Юлия Шилова - Раба любви, или Мне к лицу даже смерть
– А ну-ка быстро поставь меня на пол!
Мордоворот никак не отреагировал на мои слова.
– Поставь меня на пол, я кому сказала!
– Кончай орать, а то щас все отделение разбудишь!
Открыв дверь палаты, он отнес меня в ванную и быстро сделал раствор из марганцовки.
– Что это? – Я держалась за батарею и с интересом наблюдала за его действиями.
– Ты же медик, должна знать, что марганцовкой чистят желудок.
– Он у меня не засорился.
– Я бы этого не сказал. Давай пей, а то мне придется прочистить тебе не только желудок, но и мозги. Вы всегда так дни рождения справляете? Ну, блин, а если какому-нибудь пациенту ночью плохо станет и помощь понадобится, каким образом ты будешь ее оказывать, если тебя саму надо откачивать?!
– Это все бабулькина самогонка. Больно ядреная, пить невозможно.
– Я думал, что все медики пьют только разбавленный спирт.
– Ну и спирт тоже.
– Я же дал вам бутылку нормального коньяка.
– Там народу больно много, твой коньяк даже распробовать не успели.
– Ну вы и пьете!
Я съехала по стене и приземлилась рядом с унитазом. Мордоворот стал поить меня марганцовкой. Когда мне немного полегчало, я вышла из ванной и села в мягкое кресло. Мордоворот взял меня за подбородок и вгляделся в мое лицо.
– Ну вот, даже румянец появился. Вроде бы возвращаешься к жизни.
– Руки убери.
– Не понял. Я же тебя спас, можно сказать.
– Это не дает тебе права меня трогать.
Мордоворот сделал кислую физиономию и пожал плечами.
– Почему ты никогда не называешь меня по имени?
– Потому что ты лежишь в нашем отделении всего один день. Я, может, еще не успела запомнить твое имя.
– Я же тебе говорил, что меня зовут Илья.
– Илья, будь другом, свари кофе. Я смотрю, тебе кофеварку принесли.
Мордоворот улыбнулся и стал делать кофе.
– А ты красивая.
– Спасибо. Говорят, что к тебе сегодня еще красивее приезжала.
– Алка, что ли?
– Не знаю, Алка, Галка, мне разницы нет.
– А мне кажется, ты ревнуешь.
– Вот еще! Чтобы ревновать, надо к человеку хоть что-нибудь чувствовать, а я к тебе совершенно равнодушна.
Илья поставил на стол чашечку кофе, сел на ковер и обхватил руками мои коленки. Я покраснела, но почему-то не оттолкнула его.
– А ты в этом уверена? – тихо спросил мордоворот и пристально посмотрел мне в глаза.
– В чем?
– В том, что совершенно ко мне равнодушна.
– Уверена.
– А мне кажется, наоборот. Ты стала ко мне кое-что чувствовать сразу, как только меня увидела. Ты же не зря выбежала со своей подружкой в приемный покой на меня поглазеть.
Я покраснела еще больше и растерянно произнесла:
– Это все Танька! Она меня потащила… Какого черта я поддалась на эту авантюру!
– Может, оно и к лучшему, – усмехнулся мордоворот.
– Не говори ерунды!
Я убрала его руки с моих коленей и стала пить кофе. Илья сел напротив.
– Ты замужем? – спросил он.
– Разведена.
– Такая молодая и уже успела побывать?
– Дурное дело нехитрое.
– А бывший муж где?
– Объелся груш. Какая тебе разница?
– Просто интересно.
– Тебя это совершенно не касается.
Посмотрев на тумбочку, я вздрогнула. Как и говорила баба Люба, на тумбочке лежал пистолет, спрятанный в кобуру.
– Настоящий?
– Понятное дело, что не игрушечный.
– Зачем он тебе?
– Ну а ты сама как думаешь, для чего нужен пистолет?
– Для того, чтобы стрелять.
– Правильно.
– Ты хочешь сказать, что собрался палить в моем отделении?!
– Пока нет, – засмеялся Илья.
– Как это «пока»?
– Пока все спокойно.
– А что, разве может быть неспокойно?
– Вполне. Я же не знаю, что будет завтра?
– А что будет завтра? – не унималась я.
– Может, ко мне в больницу мои враги пожалуют.
– Что, и такое может быть?
– Вполне.
– Побыстрее бы твое яйцо приняло прежнюю форму и тебя выписали, – в сердцах произнесла я.
– Это зависит от вас, медиков. Пока оно без изменений, – нарочито вздохнул Илья.
– Что, совсем не уменьшилось?
– Ни на сантиметр. У меня и так яйца большие, а тут еще раздуло, как у слона, прикинь, каково мне ходить? Хочешь, покажу?
– Не вздумай!
– Я же как медику.
– Ну и что, я же не врач и в этом ничего не соображаю.
– Мне пока только уколы делают и таблетки дают, правда, на завтра еще прогревание назначили. Может, массаж нужно попросить?
– Какой еще массаж?
– Непосредственно в области поражения, – хмыкнул Илья.
– Да пошел ты!
Я встала и направилась к выходу.
– Ты что, обиделась?
– Я на идиотов не обижаюсь. Ложись спать, а то завтра не встанешь. Твоему яйцу покой нужен и отдых. Это и есть лучшее лекарство.
Добравшись до сестринской комнаты, я завалилась на кушетку и крепко уснула. Без пятнадцати шесть зазвенел будильник. Я встала, привела себя в порядок и отправилась делать уколы. Проходя мимо палаты люкс, почувствовала, как учащенно забилось сердце, и мысленно выругала себя за слабоволие.
К девяти пришла моя напарница. Я стала собираться домой, постоянно поглядывая на дверь палаты, где лежал мордоворот. За дверью было тихо. Это говорило о том, что Илья спал без задних ног и совершенно не думал о том, что через несколько минут я уйду из отделения. После шумного веселья мои коллеги выглядели не лучшим образом. Петрович наглотался таблеток и сетовал на то, что в таком состоянии он просто не может сесть за руль своего автомобиля. Когда-то в старые добрые времена нас выручал аппарат, который назывался – электросон. Он стоял в кабинете физиотерапии и считался лучшим другом в минуты жуткого похмелья. Мы по очереди ложились под него и через десять минут чувствовали себя вполне сносно. Однако, на нашу беду, месяца три назад этот замечательный аппарат сломался, а чтобы починить его, нужны деньги, которых у больницы, разумеется, нет.
Скинув халат, я натянула обтягивающие джинсы, легкую майку и вышла в коридор. Неожиданно дверь палаты люкс распахнулась, и на пороге появился заспанный мордоворот. Увидев меня, он решительно направился в мою сторону, явно собираясь прижать меня к стене.
– Ты куда собралась?
– Домой, отдохнуть. Я посменно работаю.
– Когда следующая смена?
– Через два дня. Я на сутки заступаю.
– Понятно, а что меня не разбудила?
– Зачем?
– Затем, чтобы со мной попрощаться.
– А чего это мне с тобой прощаться?
– Ты хочешь сказать, что смогла бы просто так взять и уйти?
– Послушай, что тебе от меня надо? Ты мой пациент. Я медсестра. Что-то я не видела, чтобы больные и медсестры друг с другом прощались. И вообще, ты меня компрометируешь. Уже все больные на нас вылупились!
