Анна Линн - Я пришла издалека
– Да, я даже не знала его настоящего имени. Узнала только перед свадьбой. А после свадьбы он сказал, что у него есть Лаллиброк.
Эта милая беседа имела примерно следующий подтекст. Мэгги говорила: я его старшая сестра, я заботилась о нем с детства, заменяя ему мать, я люблю его, а что можешь дать ему ты? И я отвечала: я могу позаботиться о нем, я вышла замуж ради него самого, а не ради его денег или имущества.
У Мэгги был почти мужской характер – иначе она не справилась бы одна со всем тем, что свалилось на нее после смерти матери. В семье она была главной, Крис больше молчал и подчинялся.
– Как так вышло, что вы поженились? – спросил как-то Джейми у Криса.
– Знаешь, я и сам не понял, – засмеялся он. – Я вернулся в Лаллиброк, потеряв ногу и многие надежды. Меня встретила Мэгги, неделю назад похоронившая отца. На ее лице еще не высохли слезы. Мы разговорились, вспомнили прежние времена. И я остался и стал помогать ей по хозяйству, не подозревая ничего такого.
– Так это она тебя окрутила?
– Я не успел опомниться, как она уже назначила день свадьбы. И вот я стою перед алтарем, облаченный в свадебный костюм, и приношу какие-то клятвы. Священник говорит «аминь», и мы – муж и жена.
– Досталось тебе от нее, приятель, – сочувственно произнес Джейми. – Теперь уже не выпутаешься.
Мэгги и Крис обменялись такими любящими взглядами, что мне стало неловко. Как будто я помешала им, нарушила их уединение. Но они всегда были вдвоем, их связывали такие прочные узы, что никто и ничто не могло отдалить их друг от друга. Счастливый брак – действительно редкая ценность, к сожалению, немного забытая в двадцатом веке, подумала я, улыбаясь Джейми.
Вернувшийся лэрд готовился принять своих «подчиненных» – жителей Лаллиброка и соседней деревеньки. Пора было официально объявить о своем возвращении и отпраздновать это событие. Все утро мы с Мэгги приводили лэрда в достойный вид, наряжая и причесывая его. Сам он с удовольствием остался бы растрепанным и в своей обычной одежде – грубой рубашке и рабочих бриджах.
– Ну зачем все это, – пробурчал он, когда Мэгги вплела в его длинные волосы синюю ленту.
– И зачем только природа дает такие волоса мужчинам? – вздохнула Мэгги. – Они совершенно не умеют ими пользоваться. Ладно, согласна, что лента – это чересчур. Но хотя бы прекрати чесать в затылке всей пятерней и взъерошивать свои несчастные волосы.
Для меня было сшито синее шелковое платье по последней моде тех лет. Я упорно отказывалась носить корсет, чем вызывала возмущение Мэгги и ее портнихи миссис Симпсон. Но после того, как я объяснила им, какое вредное воздействие оказывает стягивающий корсет на внутренние органы, они со мной отчасти согласились. Мое платье было всего лишь укреплено с помощью китового уса. Жемчуг, подаренный Джейми, остался в замке Тибервелл, и сейчас я с сожалением вспомнила о нем.
Внизу раздался шум, послышались шаги, голоса, и в нашу гримерную вошел Муртаг собственной персоной. Он обнял Джейми, церемонно поклонился Мэгги и нагло подмигнул мне.
– Тут миссис Скотт передала посылочку… – Он из влек из сумки нитку того самого жемчуга, о котором я только что сожалела. – И вот еще твои медицинские штучки – травы и какие-то инструменты.
– Как тебе удалось все это добыть? – спросил Джейми.
– Я отстал от тебя на полпути, понял, что к тому моменту, как я доберусь до замка, вы будете уже далеко. Так что я отправился прямо на кухню, где посылочка только и ждала посыльного. Никто меня не видел, головой ручаюсь.
Я могла только восхищаться предусмотрительностью милейшей миссис Скотт. Новые инструменты сделали бы не скоро, а некоторые из препаратов, которые я успела приготовить в замке Тибервелл, были из редких трав.
– Ну надо же! И как только она догадалась? – восклицала я, доставая из коробки совершенно необходимые мне вещи. – Спасибо!
В порыве чувств я бросилась Муртагу на шею и расцеловала его в обе щеки. Он удивленно заморгал, и на его бородатой физиономии медленно расплылась улыбка.
– Смотри-ка, Муртаг улыбается! – воскликнул Джейми. – Это будет уже третий раз на моей памяти.
– И давно ты его знаешь? – поинтересовалась я, поскольку еще ни разу не видела, как Муртаг улыбается.
– Двадцать два года, – ответил Джейми. – С тех пор как он стал моим крестным отцом.
– Н-да, – сказала я.
Неделя за неделей закончился сентябрь, потом и октябрь. Шла неторопливая осень. Дни были солнечные и почти безветренные, но зимние холода уже приближались. Джейми все еще ходил в одной рубашке и кильте, уверяя, что нисколько не мерзнет. Глядя на его голые колени, я поеживалась и куталась в плед.
Один или два раза в неделю я отправлялась в деревню, чтобы навестить своих пациентов. Во время одного из таких визитов ко мне подошла маленькая аккуратненькая старушка и бесцеремонно обшарила мою корзинку с кореньями, которые я собрала по дороге. Я смотрела на нее, раскрыв рот.
– Да, милочка, ты понимаешь в травах. Но спроси всякого, нет лучше знахарки, чем бабушка Грэхэм. Меня все так и зовут – бабушка Грэхэм. У меня их одиннадцать, сыновей. И две дочери. А внуков и не знаю сколько.
– Ничего себе! – Я посмотрела на нее с некоторым уважением. – Приятно познакомиться, миссис Грэхэм.
– Рада вас видеть, миссис Фрэйзер, – старушка ловко сделала реверанс. – Вы хотите меня о чем-то попросить?
– Маленький Робби, он такой умный мальчик. Он никогда не жалуется, но я все вижу. Рональд любит жену, но выпивает. Он ее ревнует. И всякий раз, как выпьет, набрасывается на нее с кулаками. А маленький Робби прячется в подвале.
– Отец бьет Робби? – уточнила я.
– Он весь в синяках и ссадинах. Может быть, молодому господину нужен мальчик, чтобы помогать на конюшне?
– Я обязательно спрошу. Мы постараемся помочь вам.
– Отец не захочет его отдавать. Он такой упрямый, особенно когда выпьет. Но вы уж постарайтесь. Жалко мальчугана.
– Я думаю, Джейми… мистер Фрэйзер сможет уговорить Рональда.
– Так не забудьте, что вас просила бабушка Грэхэм.
– Я не забуду про вашего Робби, обещаю.
Вернувшись, я рассказала Джейми о просьбе бабушки Грэхэм. Джейми кивнул и ушел. К вечеру он вернулся с маленьким грязным мальчиком, с затравленным взглядом и ссадиной на щеке.
– Как тебе удалось уговорить папашу? Бабушка Грэхэм сказала, он очень упрямый.
– Он начал скандалить, сказал, что мальчик нужен ему самому. Я предложил ему деньги – он отказался. Тогда я пошел с ним прогуляться и в укромном уголке спросил, что он выберет: расстаться со своим сыном или со своей печенью. Он предпочел сохранить печень.
