Эдуард Володарский - Террористка Иванова
— Немного знаем, — ответил один из водителей, которого играл Ив Монтан.
— Хочу продемонстрировать. — Босс взял со стола бутылку с мутной жидкостью, отвинтил пробку и осторожно наклонил бутылку над полом. Из горлышка медленно выкатилась большая тягучая капля, полетела к полу. И в ту же секунду грянул громкий короткий взрыв. Несколько паркетин полетели в разные стороны, в полу образовалось небольшое углубление. Водители в страхе попятились в стороны.
— Это нитроглицерин. Взрывается при любом сотрясении, даже самом слабом. Почему мы посылаем несколько машин с нитроглицерином? Потому что доедут не все, я уверен. Может быть, только один и доедет — сплошное бездорожье и джунгли… Повторяю — даже малейшее сотрясение машины, и нитроглицерин взорвется. От вас останутся в лучшем случае клочки одежды. Подумайте — сейчас еще можно отказаться…
— Могла бы вечером с ним приехать, после школы. Как он, ничего? Привыкает без отцовской руки-то? — слышался откуда-то издалека голос свекра Ивана Витальевича.
— А где вы креветки покупали, Иван Витальевич? — спросила Полина, не ответив на вопрос, отвлеклась от телевизора, обмакнула горячую креветку в блюдце с соусом. — И майонез у вас какой-то особенный…
На столе стояло большое блюдо, на нем горой — крупные красные креветки. Еще самовар, стеклянные вазочки с вареньем, печеньем и сахаром. Полина со свекром сидели в большой комнате деревенского деревянного дома. За окном был виден садовый участок, заросший кустами смородины и крыжовника, среди которых росли яблони.
— Вкусный, правда? — улыбнулся Иван Витальевич, бородатый, крепкий, плечистый, в футболке и с трубкой в зубах. — Покупаю в маркете и кое-что добавляю — горчички немного, перца, уксуса немножко — соус получается — мечта пирата. А креветки королевские называются — большие какие, правда?
— Дорогие, наверное, — жуя креветку, сказала Полина и хитро прищурилась. — Откуда бабульки, Иван Витальевич?
— Откуда они могут быть? Пенсия, — вновь улыбнулся Иван Витальевич. — Комбинирую, экономлю… на консультациях подрабатываю.
— Вы всегда были молодцом, Иван Витальевич, — тоже улыбнулась Полина. — Как Сашу первый раз в Чечню послали, вы сразу под это дело дачный участок получили… молодец, не растерялись — повернули ситуацию себе на пользу.
— Обидеть, что ли, меня хочешь? Зря. Во-первых, не обижусь…
— А во-вторых?
— А во-вторых, мне этот участок давно обещали.
— Но дали-то, только когда Саша в Чечню поехал, — усмехнулась Полина.
— Ты похудела, Поля, — вдруг серьезно, с сочувствием сказал Иван Витальевич. — Сильно похудела.
— А вы думали, от моей жизни толстеют?
— Я понимаю, Поля… я понимаю… — вздохнул Иван Витальевич, и вдруг трубка задрожала у него в руке. Он встал и отошел к окну, стал смотреть в сад. — Я и сам как во сне живу… Вроде с ума сходить стал — все кажется, сейчас Сашка придет… и жить незачем, а жить надо, Поля.
— А зачем, Иван Витальевич? — спросила Полина. — Сами же говорите — жить незачем. Зачем же — надо? — Полина салфеткой утерла губы, достала из сумочки пачку сигарет, щелкнула зажигалкой, повторила с жесткой, недоброй улыбкой: — Ну зачем, Иван Витальевич?
— Не надо так, Поля. — Он повернулся к ней лицом. — Ты не имеешь права так говорить. Я никогда так не говорил, хотя… наверное, мог бы! И право на это имею. А ты не имеешь.
— Я свои права лучше вас знаю, — с холодком ответила Полина, затягиваясь сигаретой. — Так что лучше не капайте мне на мозги, Иван Витальевич. Давайте напрямки, а? Я вас спросила — зачем, а вы и не знаете, что ответить.
— А Витька? — после паузы спросил Иван Витальевич. — Ты Витьку вырастить должна или нет?
— Выращу, не переживайте. А не я — так сам вырастет. Вы поможете. Или не поможете? Ну, вот если со мной что случится — неужели вы Витьку одного бросите?
— А что такого с тобой может случиться?
— Ну, мало ли! — махнула рукой Полина. — Жизнь, как говорят, полна неожиданностей. Кто мог подумать, что с Сашей так все обернется? В Чечне уцелел, а в тюрьме умер…
— Мне не нравится этот разговор, Полина, — нахмурился Иван Витальевич.
— Можно подумать, мне этот разговор нравится. Но не всегда же только на приятные темы разговаривать приходится.
Он встал, снял с плиты чайник и стал наливать кипяток в самовар. Поставил на стол чайные чашки, блюдца, положил ложки. И вдруг спросил, посмотрев на Полину в упор:
— Что ты задумала?
— Ну, что я могу задумать? — опять улыбнулась Полина. — Что вы опять на мозги капаете?
— Я тебя, слава богу, знаю. От тебя ведь чего хочешь ждать можно. — Он налил в чашку темно-кирпичного чая, поставил на блюдце и подвинул к Полине. — Ешь печенье. Больше ничего вкусного нету.
— Все деньги на креветки истратили? — понимающе усмехнулась Полина.
— Хотел тебе приятный сюрприз сделать.
— Ох, Иван Витальевич… романтик вы наш! — Полина рассмеялась. — Рудимент советской формации. Вымершая порода динозавров.
— Полагаю, моя дорогая, это не так уж плохо, — усмехнулся Иван Витальевич. — Чем с утра до ночи прибыли считать… или убытки…
— Ладно, Иван Витальевич, оставим это. Я вот тоже… правда не знаю, живу я или смерти жду? Мама умерла, отец погиб, муж тоже… Кончала филологический — работаю приемщицей в химчистке. Вопрос — зачем филологический кончила? Или другой вопрос — зачем приемщицей работаю? Жизнь ответов на эти вопросы не дает. Когда Саша был жив… ну, хоть в тюрьме был, но живой, — я еще крепилась, надеялась на что-то… на какую-то справедливость. Идиотка! А Саша умер и — все. Без дураков говорю, не знаю, чего живу? Так меня вся эта подлая несправедливость сжигает, так она меня мучает, что… ай, да ладно, забыли про это! — Полина достала еще одну сигарету, прикурила, отвернувшись, стала смотреть в окно.
Иван Витальевич молчал, смотрел на Полину, потом сказал:
— Что случилось, то случилось. Плетью обуха не перешибешь, а мы люди маленькие…
— Маленькие?! — сверкнула глазами Полина. — Букашки, да? С нами что хочешь делать можно, мы все стерпим? Не-ет, шалите, граждане начальники… я человек другой! Я не маленькая! Я просто — человек! И со мной нельзя, как с букашкой.
— Что ты задумала? — уже строго спросил Иван Витальевич.
— Отомстить хочу, — вдруг сказала Полина, все так же глядя в окно.
— Кому?
— Всем этим гадам. — Она выпустила густую струю дыма. — Нет, всем не получится… Но хоть одному гаду я отомщу.
— Век воли не видать? — насмешливо спросил Иван Витальевич.
— Век воли не видать… — задумчиво повторила Полина.
