. Также я знаю, что он выводил деньги со счетов компании, часть осела в карманах Фроси, ещё часть на офшорах и все они были записаны на моё имя, потому что это экономическое преступление, грязные деньги. Сеня чист, а ты теперь нет. Я только грозилась тебя обокрасть, а ты меня обокрал. Мои деньги у тебя и не первый месяц. И я всё ещё надеюсь, услышать правду, зачем ты меня обманывал и держал около себя?

— Эти деньги и их количество тебя просто убьют, Маруся! Второй Сеня мгновенно нарисуется, только на улицу выйди. С твоей-то простотой и доверчивостью, ты попадёшь в ещё больший переплёт!

— Тогда оставь эти деньги себе, может, они убьют тебя быстрее. Я устала от твоего вранья, — сказала Маруся, вставая из-за стола. — Считай, что я с тобой расплатилась, со всеми бонусами за сверхурочную работу. Так и не поняла, что ты там пытался из меня или со мной сделать, но я как-нибудь дальше сама справлюсь. Спасибо.

Маруся собрала свои вещи уже давно, просто никак не могла дать сама себе волшебного пинка и выйти из зоны комфорта. Она ушла из птичьего домика, в следующую птичью клетку — Синичка согласилась её приютить на время. Дурова не представляла, сколько ей потребуется времени, чтобы встать на ноги и стать, впервые в своей жизни финансово независимой. Оказалось, всего неделя — её сестра отошла в мир иной, не успев написать завещание, а только предсмертное сообщение своей «любимой» сестре, обвиняя её во всех своих бедах. Маруся Дурова снова стала богатой наследницей, видимо, такова была её судьба.

Глава 40. Отлёт кукушки

Маруся хоронила сестру рядом с родителями, на маленьком кладбище в пригороде Петербурга. Филин наблюдал за этим чужими глазами, отправил Назара в рабочую командировку, чтобы он проследил издалека, как всё пройдёт. Святослав всё ещё был в ответе за ту, которую приручил, да она так и не приручилась.

Он смотрел на фотографии с похорон, Маруся в непривычной чёрной одежде, рядом Синичка, которая держала её за руку в трудный момент. Кроме них двоих на похоронах Ефросиньи Дуровой появились ещё два родственника — по материнской и отцовской линии.

Назар ткнул пальцем в стройного седовласого мужчину в круглых очках с козлиной бородкой, похожего на профессора какого-нибудь института:

— Это отчим Маруси и Фроси.

— Какой ещё нахрен отчим? Откуда? — вытаращил глаза Филин, впервые услышав об этом.

— Когда твоей Пчёлке было двенадцать, её мать поймала на измене своего мужа со своей лучшей подругой, сразу подала на развод и быстро выскочила замуж за его лучшего друга. Рокировка худших на лучших, — усмехнулся Назар. — Максимилиан Карлович Штольц — психиатр, доктор медицинских наук. Они прожили вместе два года, затем развод и снова замуж за старого мужа. Год счастья и диагноз матери, три года борьбы и ремиссия. Они поехали в отпуск отметить, там их настигло несчастье.

Филин ещё раз взглянул на фотографию, где товарищ Штольц по-отечески обнял бывшую падчерицу, когда они уходили с кладбища. Маруся почему-то ни разу не упомянула, про этого Штольца.

Назар ткнул пальцем в ещё одного родственника — мужчина лет шестидесяти с одутловатым лицом землистого цвета. Оно будто сползало вниз складками морщин, видимо, он сильно потерял в весе, килограммы ушли, лишняя кожа осталась.

— Аркадий Бурденко — погоняло «Борис Бурда», сидел в тюрьме последние двенадцать лет, вышел по УДО в связи с тяжёлой болезнью. Двоюродный брат отца Маруси.

Про него Филин что-то слышал краем уха, Маруся говорила, что они не общаются. Дядя Аркадий обнял свою двоюродную племянницу, взял её ладони в свои и что-то горячо выговаривал. Маруся внимательно слушала, прекрасная в своём горе. Она не проронила ни слезинки на похоронах сестры, отрешённо глядя на её могилу. Положила две белые розы поверх холмика и ушла под руку с Синичкой, не было ни отпевания до, ни поминок после. Единственная оставшаяся в живых Дурова покинула Питер в тот же день.

