Юлия Шилова - Охота на мужа-3 или Терапия для одиноких сердец
— Будешь эту могилку раскапывать. Посмотрим, кто же там лежит противозаконно.
— Да вы, чего ребята?! — захлопал глазами дед. — Это же грех — чужие могилы раскапывать. Зачем вам это нужно?! Дураку же понятно, что там покойничек. Пусть он себе спит спокойненько.
— Вот мы щас грешить-то и будем. Где твоя лопата?
— Я ее у машины оставил.
— Пойди за ней.
— Зачем?!
— Затем, что ты щас будешь работать! Ежели ты за лопатой идти не хочешь, так греби руками. Может, у тебя руками лучше получиться, чем лопатой?!
Дед ущипнул себя за седую бороду и сделал несколько шагов в сторону.
— Что я и вправду могу идти?
— Можешь, но только за лопатой. Нам уже самим интересно стало, кто же здесь общественный порядок нарушает.
— Тогда я пошел… — дед побледнел как полотно, посмотрел на наставленный на него пистолет и продвинулся еще на несколько шагов.
— Давай топай быстрее. Шевели поршнями, а то твоя дочка на работу в банк торопится.
— Я сейчас. Я мигом, — кивнул головой дед и почти побежал.
— Ежели ты через минуту не вернешься, то мы твою названную дочку застрелим! — понеслось вслед пыхтящему деду. — Ты понял, застрелим!!!
Но дед не вернулся ни через минуту, ни через пять и ни через десять. Я стояла как вкопанная и чувствовала, как на глаза накатываются слезы… Один из парней пошел посмотреть и вернулся ни с чем. — Вот гад, сбежал…
Я стояла ни жива ни мертва и боялась встретиться с парнями взглядом.
— Ты слышала, дед твой сбежал!
— Слышала.
Так он, падла, тебя любит. Если бы мы знали, что он такой гад, мы бы его не отпустили, номы были просто уверены, что он вернется. Он же за тебя так заступался… Получается, милочка, в этой жизни ничего святого нет. Он оставил тебя подыхать и наплевал на ваши родственные связи. Ему главное свою задницу спасти.
— Нет у нас никаких родственных связей. Мы совершенно чужие. Я здесь дачу снимаю и иногда ему из города бутылку привожу. Вот и все, что нас связывает.
— А что ж он тебя тогда дочкой называл?!
— Да мало ли кем меня назвать можно?! Если он меня дурой не дай бог назовет, значит, я по-вашему дура?!
— Тогда дураки мы, если мы этому козлу поверили и его отпустили.
Я жалобно посмотрела на парней и сказала упавшим голосом.
— Ребята, я надеюсь, вы меня-то копать не заставите? Отпустите меня, пожалуйста. Я ничего не видела и ничего не знаю. Я живу тихо, мирно, никому не мешаю.
— Хорошо стелешь, да только так ли уж ты мирно живешь? Если тебе этот дед никто, тогда какого хрена ты в эту деревню приехала?
— Я здесь дачу снимаю. Мне ее мой друг сдал.
— А, что ж здесь за радость дачу снимать?! Тут отродясь дачников не было.
— Но ведь вы тоже комнату у бабки Матрены сняли.
— Мы сюда по делу приехали. У нас в эти места сначала друг поехал и пропал. Должен был позвонить и дать о себе знать, но не дал. Мы его искать стали и нашли его убитым в этой могиле, про которую дед сказал, будто он ее себе вырыл.
У меня перехватило дыхание. Должно быть, в этот момент я позеленела. Сомнений не было. Речь шла об уголовнике.
— Вы хотите сказать, что он лежал в этой могиле?
Лежал, пока мы его отсюда не вытащили и не отдали его своим товарищам, чтобы они похоронили его по человечески, а не как собаку на заброшенном кладбище. Друг этот в бегах был. Только с зоны оторвался и тут… такое. Мужик он нормальный был. Жил по понятиям. Сильный, выносливый — вот мы и стали думать, кому его смерть понадобилась. Кому нормальный человек помешал. Он, можно сказать, без проблем выбрался оттуда, где люди пожизненный срок мотают, и так глупо погиб. Вот мы и стали местных жителей прощупывать, а их оказалось всего-то раз, два и обчелся. Один старее другого. Ты нашего друга видела?
— Нет, — замотала я головой. — Не видела и не слышала.
— А чего побледнела так?
— Да вы такие страсти рассказываете. В этой деревне всегда все спокойно. Тут вообще никто никого и никогда не убивал. Спокойнее этого места не найти.
— Тем не менее наш товарищ убит. А может, ты его все-таки видела? Его трудно не запомнить. У него все тело в наколках.
— Не видела я никакого товарища. Никогда не видела. Парень по имени Витюха метнул в мою сторону подозрительный взгляд и клацнул зубами.
— Девка говорит, а сама от страха трясется.
— Конечно, трясусь. А что я по-вашему должна делать, если на меня пистолет направлен? Боюсь, что он выстрелит.
— А может, наш товарищ к тебе приставал и вы с дедом его на пару замочили? — Витюха смотрел на меня таким взглядом, будто он читает все мои мысли. — Он у нас уж больно голодный был. Столько времени без женщины… На одной Дуньке Кулаковой далеко не уедешь. А тут такая телка… Если одеть нормально, то была бы и ничего.
— Да что вы такое говорите…
— А может, дед тебя приревновал? Послушай, а ты случайно с дедом не трахаешься?!
— Нет.
— А то, может, ты деду иногда даешь, а дед ревнивый, ни с кем делиться не хочет.
Несмотря на свой страх, я начала злиться и запыхтела как паровоз.
— Я такой бред и слушать не желаю. У меня кроме дружеских чувств с дедом ничего нет и быть не может. А вашего товарища я никогда не видела и ничего о нем не слышала.
— Хорошие у тебя с дедом дружеские чувства, что ему твоя дружба по барабану. Он от тебя чухнул и забыл про все на свете. Он твою жизнь ни в грош не ценит.
— Конечно, ему собственная жизнь намного дороже. Он человек пожилой, ему нервничать нельзя. У него сердце может не выдержать.
Я вновь посмотрела на пустую могилу, где еще совсем недавно лежал уголовник, и молча подумала о том, как же эти двое могли определить, что в этой яме находился труп их товарища. Но никаких соображений по этому поводу у меня не было, как и не было возможности даже хорошенько подумать.
Парни вновь посмотрели на часы и заметно занервничали.
— Вот, старый хрыч, убежал, — сказал молчаливый и достал свой мобильный.
— Надо было его никуда не отпускать…
— Да кто знал, что он такой козел.
— А как ты думаешь, куда он побежал?
— Да где-нибудь за озером от страха обосрался. Дело сделаем и обязательно его найдем. Далеко не уйдет. Прятаться надоест.
— А может, он за помощью побежал?
— За какой помощью, если в деревне всего три бабки живут?! Что он их сюда что ли приведет?! Пусть ведет, мы их всех уложим. Милиции тут нет и быть не может. За участковым нужно через три деревни бежать. Уж больно далеко. А тащиться до райцентра тоже не ближний свет. Все, что этот старый ублюдок может, так это где-нибудь укрыться и трястись от страха в надежде на то, что мы скоро из этих мест свалим.
В этот момент у парней вновь зазвонил мобильный, и они занервничали еще больше.
