Джилл Шелвис - Великолепный и сексуальный
Уверенность и самодовольство тотчас слетели с Броуди. Он почувствовал себя слабым, как слепой котенок.
– Мэдди…
Она медленно моргнула, словно сова, и по коже Броуди пробежал тревожный холодок: Мэдди никогда не отличалась медлительностью. Порывистая, стремительная, цепкая, умная, острая на язык, непостижимая Мэдди Стоун, самая потрясающая женщина на свете, всегда была живой как ртуть. Броуди заглянул ей в глаза и замер. Он не смог бы отвести взгляд даже ради спасения собственной жизни. Прежде он никогда не видел Мэдди без косметики. Она казалась необычайно юной, не старше шестнадцати лет. Но больше всего Броуди поразил ее взгляд: она смотрела сквозь него, будто видела впервые.
Прежде чем Броуди успел заговорить, она выхватила из его пальцев чек и захлопнула дверь у него перед носом.
Теперь и сам Броуди растерянно моргнул. Что это было, черт побери? И почему Мэдди ведет себя так, будто знать его не хочет? Выхватив из кармана мобильный телефон, он набрал номер Ноа.
– Ну, слушаю, – неохотно произнес тот, будто его внезапно от чего-то оторвали.
Наверняка так и было. Скорее всего Ноа ублажал свою молодую жену Бейли. В последнее время эти двое напоминали парочку кроликов. В былые дни Броуди обратился бы за сочувствием к Шейну, и друзья вместе погоревали бы, что еще одним холостяком стало меньше, но, к изумлению Броуди, Шейн примкнул к стану противника – обзавелся невестой. Броуди остался в гордом одиночестве.
– С Мэдди что-то не так, – пожаловался он.
Ноа тотчас насторожился.
– Что ты хочешь этим сказать? Ты о ее плече или…
– Она захлопнула дверь у меня перед носом.
– Что же ты натворил?
– Ничего.
– А если серьезно?
– Говорю же, ничего!
Ноа немного помолчал.
– Должно быть, ты сделал что-то не так.
– Иди ты к черту. Я охотно сделал бы что-нибудь с тобой.
– Извини, старина, ты не в моем вкусе.
Броуди нетерпеливо пощипал себя за переносицу.
– Ты собираешься мне помочь?
– Да. Постучи. Когда она откроет, улыбнись, затем попробуй ее заговорить, заставь улыбнуться, рассмеши, а после тащи ее высочество сюда.
Броуди покачал головой.
– Ты, видимо, не расслышал. Она захлопнула передо мной дверь.
– Ты улыбнулся?
– Я как раз собирался.
– А цветы принес?
– Цветы? Да брось.
– Вот именно, цветы!
– Чепуха. Она на это не купится.
– Даю гарантию, – заверил приятеля Ноа. – Женщины обожают всю эту дребедень.
– Я предложил ей кое-что получше.
– И что же?
– Сказал, что у меня есть для нее журналы и чек на зарплату.
Ноа удрученно вздохнул.
– Что не так? – не понял Броуди.
– А я-то думал, ты знаешь женщин.
– Мэдди любит получать чеки.
– Иди купи чертовы цветы и попробуй еще раз.
– Я в горах. Здесь, знаешь ли, нет цветочных магазинов.
– Так нарви полевых.
Броуди мог бы собрать букет, однако это не имело ни малейшего смысла. Мэдди прогнала его не потому, что он явился без цветов. Он прочел в ее глазах растерянность и опустошенность. И страх.
Положив телефон в карман, Броуди повернулся к двери. Он знал, что шансы вызвать Мэдди на разговор близки к нулю, и все же постучал снова. Возвращаться в «Скай Хай эйр», так ничего и не выяснив, ему не хотелось. Он не сомневался: Ноа этого не простит и начнет выносить ему мозг.
Должно быть, Мэдди уже пришла в бешенство от его стука. Черт возьми, этот стук начинал бесить и его самого. Два месяца назад она распахнула бы дверь, встала в свою излюбленную позу крутой девчонки и разом высказала все, что о нем думает. Два месяца назад, стоило Мэдди появиться в комнате, воздух между ними начинал дрожать и раскаляться, обжигая жаром обоих, – так сильно их тянуло друг к другу.
Что же случилось?
– Мэдди? – позвал он, прислонившись ухом к двери.
Ни шороха в ответ. Одно лишь безнадежное глухое молчание.
Тогда Броуди решился сказать слово, которое крайне редко слетало у него с языка.
– Пожалуйста…
К его изумлению, это сработало. Мэдди открыла дверь. Она казалась еще бледнее, чем раньше, хотя Броуди и представить не мог, что такое возможно. Он безотчетно потянулся к ней, но Мэдди повела себя странно: отшатнулась, словно испугавшись.
Какого дьявола?
Броуди оцепенел. Мэдди, которую он знал, его Мэдди, готовая взвалить на себя любую работу, не боясь трудностей и не пасуя перед препятствиями, никогда бы не дрогнула от его прикосновения. Она при желании могла бы превратить его жизнь в ад, но ни за что не повела бы себя так.
Броуди почувствовал, как грудь сковывает страх, словно чьи-то ледяные пальцы сжали сердце.
– Мэдди, ты здесь одна?
– Я не могу сейчас разговаривать с тобой.
– Ты одна?
– Д-да. – Ее голос дрожал, срывался от едва сдерживаемого чувства. – Я просто не могу, ясно? Не могу. И без тебя слишком много всего навалилось.
Броуди вздрогнул как от пощечины. Слова Мэдди больно задели его, но худшее ждало впереди: прежде чем он успел остановить девушку или хотя бы задержать дверь ногой, Мэдди снова захлопнула ее у него перед носом.
Глава 3
Линн стремительно поднялась по лестнице и, дрожа, остановилась в дверях спальни, где возле окна сидела Мэдди.
– Я думаю, он ушел, – прошептала Линн.
– Нет. – Мэдди смотрела, как Броуди шагает по дорожке своей обманчиво небрежной походкой. Его широкие плечи ссутулились, чтобы скрыть напряжение. Мэдди могла поклясться, что он не собирается уходить. Она слышала за дверью его голос, глухой и взволнованный. Определенно Линн разожгла в нем любопытство, разбудила спящего зверя.
Проклятье!
Мэдди совершила тактическую ошибку, позволив Линн подойти к двери, чтобы спровадить Броуди. Она просто не хотела объясняться с ним.
К несчастью, Линн провалила дело.
Впрочем, если быть честной, никто не сумел бы отделаться от Броуди. Они с Мэдди могли спорить и ругаться, как пара сиамских близнецов, но правда заключалась в том, что их связывали прочнейшие, нерушимые узы, непостижимые даже для самой Мэдди.
Броуди понятия не имел, что происходит, даже не догадывался. На самом деле происходящее было настолько безумным, что, вздумай Мэдди открыть правду, никто бы не поверил. И все же он почуял неладное, и этого было достаточно.
К несчастью Мэдди, пронырливый и настырный Броуди Уэст обладал мертвой хваткой. Он насторожился и взял след.
Измученная, опустошенная, Мэдди прижалась лбом к оконному стеклу и тяжело вздохнула. Она не знала, сумеет ли справиться со всем, что на нее обрушилось. Сестра нуждалась в помощи, им обеим пришлось исчезнуть. Воспоминания, которые Мэдди тщательно прогоняла от себя, подступали снова и снова, словно безжалостные морские волны, грозя накрыть ее с головой. А тем временем их дядя уже разыскивал обеих девушек, желая заполучить – ни много ни мало – их головы на блюде.