— Копни под них обоих, Назар, посмотрим, что нароем.

— Зачем тебе это, Филин? Насколько я знаю, она больше не твоя клиентка и не твоя любовница. У тебя теперь татарочка горячая, — усмехнулся Назар. — Алеся мне весь мозг выела ложечкой, что ты жил с одной бабой, а пришёл на нашу свадьбу со второй. Правда, когда Лейсан спела, моя Стервозинка немного смягчилась. Говорит, вы хорошо вместе смотритесь.

Ни Назар, ни Алеся не были знакомы с Марусей, только заочно. Однако, Назар подкалывал Филина, что тот размяк и слишком втянулся в отношения с женщиной. Первой, с которой Филин жил под одной крышей довольно долгое время. Теперь Святослав жил с другой, Назар на эту смену приоритетов ответил лишь презрительной ухмылкой и тактично промолчал.

— Хочу удостовериться, что она не прибежит ко мне снова с криками — «Спасите! Помогите!», — пояснил Святослав.

Филин вернулся в свой дом загородом, где теперь для него всегда горел жёлтый огонёк в окнах, Лейсан встретила его у двери, в белом переднике поверх красивого платья. Она тряхнула волосами и улыбнулась ему, легонько касаясь его губ своими.

— Ужин готов.

Филин теперь жил на всём готовом — в тепле и уюте, который этот дом отродясь не видел. Он поужинал вместе с женщиной, чьи золотые руки готовили божественное азу по-татарски. Перед тем, как лечь в постель, Лейсан помассировала ему плечи, на которые в последнее время свалилось слишком много всего, но он пока справлялся.

Месяц спустя

Они просто начали жить вместе с Лейсан, без лишних слов и планов на будущее. Филин теперь вил гнездо загородом. С Лейсан всё было так естественно и как-будто давно привычно. Он уходит — она его провожает, приходит — встречает, греет ужин и постель. Никаких скандалов и выяснения отношений, даже тогда, когда Филин не появлялся дома по несколько дней. Лейсан знала, что у него за работа, встречала его со вздохом облегчения и счастливой улыбкой.

— Я так рада, что ты дома, — шептала она ему в ухо, обнимая после долгой разлуки.

Филин многим с ней делился, хотя она и не требовала, просто мягко спрашивала за ужином — «Как прошёл твой день?», утром — «Какие планы на сегодня?». Простые вопросы, на которые Филин легко отвечал, обходя острые углы. Обычная жизнь, почти семейная, где за пределами его дома кипели рабочие будни Филина, что были больше похожи на сценарий к блокбастеру, а дома — будто был вечный штиль. Но только вечером, ночью же — сирена зазывала мужчину в свою постель, где их тела терялись в страстном шторме.

В эту идиллию временами вгрызались новости о бывшей Филина, которые приносил на хвосте Бандерлог. Её гулянки сразу после кончины сестры Филин воспринял с лёгким пренебрежением, душу мажорки и её стиль жизни из Маруси было не вытравить. Другие новости его немного насторожили:

— Штольц — практикующий психиатр, переехал в Москву из Питера сразу после развода с матерью Дуровой. Сначала Маруся сходила к нему на приём, теперь они встречаются несколько раз в неделю, пьют кофе, гуляют. Она регулярно созванивается с дядей, который остался в Питере, он проходит лечение, проблемы с лёгкими.

У Филина засосало под ложечкой, наивная Маруся опять идёт в какую-то ловушку, как крыска за трелью дудочников.

— Наблюдай, если что-то случится, скажешь.

Маруся всё ещё жила с Синичкой, до вступления в наследство она была при деньгах лишь в теории. Однако, судя по тому, как она появлялась в кадрах на странице блогерши, на шмотки и дорогие украшения Маруся где-то изыскала финансы. Может, помог добрый дядя отчим? Тогда где он был, когда ей была нужна помощь в защите от мужа?