Марина Туровская - Серый ангел
Анна легла в кровать, положила фотографии на грудь и закрыла глаза. Гена принес ей привет — друзья тебя помнят и ждут; напоминание — Гришу убили; и тоску — маме без тебя плохо.
Анна сосредоточилась, и внутренний взгляд прошелся от мозга через все артерии, через сердце и печень, в вены и капилляры. Тяжелая жаркая волна очистительного адреналина вытеснила из крови вредные медикаменты. Руки вспотели. Анна открыла глаза и осмотрела ладонь — в порах проступила сукровица. В кровавом поту было все тело.
Одновременно наплыла боль и легкость очищения. Несколько минут Анна лежала, глядя в потолок. Боль уходила, накатывала облегчающая слабость и прояснение в голове.
Вот теперь можно нормально оценить все то, что с ней происходит, и то, что будет с ней дальше.
Неприятно резко в боксе прозвучал голос Аристарха:
— Аня, что с тобой?
Анна подняла рукав медицинского халата и показала компьютерному монитору руку в струйках сукровицы. Она счастливо улыбалась, объясняя свое состояние:
— Я вывела из организма все последствия ваших экспериментов, Аристарх Кириллович. Объясняю — я перешла на другой уровень самоконтроля. И я не забеременею от Лёнчика даже при искусственном оплодотворении. Если вы меня не выпустите в ближайшее время, у меня съедет крыша. — Кровавый пот высыхал на теле, и Анне показалось, что она готова взлететь от приходящей легкости… Только сильно зудела кожа, необходимо было встать под душ. Аня приподнялась, села в кровати и посмотрела в экран. — Чтобы у меня не произошло сдвига в психике, я вгоню себя в кому, и вы будете получать в несколько раз меньше моих анализов.
В своем кабинете Аристарх передвинул курсор «мыши» на руки Анны и сделал максимальное увеличение. Он четко увидел подсыхающие разводы сукровицы на коже. И оценил ситуацию.
— Я понял твои требования.
Узнав о «выздоровлении» Анны, в поселке устроили празднество. Таня Толстопопик закатила банкет в офицерской столовой. Пришло человек пятьдесят. Все искренно радовались, тянулись бокалами для чокания, говорили Анне комплименты.
Аня выглядела заторможенной. Она блаженно улыбалась и почти все время молчала, слушая гомон радующихся друзей.
Главное, чего она боялась — слишком рано выплеснуть накопленную за год ненависть. Ни Лёнчик, ни Аристарх так до конца и не поняли, чего ей стоило прожить столько времени в несвободе. Генерал практически всю жизнь существовал в военной системе, Лёнчик обрел мозги в тюремной ситуации. Они изнутри были не свободны и не могли оценить свободолюбия другой личности.
В подземном бункере начались строительные работы. Геннадий зашел в кабинет генерала и поинтересовался — для каких таких пациентов готовят новые клетки. Аристарх, попивая коньяк, рассказал о новом проекте. Лёнчик проедется по детским домам, приглядится к больным детям; тех, кого можно будет купить или украсть, привезет сюда.
Гена слушал спокойный голос Аристарха, ощущая мурашки жути на коже.
— И они будут жить в клетках? Как растения?
— Не все. Но об этом пока рано говорить. Иди, работай.
Через пять минут Геннадий рассказал Анне о детях, и тут же они начали разрабатывать варианты побега.
* * *Всего-то четвертый день пошел, как Лёнчик вылетел из Топи, а он уже привык к постоянному неприязненному вниманию со стороны мужчин и поголовному восхищению женщин. Но с такими внешними данными хорошо рекламировать бритвы и снимать на ночь девушек, а вот чтобы детишек красть, внешность нужна поскромнее.
Первым делом заехали на вещевой рынок. Жора остался в машине с детьми, а Лёнчик с брезгливым снисхождением купил самые дешевые джинсы, кроссовки из кожзаменителя и футболки, выглядевшие прилично только до первой стирки.
В обед Жора кормил детей в гостиничном номере, а Лёнчик переодевался в рыночные тряпки. Он взял Жорину ветровку с капюшоном, а при выходе из гостиницы измазал кроссовки в луже.
Купив шоколадное мороженое, Лёнчик подошел к ограде «Солнышка». Дети организованно копались в песочнице и качались на качелях. Как только Лёнчик подошел ближе, все они, как по команде, повернули к нему головы, и на Лёнчика накатила волна энергии.
Двое близнецов слезли с качелей, изображающих крокодила, и направились к ограде. Толстенная воспитательница проводила их удивленным взглядом и даже привстала с лавочки.
Мальчики протянули руки между прутьев ограды.
— Мо-ро-же-но.
В эту минуту Лёнчик понял, что делать. Он приветственно помахал воспитательнице:
— Не волнуйтесь, я их дядя.
Воспитательница плюхнулась мощной попой обратно на скамейку.
Лёнчик отдал мороженое мальчику справа, погладил по голове мальчика слева и отправился в магазин через дорогу.
В универмаге, стараясь не смотреть продавщице в глаза, купил две спортивные сумки. В другом отделе купил дешевую, «сельского» вида, рубашку, ножницы и кусачки. Следующей покупкой стало еще одно шоколадное мороженое. Все, кроме мороженого, сложил в одну сумку.
Ограда «Солнышка» была стандартной, как у всех детских садов. Напротив площадки для гуляния имелась калитка, через которую вечером родители забирали детей. Лёнчик встал у калитки, мальчики тут же подошли к нему, и он отдал второе мороженое левому мальчику, а правого погладил по голове. Воспитательница равнодушно посмотрела в их сторону.
Дождавшись, когда воспитательница отвлечется на ребенка, старающегося свалить грибок в песочнице, Лёнчик легко взломал хлипкий замок калитки. Близнецы, аккуратно поправили свои костюмчики и вышли с территории «Солнышка». Лёнчик взял их за руки и спокойно пошел по улице.
Дойдя до первого подъезда ближайшего дома, он завел детей на второй этаж и поставил сумки на пол. Расстегнув молнии, он взял первого мальчика и уложил в сумку. Тот сразу же лег на бок и, пару раз моргнув, заснул. Братик близнеца сам влез в другую сумку и тоже спокойно заснул.
Застегнув молнии, Лёнчик взял сумки в руки, прикинул вес и легко сбежал на первый этаж. По улицам он шел быстро, но не суетясь. По пути ему попалась «Оптика». В ней Лёнчик в отделе «уценка» приобрел очки с диоптриями в минус один, в страшнейшей оправе.
Через полчаса пешком он добрался до железнодорожного вокзала и купил билеты до Москвы.
Поезд на Москву отправлялся только через четыре часа. Лёнчик зашел в аптеку, купил нужные инъекции и отправился в туалет. Кабинки были маленькие, с трудом развернешься, но он ухитрился вколоть послушным сонным близняшкам двойную дозу снотворного.
