Филлис Уитни - Тайна черного янтаря
Мисс Эрим открыла дверь в соседнюю комнату и, показывая туда рукой, сказала:
– Здесь раньше был кабинет мистера Рэдберна. Сейчас комната пустует. Он захотел перебраться подальше от воды. В зимние месяцы в этой части дома довольно холодно, хотя я не обращаю на холод внимания. Мне Босфор никогда не надоедает. Скоро весна, и холод уйдет. А пока, если замерзнете, можете воспользоваться электрообогревателем. Я вижу, Халида уже принесла угли из печи, чтобы разжечь мангал.
Нарсэл показала на огромную медную жаровню, от которой веяло сильным жаром. Мангал был похож на открытый цветок лотоса, в центре его краснели угли. Закрыв дверь в соседнюю спальню и заперев ее, Нарсэл повернулась к гостье.
– Это была комната Анабель, его жены.
Трейси стояла в самом центре золотистого ковра, замерев в ожидании, когда пройдет волна неожиданно нахлынувшего холода. Турчанка наблюдала за ней каким-то загадочным взглядом, будто чего-то ждала. Чего она ждала, Трейси не знала. Может, какого-нибудь комментария по поводу недавней трагической смерти Анабель Рэдберн. Трейси ощутила, что наступил момент, когда ей нужно следить за собой особенно жестко: ни одного лишнего слова о ситуации, возникшей в их пока заочных отношениях с Рэдберном. Она должна держаться как можно более спокойно и естественно.
– Вы хорошо знали его жену? – поинтересовалась Трейси нарочито равнодушным тоном.
Нарсэл Эрим склонила элегантно причесанную головку в знак печального согласия.
– Ну конечно же, я знала ее очень хорошо, – ответила она и неожиданно замолчала. Трейси показалось, что сейчас ее мысли витают где-то далеко.
Мисс Эрим подошла к французским дверям и приоткрыла их, впустив в комнату сероватый свет. С веранды донесся звук капель, падающих в воду. Прямо под далеко выступающим балконом нес свои быстрые воды Босфор. Но Трейси не подошла к дверям, чтобы насладиться видом знаменитого пролива. Она все еще дрожала от холода. Мисс Эрим стала закрывать двери, и тут в них неожиданно проскочила белая кошка. Она запрыгнула на кровать и расположилась на ней по-хозяйски, наблюдая за девушками огромными немигающими зелеными глазами. Трейси любила кошек и непроизвольно сделала шаг к кровати, но мисс Эрим остановила ее.
– Пожалуйста, не трогайте ее! Она злая, не любит людей. Мы в Турции называем эту породу кошек анкарскими, а вы на Западе – ангорскими.
– А как ее зовут? – спросила Трейси и спокойно двинулась к кровати.
– Ее зовут Банни,[4] – ответила Нарсэл Эрим с легкой улыбкой. – Странное имя для кошки, вы не находите? Его выбрала сама миссис Рэдберн. Она нашла кошку во время своего первого приезда, и с тех пор Банни стала ее любимицей. В Турции полно бездомных кошек, и, по-моему, Анабель, если бы у нее была возможность, приютила их всех. Но Майлс… мистер Рэдберн… разрешил ей взять только эту. Сильвана не любит кошек.
В этот момент Трейси возилась с пуговицами своего пальто и не смотрела ни на Нарсэл Эрим, ни на кошку. Ей подумалось, что, если занять чем-нибудь руки, волна холодной тошноты пройдет. Она даже представить себе не могла, как тяжело будет каждый раз слышать это имя – Анабель! Банни! Надо же назвать так кошку!
Мисс Эрим посмотрела на гостью с выражением огромной заботы на лице.
– Сейчас я вас покину. Вы, должно быть, очень устали после такого долгого полета. Пожалуйста, отдыхайте… а я вернусь через полчаса и отведу вас к миссис Эрим.
– Хорошо, – тихо согласилась Трейси. – Очень хорошо. Большое спасибо. – Она на самом деле чувствовала необходимость отдохнуть.
Трейси дождалась, когда хозяйка уйдет, потом сбросила с себя пальто и осторожно прилегла на краешек огромной кровати. Кошка даже не шелохнулась, лишь хладнокровно посмотрела на Трейси, критически сощурив глаза. Трейси показалось, что в этом существе совершенно нет обычного для ее соплеменниц легкомыслия.
«Банни», произнесла про себя имя кошки Трейси и неожиданно остро ощутила собственную беспомощность и одиночество. Вот-вот должна состояться встреча с Майлсом Рэдберном, и собственные хладнокровие и упорство, которыми Трейси уже почти гордилась, сейчас казались ей смешными и ничего не значащими. А может, она поступает глупо, не веря в то плохое, что слышала о нем? Она решила не бояться его. Но не опрометчиво ли это решение?
Трейси лежала и смотрела на высокий потолок, украшенный ромбами, выложенными из брусков темного дерева. Только этот потолок и арочная веранда за дверями свидетельствовали, что она находится в древней Турции. Сама комната была вполне современной. Это была типичная женская комната, обставленная, возможно, с целью доставить удовольствие жившей здесь когда-то женщине.
Трейси вновь посмотрела на кошку. – Банни? – решила попробовать наладить отношения девушка.
Кошка не прореагировала никак, лишь слегка приподняла свой розовый нос и пошевелила усами, как антеннами, с помощью которых принимала сообщения. Потом, придя, видно, к решению, кошка спрыгнула с кровати и пересела на стул, как бы заранее отвергая дальнейшие заигрывания незнакомого человека.
Комната будто наваливалась на Трейси своей зловещей громадой. В уголках ее глаз собрались горячие слезы и медленно потекли на твердые турецкие подушки. Поняв, что отдается во власть уныния и жалости, Трейси поднялась и отправилась на поиски ванной комнаты, которую Нарсэл Эрим показала ей раньше.
В облицованной кафелем ванной стояла огромная старомодная европейская ванна с массивными приспособлениями. За ней виднелась железная печка, от которой через стену шла труба. Скорее всего воду для ванны можно было нагреть только на этой печке. Так оно и оказалось. Когда Трейси открыла воду, из крана побежала ледяная вода.
Тем не менее, Трейси Хаббард умылась и только после этого напомнила себе, что устала. Завтра она будет чувствовать себя более смелой и готовой к разговору с Майлсом Рэдберном. Трейси очень надеялась, что встречу удастся перенести на завтра, тогда она смогла бы отдохнуть ночью. Она посмотрела на часы и спросила себя: который сейчас час в Нью-Йорке? И тут же ответила себе: какая разница! Сейчас значение имело только турецкое время. Трейси вернулась в комнату и вообще прогнала мысли о времени, как бы отсекая очередное звено, связывающее ее с домом и всем тем, что было безопасно и знакомо.
Когда за ней зашла Нарсэл Эрим, Трейси была готова. Ее глаза высохли, и она полностью владела собой, не обращая никакого внимания на белую кошку.
2
– Миссис Эрим ждет вас, – сказала Нарсэл.
Они вновь прошли через большой салон, по которому гуляли сквозняки. На этот раз гид Трейси подошла к одной из боковых дверей, открыла ее и вышла на веранду. Из-под арок залетали капли дождя. Смеркалось. Сад внизу потемнел, в нем появились тени. Нарсэл и Трейси торопливо обогнули дом и вышли к задней веранде, где находился крытый переход, который проходил над дорогой и заканчивался у дверей яли, образуя как бы мостик с третьего этажа яли к первому этажу стоящего на холме дома. Большой дом, в котором жила Сильвана Эрим, назывался киоском и стоял в окружении деревьев.
