Наталья Перфилова - Уроки стриптиза
«Какие глаза! — Невольно подумалось мне. — Наверное он никому ничего не прощает» Но подумалось как то бегло, остановиться дольше на этой мысли я не смогла, — мне было не по себе от этих глаз с первой же минуты знакомства. Что то смутное и тяжелое чудилось мне впереди. Одно я знала твердо : прежней нашей тихой и спокойной жизни с Анной пришел конец.
Сергей , видимо, отлично ладил с Жорой : перекидывался с ним какими то одному им понятными словечками и намеками, хохотал над «простаком» Жоржем , который где то что то пропустил, — словом веселился вовсю.
Зато Нюся была молчалива, сегодня я едва узнавала ее. Аня вдруг будто стерлась, совершенно растворилась, затихла. Если и говорила, то совершенно иным, робким тоном и на Сергея тоже смотрела раболепно и восторженно.
Судя по тому, что Ковалев почти не удивился, увидев на заднем сиденье машины рядом с Анной меня, жена все-таки решилась и написала ему обо мне.
— Конечно, — с улыбкой подтвердила Аня. — Разве могла я что то скрыть от Сереженьки… Я вообще не могу в его присутствии ничего скрыть или солгать…
— Еще бы ты солгала твоему повелителю! — Захохотал муж. Он покончил с половиной омара и по этому случаю находился в великолепном расположении духа. — Еще ни одна женщина не осмеливалась меня обмануть, подтверди Жорж… — Он наклонился к захмелевшему другу. — Эх, Жорик! Мне прямо не терпится с тобой кое о чем потолковать. И завертим же мы теперь дела! Ух!
— Я бы на твоем месте переждал, — сказал ковыряя в зубаз зубочисткой, Георгий. — Менты наверняка положили на тебя глаз. Будут какое то время приглядываться что ты и где ты… Я бы переждал…
— Ерунда! — Сергей сделал широкий жест. — Не страшны мне никакие менты. Эти придурки не видят ничего дальше собственного носа. И я кое что придумал, Жорж. Жена Сергея Ковалева должна купаться в золоте! Не так ли , Нюся? Ну, малышка, взгляни на меня!
Аня пугливо отстранилась от мужа.
— А твоя воспитанница, огонь-девчонка, — продолжал он, — подает большие надежды. Ты только посмотри, Жора на ее глазки, а ножки… блеск!
— Н-н-да, мадмуазель с будущим, — согласился тот. — И глазки такие… с огоньком.
— Да что вы такое говорите! Что ты болтаешь, Сергей! — Заволновалась Аня то бледнея, то краснея. — Какое будущее. Эля очень порядочная, воспитанная девочка. Она моя младшая сестренка , Сереж, и не надо ее обижать… Умоляю тебя.
Анна чуть не плакала, и я отчего то остро презирала себя за это. Больше всего на свете мне хотелось в эту минуту выбежать из-за стола, бросить этот невыносимый обед, удрать из «West» .
— Да что ты, глупышка. Я же просто пошутил! — Сергей явно не хотел ссориться с женой. — Я пошутил Эль! — Обратился он ко мне. Давай сюда свою ручку и будем друзьями. Ну, девочка, я жду!
Он протянул через стол свою мягкую большую руку и мне на мгновение показалось, что мою ладонь навсегда захватил в свою страшную лапу леопард, и что мне уже ни за что не вырваться.
* * *Следующие несколько месяцев пронеслись буквально , как вихрь. Я и представить себе не могла, насколько моя жизнь станет веселой и беззаботной. И оказывается. совершенно напрасно я боялась этого «леопарда», как я по привычке продолжала называть Сергея. Он оказался совершенно не страшным, а добродушным , легким и веселым человеком. Между нами завязалось что то вроде дружбы. Я охотно бегала для него за сигаретами, носила бесконечные посылки Жоржу, чистила его электробритву, Сергей поручал мне покупать хороший одеколон и крем, которым он натирался после бритья. А потом он постоянно смешил меня разными невероятными историями, которые рассказывал с самым невозмутимым и серьезным видом.
