Юлия Шилова - Осторожно, альфонсы, или Ошибки красивых женщин
Мужчина, решающий финансовые проблемы за счет женщин, никогда не сможет стать в ее глазах достойным МУЖЧИНОЙ. Женщине нужен человек-опора, на кого можно опереться в этой нелегкой жизни. Я никогда не смогу согласиться с тем, что альфонсы – это работники сферы услуг, и я терпеть не могу все, что несопоставимо с мужским достоинством. Я не могу и не имею права осуждать альфонсов, и я никогда не смогу понять тех женщин, которые их содержат, чувствуя при этом душевный комфорт. В подобной ситуации женщина может потерять намного больше, чем деньги, – самоуважение например.
И все же альфонсы – творение наших женских рук. Пока есть спрос, есть предложение, и зачастую альфонсами наших мужчин делаем именно мы, проявляя к ним совершенно ненужное сострадание и даже самопожертвование. Мужчине можно помочь, и его можно понять, если его нестабильная финансовая сторона – явление временное, но если оно переходит в состояние постоянности, то ни о какой помощи тут не может быть даже и речи. Меня часто спрашивают о том, не являюсь ли я феминисткой. Нет, не являюсь, хотя бы потому, что я очень сильно люблю мужчин. Я люблю сильных, целеустремленных, интересных мужчин с чувством собственного достоинства. Я люблю МУЖЧИН, а не мужчинок, и слава господу богу, что они еще есть и мы имеем возможность ими гордиться.
Этот роман мне хочется посвятить моей давней почитательнице Кристине.
ПРОЛОГ
Услышав, как со скрежетом в железной двери открывается окошечко, я вздрогнула.
– Я не хочу есть, – еле слышно произнесла я и поджала под себя ноги.
– Давай, жри, спидоноска несчастная!
– Я не хочу, – вновь повторила я. – Я плохо себя чувствую.
– Ты что, подыхать, что ли, собралась?
– Скорее бы…
– Пожри, пока живая. Когда сдохнешь, тебе пожрать уже никто не предложит.
Посмотрев с грустью на тюремную баланду, я отодвинула тарелку в сторону и вновь уставилась в одну точку. Сегодня пошел уже восьмой месяц, как я сижу в одиночной камере. Восьмой месяц я не живу, а существую. Ни о чем не мечтаю, ничего уже не жду, а хочу лишь одного: чтобы все это закончилось как можно скорее… Когда же этот кошмар прекратится и я обрету покой… Я не знаю, есть ли жизнь после смерти… Если есть, то, может быть, в другой жизни мне повезет намного больше. А может быть, я вообще больше никогда не рожусь человеком, а стану какой-нибудь кошечкой, живущей у хороших и добрых хозяев. Стоп! А если жизни после смерти нет? Ведь никто точно этого не знает. Если там пустота и я никогда снова не рожусь, то, по большому счету, и не надо… Мне и этой жизни хватило сполна.
Вчера у меня был день рождения. Никогда не думала, что мне придется его справлять в тюрьме. Впрочем, о каком дне рождения можно вообще рассуждать? Да и рассуждать-то я уже разучилась. Я деградирую. Наверно, это был уже последний мой день рождения в этой жизни. Я сделала тюремный торт и, так себе ничего и не пожелав, вспоминала свою нелегкую и непутевую судьбу. Только не думайте, что тюремный торт имеет хоть какое-то отношение к настоящему. Совсем нет! О настоящем торте я даже и не мечтаю, хотя всегда была сладкоежкой. Было время, когда я могла съесть за один раз несколько порций мороженого и выбрать для себя в магазине аппетитный торт, украшенный моим любимым кремом. Приготовление же тюремного торта занимает совсем немного времени, да и вкус у него другой. Совсем не тот, что у настоящего. Рецепт этого нехитрого лакомства таков. Берется кружка, в нее кладется маленький кубик маргарина, который иногда нам дают на ужин. Затем маргарин тщательно перемешивается с сахарным песком. После этого я наливаю в кружку немного кипятка и, пока вся эта смесь не остыла, в срочном порядке съедаю ее с хлебом.
