Ирина Арбенина - Плохая хорошая девочка
— Видите ли, господин милиционер… Конечно, в условиях изоляции, в горных ущельях и долинах… В общем, ареалы популяций там могут быть столь малы, что генетические явления в этих популяциях… — забормотал скороговоркой профессор. — Понимаете ли…
— А ну вас… Ни хрена я не понимаю! — Юра махнул рукой, действительно отчаявшись что-либо понять. — Потом объясните.
— Я хочу сказать, господин милиционер, что рецессивные признаки, а также доминантные признаки в ареалах популяций…
— Ладно. Хватит бормотать. Времени у меня сейчас нет, профессор. Потом поговорим.
Юра прикинул перспективы.
Даже если бы у него хватило смелости — все равно убирать старого мухомора Горчицкого уже некогда! А вот если взять его с собой… То кто знает? Профессор старый человек, очень старый… Что, если его хватит по дороге кондратий?! Вот и некому станет шантажировать.
— Хорошо, профессор. Я не возражаю. Принимаю ваши требования — под давлением обстоятельств, — согласился Юра. — Будем считать, что вы сделали мне предложение, от которого невозможно отказаться!
* * *Перед отъездом Ростовский решил проштудировать найденную в шестьдесят девятой квартире тетрадку. По сути дела, это теперь — его путеводитель. Каждая отмеченная в дневнике деталь может пригодиться, когда он наконец окажется в реальной обстановке.
Теперь, накануне рискованного путешествия, Юра решил заглянуть в дневник Эллы Фишкис еще раз.
Последнее время тетрадка лежала у него на кухне, наверху, на кухонном, висящем на стене шкафчике. Юра встал на стул, чтобы дотянуться до нее, и вдруг остановился в некоторой задумчивости.
Кое-что его остановило.
Ему вдруг показалось, что в его отсутствие в квартире кто-то побывал.
Более того… Ростовскому показалось, что тетрадку кто-то листал, во всяком случае, брал в руки.
Теоретически это возможно. Поскольку окно на кухне было из-за летней духоты все время открытым. Конечно, как милиционер Юра понимал, что окна перед уходом следует закрывать, но в таком случае его квартира превращалась к вечеру в душегубку.
И в общем, как довольно нищий молодой человек, не владеющий ни драгоценностями, ни долларовыми заначками, ни дорогостоящей бытовой техникой, ни коллекцией костюмов от Хьюго Босс — свою самую дорогую вещь, турецкую кожаную куртку, Юра постоянно носил на себе, — особой надобности закрывать окна Ростовский не видел.
Так что теоретически забраться к нему могли. Дом стоял буквой Г, окно кухни с внутренней стороны на самом «сгибе», рядом проходит водосточная труба. Да и практически это было вполне возможно: соседей сверху, с третьего этажа — Юра жил на втором, — грабили уже дважды именно таким образом — несмотря на то, что окна они закрывали очень хорошо. У соседей-то как раз были и драгоценности, и долларовые заначки, и дорогостоящая бытовая техника.
Может, на этот раз домушники ошиблись?
Однако на грабителей не было похоже. Даже не найдя, чем поживиться, воры со зла причинили бы какой-нибудь урон: оставили после себя разгром, беспорядок. А тут…
Юра почему-то решил, что это была женщина: произвели обыск очень аккуратно, по-женски деликатно.
Что касается тетрадки, то Юра хорошо помнил, что придавил ее сверху пепельницей, чтоб сквозняк не шелестел страницами. Так вот, теперь эта пепельница стояла не на тетрадке, а рядом с ней. Более того, в пепельнице лежал окурок от сигареты «Вог».
Юра стал вспоминать, кто из его знакомых девушек курит «Вог» и кто навещал его последний раз или, может, предпоследний.
Однако те, кто навещал, — не курили. А кто курил «Вог», те давно уже не были в гостях.
Вот такая незадача.
Ну что ж… Кто-то в квартире, значит, побывал. Кто-то, видно, почитал тетрадочку и ушел. Что за беда? Однако происшествие не забывалось и — на уровне интуиции — ощущалось Юрой как крайне неприятное.
Не было ли это происшествие продолжением той таинственной слежки, которую он с некоторых пор обнаружил за собой?
Кстати, возможно, что слежка началась с того момента, как он сам побывал в квартире Эллы Фишкис.
Но кого он, Юра, мог заинтересовать?
Да кого угодно. И в первую очередь тех, кого волновали судьба Эллы Фишкис и ее исчезновение.
А кто это мог быть?
Это могли быть ее близкие, родные, знакомые…
Например, существовал бывший муж Эллы. Кроме того, у Эллы была сестра. Конечно, эта Эмма Фишкис далеко… Но вдруг она решила навестить Москву?
Потом был еще Слава Чугунов… Хозяин трактира выглядел в этой истории с исчезновением Эллы, на Юрин взгляд, тоже довольно подозрительно…
Однако размышлять на эту тему Юре было особенно некогда…
Билеты на утренний рейс Москва — Ашхабад уже лежали у милиционера во внутреннем кармане куртки.
Для Приходько, финансировавшего эту «экспедицию», целью Юриных поисков был пропавший шоумен. А профессору Горчицкому, которого Юра вынужден был взять с собой и который не слишком верил, что «господин милиционер» так старается из-за Эллы Фишкис, Ростовский рассказал историю о сокровищах Рустам-хана, о ящике, набитом драгоценными камнями…
Интересно, что такая причина не показалась старику нелепой. Время от времени люди ведь отправляются искать клады, что тут странного?
Об истинной подоплеке своих намерений Юра, понятное дело, не рассказал никому.
ЧАСТЬ III
В маленьком городке, до которого Юра и профессор Горчицкий добрались наконец на вторые сутки своего странствия, самым большим дефицитом была тень. Ослепительное, беспощадное, непривычное для жителя средней полосы солнце заливало его почти безлюдные и лишенные растительности улицы.
Юра оставил профессора рядом с автобусной станцией, а сам пошел разыскать адрес, которым его снабдил дядя Гена.
Дверь открыл Ростовскому светловолосый, совсем не местного вида человек средних лет.
Летчик — надо полагать, это был местный Мимино, только без черных усов, — как только Юра сослался на Воробьева, сразу провел его в комнату, главным украшением которой был кальян.
— Садитесь, — пригласил его местный Мимино. — Не хотите попробовать? — кивнул он на кальян.
— Да нет уж, спасибо! — поспешил отказаться Ростовский, с поистине милицейской подозрительностью относящийся ко всякого рода окуриванию.
— Да? Ну как хотите… А я, с вашего позволения, продолжу!
Юра пожал плечами.
Летчик, потягивая дым из кальяна, на удивление быстро понял, о чем Юра его просит…
И сразу назвал цену.
Юра для виду подумал и согласился.
— Тогда возьмусь, — коротко сказал летчик. — Это трудно, но я выполнял уже подобный полет.