Он выспросил у меня, какие конфеты и пирожные я больше всего люблю и постоянно приносил мне гостинцы. Кроме того он по королевски одаривал меня деньгами, возможно для кого то эти суммы показались бы маленькими и ничтожными, но мне, никогда до этого времени не имевшей ни копейки на карманные расходы, они казались грандиозными. В первый же день он запретил мне мыть полы в парикмахерской, куда меня с таким трудом устроила Аня.
— Но как же Аня? — неуверенно возразила я. — Она так старалась для меня, и потом она же мне столько раз внушала, что иметь хоть какую то постоянную работу так важно…
— Можешь сказать ей, что я приказал тебе не позорить фамилию Ковалевых, ползая по полу с грязной тряпкой в руках… И вообще, обязательное наличие работы — предрассудок. Особенно такой вшивой ! В твоем возрасте во всю нужно наслаждаться молодостью и красотой.
И я, освобожденная этим позволением от всяческих угрызений совести пользовалась «красотой и молодостью» действительно вовсю. — Просиживала по два сеанса в кино, кофе пила в открытых летних кафе, чего никогда раньше позволить себе не могла из-за постоянной нехватки у нас с Аней денег. Мне ужасно нравилось сидеть. небрежно откинувшись на пластиковом кресле, и провожать праздным взглядом людей, спешащих куда то по своим неотложным делам. Мне казалось , что в этот момент я выгляжу взрослой, независимой и даже слегка гламурной девушкой…
Однажды я неожиданно проснулась посреди ночи. Раньше, до ломоты в спине намахавшись тряпкой, я засыпала мгновенно, едва моя щека касалась подушки, теперь же я подолгу возилась старалась как можно комфортнее устроиться на не слишком удобном раскладном кресле но сон все равно не приходил все дольше и дольше. Вот и сегодня, беспокойный не слишком крепкий сон куда то внезапно улетучился. Что то было неладно то ли со мной, то ли с креслом, то ли с кастрюльками, что висели на полке над моей головой. Я прислушалась. Кухня, где я спала только тонкой стеклянной дверью отделялась от комнаты Ани и Сергея, а сейчас и она почему то оказалась чуточку приоткрытой. Оттуда из их кромешной темноты до меня донесся шепот. Вернее шептала Нюся, а голос ее мужа никак не хотел понизиться до шепота, и Аню это, видимо, приводило в отчаяние.
— Ради бога, Сереженька, прошу тебя. Она же услышит… Ну пожалуйста, дорогой, ну ради меня…
— Дрыхнет она, как сурок, можешь не беспокоиться, — зевая говорил тот, — а и услышит тоже не беда. Она девчонка смышленая, все сама должна понимать. Там где двое своих, не всегда должна быть посторонняя третья. Я здоровый мужик, между прочим…
— Но это я настаивала на том, чтобы она осталась со мной. Спрашивай только с меня! — Надрывалась шепотом Нюся.
— Вот я с тебя и спрашиваю. С какой стати , спрашиваю, я должен у себя в доме стесняться, приспосабливать свою жизнь к какой то приблудной девчонке. Хочу позвать домой приятелей, ты ноешь, что не стоит девочке слушать все те скабрезности, которые они по пьянке могут ей наговорить, а уж если того больше приставать начнут — вообще мрак и светопредствление. Как будто ей не восемнадцать лет, а восемь или вовсе шесть… Вернусь попозже , бац! Ты начинаешь шептать: скидывай ботинки, не шуми, не разговаривай, без ужина обходись — девочка видишь ли спать уже легла! Всюду и всегда эта девчонка! Я любовью с тобой заниматься и то должен втихаря, как будто делаю что то постыдное и гадкое, да и то, когда наконец обожаемая Эля заснет. А потом на цыпочка рысачить в ванну и воду не включать там, пользоваться какими то дурацкими салфетками, лишь бы не шуметь лишний раз и опять же не разбудить нашу спящую красавицу… А если я к примеру раздобуду денег и мы с тобой сможем махнуть на Канарские острова, или в Таиланд, или в Перу, ты что же, и туда потащишь ее за собой?
