Дарья Калинина - Челюсти судьбы
– А вдруг подвальный покусает Людвигу?
– Лучше бойтесь за него самого, а не за мою Людвигу, – самодовольно отозвался Лисица и отошел от клетки.
Крысы повели себя дружелюбно. Сначала они обнюхивали друг друга с безопасного расстояния, смешно шевеля усиками. Потом Людвига сделала несколько шажков в направлении чужака. И крысы снова обнюхались.
– Оставим их, – прошептал Лисица. – Кажется, они понравились друг другу.
– Да. Вроде того.
Подруги не спешили радоваться. Нрав Людвиги был им хорошо известен. Да и серый подвальный крыс мог повести себя невоспитанно. Где ему было набраться хороших-то манер в своем подвале? Но с другой стороны, девушки принесли не одного зверька, а целую ораву. Кто-нибудь из этой толпы кавалеров обязательно придется капризуле Людвиге по сердцу.
– А пока выполняй свое обещание! – подступила к Лисице Кира. – Мы свое выполнили, теперь очередь за тобой.
Лисица не возражал. Он подкатил свое кресло на колесиках к столу с компьютерами и деловито защелкал по клавишам.
– Я выписал вам всю информацию о семье Антоновых, начиная с девятнадцатого века.
– Да ты что? А почему не раньше?
– Потому что только в середине девятнадцатого века прапрадед Антоновых приехал на литовские земли и открыл там небольшую лавочку, – серьезно объяснил ей Лисица. – Торговал прапрадед всяким старьем, но не брезговал и скупать краденое, а также давать деньги в рост. На этих операциях он скопил деньжонок. И поменял фамилию Антонов на более созвучную слуху литовского населения – Антонас. И к концу все того же девятнадцатого века уже его сын, получив от отца наследство, открыл свой первый банк. Совсем небольшой, но дела у молодого человека пошли успешно. Особенно он набрал обороты во время Первой мировой войны. И во время Второй мировой тоже. На чем спекулировал прадед Антоновых, я вам не скажу. Должно быть, имел контакты с рейхом. Но на этих двух войнах он сколотил уже приличное состояние, которое и было у него отнято в сороковых годах уже двадцатого века.
– После того, как Советская армия победоносно прошлась по Восточной Европе?
– Совершенно верно. К счастью, сам банкир того, как советская власть забирает у него все, что он сколачивал долгие годы, не увидел. Потому что в сорок пятом году умер, но не от пули, а от банальной сердечной недостаточности. Скончался на руках своих шестерых детей. Ну а его земли, банк и прочее имущество перешло к советской власти.
– Это все мы знаем, – недовольно произнесла Кира.
Недовольна она была оттого, что Лисица вытащил на свет не очень приятные факты из жизни предков Густава. Ростовщики! Спекулянты! Фи! Куда приятней звучит – прадед-банкир! А тут оказалось, что все состояние было построено на скупке краденого и ростовщичестве. А потом еще прадед Густава оказывал услуги фашистам!
Одним словом, Кира была возмущена бесцеремонностью Лисицы. Чем он тут занимается? Ему поручили простое дело – поиск Антонова-отца. А он зачем-то начал трясти грязным бельем семьи, с которой Кира намеревалась породниться.
– Ну, и что ты еще узнал? – сварливо спросила она у него.
– Вообще-то это все. Остальное вы тоже уже знаете. Решением специальной комиссии состояние банкира Антонова-Антонаса было полностью возвращено его предкам. Из всей родни к девяностым годам двадцатого века уцелело только трое. Твой жених, Кира, его мать и его брат.
– А невестка? Жена Рики?
– Она в получении наследства не участвовала.
– Ясно. А отец?
Лисица закашлялся и смущенно отвернулся в сторону.
– Вот с отцом, – пробубнил он, – дело не совсем понятное.
– Что это значит? Выражайся ясней!
– Нам он нужен! – добавила Леся. – Чего ты крутишь?
– Я не кручу! Не было такого человека!
– Как это не было?
– Мне не удалось найти ни единого упоминания об Антонове – отце твоего Густава.
– Что за ерунда! А Густав откуда тогда взялся? И его брат тоже?
– Понимаете, состояние наследовала мать и ее дети. Это она правнучка того Антонаса-банкира.
– То есть братья получили эти деньги не благодаря отцу, а благодаря матери?
– Да. А что? Вас это удивляет?
Подруги переглянулись. В принципе, какая им разница? Просто удивительно, что женщина сохранила фамилию своего прадеда.
– Выходит, мать Густава никогда не была замужем?
– Мне не удалось найти никаких упоминаний об этом событии.
Вот те раз! Выходило, что Густав и Рики были рождены вне брака! Бедные мальчики! Как же им, наверное, трудно приходилось в детстве. Ведь еще совсем недавно на женщину, посмевшую родить без мужа, все указывали пальцем, бабки судачили про нее, а ребятня во дворе зло дразнилась.
– Но самое странное, что отчества у Густава и у Рики тоже разные. В метриках у них стоит имя только одного родителя, верней, родительницы. Но отчества у них почему-то разные.
– Значит, мать родила их от разных мужчин. Ни с первым своим любовником, ни со вторым в ЗАГС она не ходила. Детей записала на свою фамилию. Но отчества дала им отцовские.
– Есть еще кое-что, – произнес наконец Лисица.
– Что же?
– Я тут влез в медицинские карточки ваших братьев…
– Ты и это можешь? – удивились подруги.
– Это как раз проще простого. То есть у нас-то в России-матушке, конечно, потрудней приходится. У нас в стране все по старинке работают. В компьютерах если какую информацию о пациенте и раздобудешь, то лишь жалкие крохи. А вот в Литве все анализы и тому прочее сразу же заносят в компьютер. И у пациента имеется не только обычная карточка, но и электронная.
– И очень правильно делают. А то у этих врачей такой почерк бывает, что и не разобрать ничего!
– Да, польза от этого нововведения несомненная, – кивнул Лисица. – Особенно для нас с вами. Но вот что меня насторожило… У обоих братьев разные группы крови!
– Ну и что? Отцы-то у них тоже были разные!
– Нет, судя по результатам анализов крови, эти двое вообще не могли находиться в родстве друг с другом.
– Значит, одного из мальчиков усыновили!
– Я тоже подумал об этом. Но и документов об усыновлении я тоже нигде в архивах не нашел. А уж вы мне поверьте, я излазил их все!
– Усыновили тайно!
– Перепутали в роддоме!
Лисица схватился за голову:
– Кстати, еще и это! Ни в одном родильном доме Литвы Антонова-мать никогда не появлялась!
– Как это?
– Если она и рожала своих мальчиков, то рожала где-то в другой стране, но никак не в Литве.
– Что за бред? Дети ведь были где-то зарегистрированы? Где им выдали метрики? В Литве?