Было время, когда я вздрагивала при слове «тюрьма» и была твердо убеждена в том, что я всегда буду знать о ней только из книг и различных фильмов. А в принципе, по большому счету, ничего нет странного в том, что я оказалась в тюрьме. Я живу в таком государстве, в котором возможно все. В первый день, как только я сюда попала, я билась головой о стену, рыдала, кричала, а теперь… Теперь я уже давно ни на что не реагирую, и у меня не осталось никаких эмоций. Все заключенные, находящиеся в других камерах, ждут освобождения, мечтают о свободе, но я больше не отношусь к их числу. Свобода… А зачем она мне нужна? Что мне с ней делать? За стенами тюрьмы живут злые и жестокие люди, которые ненавидят тех, у кого ВИЧ. Они смотрят на меня, как на изгоя, прячут от меня своих детей и даже надевают марлевые повязки, когда со мной общаются. Люди смотрят на меня, как на ходячий труп. Возможно, они правы, но только я еще живая. Скорее всего я – потенциальный труп. Я часто вспоминаю, что я почувствовала в тот момент, когда узнала о том, что заболела. Первое время я не могла спать. Я потеряла счет времени и сутками лежала на кровати, смотрела в потолок и спрашивала сама себя: почему это произошло именно со мной? В чем я провинилась, что не так сделала и кому в этой жизни перешла дорогу? А когда я немного пришла в себя, то пошла сдавать кровь еще раз. Результат подтвердился. Я вновь испытала шок, стресс и пошла сдавать кровь в третий раз. Когда в третий раз диагноз вновь подтвердился, я не знала, куда мне нужно бежать и что делать. А дальше начался сущий кошмар: я стала сдавать кровь по пять раз на дню в самых различных лабораториях и, получая подтверждение своего диагноза снова и снова, как одержимая, искала очередной медицинский центр, в котором я еще не была. Я падала в обморок от бессонницы и потери крови, мои вены стали похожи на вены настоящего наркомана, но я по-прежнему сдавала кровь и ждала результата. В тот момент хождение по диагностическим центрам было смыслом моей жизни. Когда в Москве меня уже знали в лицо практически во всех медицинских центрах, я села на питерский поезд и, приехав в Санкт-Петербург, стала проделывать то же самое. А затем купила билеты на самолет и полетела в Екатеринбург. После этого я хотела рвануть в Челябинск, но не смогла. Не смогла по той причине, что у меня уже не было вен. Ни вен, ни сил и ни желания. Говорят, что в каждом тоннеле горит свеча. Может быть, но только не в моем. Я точно знаю, что в моем тоннеле будет мрачно, холодно и темно. Я видела четкий тупик. Пропала энергия, стали болеть кости, и меня одолела депрессия.
Иногда по ночам я пыталась представить, что творится в моем организме, как разрушаются клетки моей иммунной системы. Бред какой-то! Люди вокруг живут нормальной жизнью, а я ею жить уже не могла. Теперь мои мысли были заняты только состоянием моего организма. Хотя иногда я все же отвлекалась: вспоминала счастливое прошлое, в котором было светло, уютно и радостно, и мечтала о том, чтобы хоть ненадолго в него вернуться. Мне вспоминалась моя первая любовь, и на глазах выступали слезы. Тогда я была НИКТО, звали меня НИКАК, и, как в таких случаях говорят, у меня не было ни флага, ни родины. Я была совсем юной, но уже слишком амбициозной и самоуверенной. А он закончил институт и имел приличную должность в конторе. Он хотел семью и детей, а я – свободы и независимости… Старенькая чебуречная и мы, сидящие друг напротив друга, пьющие мясной бульон и с огромным аппетитом уплетающие чебуреки… Да, было славное время, но, увы, его уже не вернуть назад. В той прошлой жизни был солнечный свет, беззаботное веселье, море улыбок и вера в будущее.
